«Все эти тропинки, все эти повороты. Боже, неудивительно, что я не мог вспомнить дорогу».
Теперь лес превратился в лабиринт, а их дорога — в путь в никуда.
Но затем лунному свету открылась другая тропинка. Слева простиралось неухоженное поле с засохшей травой и сорняками. А справа от неё…
Фил узнал холм, который возвышался над лесополосой.
И вот он стоял перед стофутовыми дубами, обнажённый в лунном свете, обитель его худших кошмаров.
«Дом», — подумал он.
Его глаза были прикованы к нему.
Здесь мало что изменилось по сравнению с тем, что предлагала его память: облезлая побелка, узкие окна, слегка провисшая крыша. Ветхий под тяжестью возраста, но почему-то всё ещё стоит.
— Выключи свет! — прошептала Вики.
Фил выругал себя, затем быстро выключил свет и заглушил двигатель. Внезапно воздух наполнился пульсирующими ночными звуками, мягко оглушительными, изящно хаотичными. Жар проник внутрь, казалось, давил на его лицо.
Что-то звало его, возможно, его прошлое или страхи, которые он хранил в себе последние двадцать пять лет.
Что-то там было. Прямо сейчас. Он не знал, что именно, но почему-то это даже не имело значения. Демон, или культ, или просто группа сумасшедших вырожденцев — что-то было больше, чем всё из этого. Что-то мощное и столь же безумное.
Его ждали.
Он схватил Ремингтон и засунул второй пистолет в штаны. Третий он отдал Вики.
— Жди здесь.
— Ни за что! — возразила она. — Ты сошёл с ума, если думаешь, что я буду сидеть здесь одна.
— Хорошо, тогда пойдём, но оставайся позади меня и молчи.
Они оба вышли. Фил, чувствуя себя бродячим наёмником, вытер пот со лба и сунул патроны в карманы. Затем он прикрепил фонарик к поясу и жестом пригласил Вики следовать за ним.
Земляная тропа огибала деревья вверх по холму; внезапно на них засиял лунный свет. Фил понял, что они сейчас идеальные мишени. Какой-нибудь крикер с длинной винтовкой, наверное, сейчас их высматривает. Он низко наклонился и ускорил шаг с Вики на буксире, двигаясь грубым зигзагом.
Когда они поднялись на вершину залитого лунным светом холма, их обоих залил пот. Они нырнули к дому.
Фил прислонился к треснувшей обшивке, глядя в никуда с холма.
«Это самоубийство, — пришла в голову внезапная мысль. — У нас нет шансов, мы не пройдём и десяти футов от входной двери. Я собираюсь убить нас обоих…»
Рука Вики коснулась его плеча.
— Ты в порядке?
«Там, наверное, полсотни крикеров…»
— Фил?
Фил слегка повернулся; его взгляд потерял фокус.
«Ты, должно быть, не в своём уме. Возьми Вики, вернись в машину и уезжай. Уезжай куда угодно и живи…»
Как только он подумывал бросить всё это безумие, ужасный крик из одного из верхних окон пронзил ночь…
Крик Сьюзен.
«Они её мучают, разрывают на части».
— Давай, — сказал он. — Идём.
Легко и быстро он прокрался вперёд и поднялся по деревянным ступеням на крыльцо. Все окна были смутно тёмными, но изнутри он уловил слабый мерцающий оранжевый свет. Он понял, что это были свечи и масляные лампы. Электричества не было.
— Стреляй во всё, что движется, — прошептал он Вики.
Оружие было наготове, он шагнул к входной двери и остановился. Странный медный молоток — пустое лицо, лишённое каких-либо черт, кроме глаз, — уставился на него. Он вспомнил его много лет назад. Лицо из его прошлого, манящее его сейчас. Но ведь было ещё одно лицо из его прошлого, не так ли? Лицо Наттера…
И это было лицо, которое Фил не мог дождаться, чтобы увидеть.
Дверь была слегка приоткрыта и, как следует, скрипнула, когда он толкнул её и нацелил Ремингтон. Мелькали несколько свечей; Филу потребовалось мгновение, чтобы его глаза привыкли, затем ещё мгновение, чтобы переварить то, что он увидел…
— Боже правый… — пробормотал он.
Их действительно ждали крикеры. Несколько человек были прямо здесь, в фойе. Но никто из них не был вооружён. И никого из них не было в живых.
Пятеро или шестеро крикеров лежали кучей на изношенном ковре, который теперь превратился во влажную губку из крови. На полу также лежали ножи, недавно выпавшие из безвольных рук. Их деформированные головы свешивались под невозможным углом, показывая ужасные порезы на шеях…
Фил понял, что все они покончили с собой.
Вики ахнула позади него. Фил вошёл. Он заметил ещё несколько тел, лежащих в коридорах по обе стороны, все бледные от смерти, все с перерезанным горлом.
«Что, чёрт возьми…»
Каждая комната за пределами коридоров тоже теперь была камерами смерти. И когда он закончил проверять все комнаты на первом этаже, он понял, что всего мёртвых крикеров должно быть более тридцати. Все самоубийства.
Трудно было вообразить столько трупов одновременно. Фил почувствовал себя запыхавшимся, а Вики выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание.
— Пойдём, нам нужно проверить следующий этаж, — сказал он.
Лестница была медленным водопадом крови, и когда они добрались до площадки второго этажа, они увидели новые груды тел, ещё перерезанные глотки, мёртвые багровые глаза и кривые предсмертные ухмылки.
— Почему они это сделали? — пробормотал он.
— Я же говорила тебе, они сделают для Коди всё, что угодно, — прошептала Вики. — Самоубийство — это высшая дань уважения их богу…
Он стоял в холле в полном шоке. Ещё больше свечей мерцали вокруг груд изуродованных тел.
«Дань уважения? — подумал Фил. — Скорее безумие, чистое и полное безумие!»
— Маннóна! — прокричал голос.
Из темноты выкатилась фигура крикера. Фил прицелился и выстрелил. Половина головы крикера разлетелась кусками.
— Óна! — крикнул ещё один искажённый голос, а затем другой крикер с двустворчатой головой быстро выскользнул из мерцающей тьмы.
Фил снова выстрелил. Пуля попала вырожденцу в грудь и унесла его до середины коридора. Затем…
«Ебена мать!»
Все двери в холле распахнулись, и на них выступил легион крикеров. Вики кричала за его спиной, пока Фил стрелял из дробовика в приближающуюся массу. Тела падали только для того, чтобы их заменяли другие. Затем Фил выхватил два пистолета, точно определяя и сбрасывая цели одну за другой в граде сотрясений и дульной вспышки. Ему удалось дважды перезарядить в рукопашной, неоднократно стреляя, оружие подпрыгивало в его руках, и ещё больше вырожденцев падали, как навесные утки в тире. Когда он закончил, одинокий крикер с расщелиной на лице улыбнулся ему, поднял руки и сказал:
— Маннóна!
Затем он сделал выпад.
Последний выстрел Фила попал ему в глаз и повалил на пол.
Дым наполнял зал словно слезоточивый газ. Теперь у его ног лежало множество тел. Он понял, что только что убил двадцать или тридцать человек, но к этому времени шок прошёл, и его сменило какое-то стоическое самодовольство. Никто из крикеров не был вооружён, но всё равно атаковал. Опять же, в этом не было смысла. Они охотно, даже радостно, бросились на смерть.
Ещё одно доказательство зла Наттера.
— Где он? — спросил Фил, пробуя кордит. — Где Наттер? Он наверху, да?
Вики, залитая кровью, кивнула.
— В верхней комнате, — сказала она.
Наттер приложил все усилия, чтобы доставить его сюда, и пожертвовал всеми этими людьми, но…
«Почему?» — спросил себя Фил.
Он должен знать сейчас, несмотря на такой риск. Он полез в карман за патронами, но больше их не нашёл. Ему было всё равно. Он взял Вики за руку, перешагивая через тела, и направился к следующему лестничному проёму.
Затем, не в ушах, а в голове, голос Наттера зашуршал, как гравий под ногами.
«Да! Сюда, маленький мальчик…»
Узкая лестница скрипела под ногами. Жара становилась невыносимой, но Фил не обращал на это внимания. Теперь он не обращал внимания ни на что, ни на кровь, ни на насилие, ни на убийства. Он был прижжён, невосприимчив. Он не знал, на что идёт, и ему было всё равно.
Воспоминания витали в воздухе. Он подошёл прямо к двери в конце тесного коридора. Открыл. Вступил.
