Преподобный Лоу останавливается в мотеле под названием «Плавник» около дороги Портленд – Вестбрук, в том самом мотеле, который в эту ноябрьскую ночь выбрали для свидания Милт Штурмфуллер и Рита Теннисон.
Милт выходит из номера в четверть одиннадцатого, поздравляя себя с тем, что даже полнолуние не помешало ему уехать так далеко от Таркерз-Миллз. В этот момент одноглазый Зверь прыгает на него с заснеженной крыши пятиосного фургона и одним мощным движением отрывает голову. Последнее, что слышит Милт Штурмфуллер, – это победный рык оборотня; оторванная голова Штурмфуллера с широко раскрытыми глазами закатывается под колеса грузовика, из мгновенно ослабевших рук выпадает бутылка бурбона. Зверь утыкается рылом в его шею, из которой хлещет кровь, и начинает насыщаться.
На следующий день, возвратившись в свой дом в Таркерз-Миллз и чувствуя себя… просто великолепно, преподобный Лоу прочтет в газете сообщение об убийстве и благочестиво вздохнет. Он был плохим человеком. Все в деснице Божией.
Вслед за этим Лоу подумает: Что за мальчик шлет мне письма? Пора это выяснить. Настало время прислушаться к сплетням.
Преподобный Лоу поправляет повязку на глазу, разворачивает другую часть газеты и думает: Все в деснице Божией. Если Господь пожелает, я его найду. И заставлю замолчать. Навсегда.
До наступления Нового года остается пятнадцать минут. Как и во всем мире, в Таркерз-Миллз старый год подходит к концу. Как и во всем мире, старый год принес в Таркерз-Миллз определенные перемены.
Милт Штурмфуллер умер, и его жена Донна Ли, наконец освободившись от крепостной зависимости, уехала из города. Одни говорят, в Бостон, другие считают, что в Лос-Анджелес. Какая-то женщина попыталась открыть в Таркерз-Миллз книжный магазин, но безуспешно, однако парикмахерская, универсальный магазин и пивная, слава богу, все еще работают. Клайд Корлисс умер, но два его никудышных брата – Элден и Эррот – по-прежнему живы и здоровы. Грэмма Хейг, которая пекла лучшие в Таркерз-Миллз пироги, умерла от сердечного приступа. Вилли Харрингтон, которому исполнилось девяносто два года, в конце ноября поскользнулся на пороге своего маленького дома на Болл-стрит и сломал бедро. Но зато по завещанию богатого дачника библиотека получила неплохое наследство, и на следующий год начнется строительство детского отделения, о котором говорили с незапамятных времен. У директора школы Олли Паркера весь октябрь шла носом кровь, и ему поставили диагноз «гипертония в тяжелой форме».
– Слава богу, что не вытекли все мозги, – проворчал доктор, снимая с руки Олли манжету для измерения кровяного давления, и посоветовал ему сбросить килограммов двадцать. К всеобщему удивлению, Олли действительно сбросил к Рождеству двадцать из них. Теперь он выглядит совершенно другим человеком.
– И ведет себя совсем по-другому, – с порочной улыбкой говорит его жена своей близкой подруге – Делии Берни.
Брейди Кинкейд, убитый Зверем во время сезона воздушных змеев, по-прежнему мертв. А Марти Кослоу, который обычно сидел в классе позади Брейди, по-прежнему инвалид.
Все меняется, и все остается по-прежнему. В Таркерз-Миллз год кончается так же, как и начинался, – на улице завывает снежная буря, а где-то поблизости от жилья бродит Зверь. Где-то совсем неподалеку.
Марти Кослоу и его дядя Эл, расположившись в гостиной дома Кослоу, смотрят новогоднюю передачу Дика Кларка. Дядя Эл устроился на кушетке, Марти сидит в своей инвалидной коляске. На коленях Марти лежит пистолет – «кольт-вудсмен» тридцать восьмого калибра. Пистолет заряжен двумя пулями, и обе из чистого серебра.
У дяди Эла есть друг в Хэмпдене, Мак Маккатчеон, он их и отлил. Поворчав немного, этот Мак Маккатчеон расплавил на пропановой горелке серебряную конфирмационную ложку Марти и точно отмерил количество пороха, необходимое для того, чтобы пуля не кувыркалась в полете.
– Я не гарантирую, что они сработают, – сказал дяде Элу его приятель, – но это вполне возможно. Кого ты там собрался убивать, Эл? Оборотня или вампира?
– Обоих, – ухмыляясь, ответил Эл. – Вот почему я попросил тебя сделать две пули. Кроме того, там поблизости часто бродила баньши[10], но ее отец недавно умер в Северной Дакоте, и духу пришлось срочно улететь туда на самолете. – Они посмеялись, и затем Эл добавил: – Это для моего племянника. Он сходит с ума по фильмам ужасов, и эти пули будут для него хорошим рождественским подарком.
– Ну, если он влепит одну пулю куда-нибудь в перегородку, принеси деревяшку сюда, – попросил его Мак. – Мне бы хотелось посмотреть, что из этого получится.
По правде говоря, дядя Эл не знает, что и думать. После третьего июля он не видел Марти и не был в Таркерз-Миллз. Как и предсказывал Эл, его сестра, мать Марти, узнав о фейерверке, просто взбесилась.
– Его ведь могло убить, ты, тупая задница! Как ты только до такого додумался? – кричала она в телефонную трубку.
– Так ведь именно фейерверк его и спас… – начал было Эл, но в трубке раздался резкий щелчок. Связь прервана. У него взбалмошная сестра, и уж если она не желает о чем-то слышать, то и не станет этого делать.
Потом, в начале декабря, позвонил Марти.
– Мне нужно тебя видеть, дядя Эл, – сказал Марти. – Ты единственный, с кем я могу поговорить.
– Я разругался с твоей мамой, парень, – ответил Эл.
– Это очень важно, – умоляюще произнес Марти. – Ну пожалуйста. Пожалуйста!
Эл приехал, стойко встретив неодобрительное молчание сестры. В один из холодных, ясных декабрьских дней он повез Марти на своей спортивной машине кататься, осторожно усадив мальчика на пассажирское сиденье. Только на этот раз обошлось без бешеной гонки и дикого смеха: Марти говорил, а дядя Эл слушал. И слушал с нарастающим беспокойством.
Марти начал с того, что рассказал Элу о замечательном фейерверке и о том, как выбил глаз чудовищу с помощью пачки петард «Черная кошка». Потом он поведал ему про Хэллоуин и преподобного Лоу. Затем сообщил дяде Элу, что начал посылать преподобному Лоу анонимные письма… да, анонимные, за исключением двух последних, отправленных после убийства Милта Штурмфуллера в Портленде. Эти он подписал так, как учили на уроках английского: Искренне Ваш, Мартин Кослоу.
– Не следовало посылать этому типу письма, даже анонимные! – резко сказал дядя Эл. – Господи, Марти! А тебе не приходило в голову, что ты можешь ошибиться?
– Конечно, приходило, – ответил Марти. – Вот почему я подписал последние два письма. Ты, наверное, спросишь меня, что произошло потом? Думаешь, он позвонил моему отцу и рассказал, что я прислал два письма, в одном из которых предложил ему покончить жизнь самоубийством, а в другом пообещал, что мы с ним скоро покончим?
