Затем это уже был вопрос их бега до городской площади.
Избегать вампиров было легко, поскольку им не попался ни один. На пустынных улицах не было никого. Когда они перебрались по закрытой кованой ограде на милостивый тротуар Площади Основателя, их постигла та же участь. Все магазины на площади были закрыты, а ставни на окнах опущены. Даже уличные фонари, казалось, горели слабее, словно был включен энергосберегающий режим.
В большом главном здании свет по-прежнему горел, освещая его гигантские мраморные колонны и широкие ступени, и они направились туда.
— Ладно, — сказала Клер, когда они остановились в тени деревьев, глядя на них. — Позвольте мне говорить, пожалуйста. И постарайся не затевать никаких драк, если только не придется.
— Кто, я? — произнес Шейн с горькой усмешкой. — Я любовник, а не боец.
— Я не думаю, что эти два определения взаимоисключающие, до тех пор пока ты в этом заинтересован, — сказала Клер. — Обещаешь?
— Обещаю не избивать тех, кого избивать не нужно, — сказал Шейн. — И это лучшее, что ты сможешь от меня добиться сегодня. Это был достаточно тяжелый день.
Ева спокойно произнесла, — Если кто-нибудь скажет мне, что мы не вызволим Майкла из этого, тогда я изобью их. Я серьезно.
— Я знаю, — сказала Клер. — И я не хочу удерживать тебя, но чем меньше мы высовываемся, тем лучше. Нервы Амелии сильно натянуты прямо сейчас. Давайте не будем давить слишком сильно. Она нужна нам.
— Нужна вам для чего? — раздался холодный, тихий голос позади них.
Клер резко развернулась, как и ее друзья, и там, стоя в тени, не дальше пяти футов от них, была Амелия.
Она не была в сопровождении своей обычной свиты охранников или прихлебателей; на ней даже не было одного из ее обычных бледных ретро-костюмов. Она была одета в пару простых синих джинсов и черную рубашку, а ее мягкие золотистые волосы были распущены и стянуты на затылке в «конский хвост».
Она выглядела даже моложе чем Клер.
— Вы искали меня, — сказала Амелия. — Мои поздравления вашей предприимчивости — вы нашли меня.
— Что вы здесь делаете? — выпалила Клер: она не ожидала этого и не была готова. Шейн был занят поиском вампиров в темноте: Амелия, в большинстве своем, никуда не ходила без какой-либо самозащиты, и это было… просто странно.
В любом случае, Амелия ее даже не слушала. Она смотрела куда-то вдаль. — Ты слышишь это? — тихо спросила она. — Пение. Так всегда, они поют для нас. — Шейн и Клер обменялись взглядами, и он молча протянул свои беруши Амелии. Она снова сосредоточилась и улыбнулась. Улыбка вышла горькой и печальной. — Это не только не гигиенично, но и бесполезно, но я благодарю тебя за этот жест. Мы не можем противостоять зову, как только он становится достаточно громким. Я видела вампиров проткнувших свои барабанные перепонки в попытке борьбы с ним, но звук — это только часть. Другая часть поет внутри нас, и мы не можем разорвать это притяжение так легко.
— Амелия… мы нашли их. Мы знаем, где они. Где их держат после похищения. — Клер ожидала, что это вызовет… ну, что-нибудь.
Какой-то намек на реальный интерес.
Но Амелия лишь снова устремила взгляд вдаль, с этим спокойным, нейтральным выражением на лице. — Мы всегда можем найти их, Клер. Это не проблема. Когда их численность достаточно велика, они поют и призывают нас. Это всегда начинается медленно, с одним или двумя, но они растут в количестве по мере их питания. Скоро, их зов будет настолько сильным, что никто не сможет устоять, если они останутся здесь. Даже люди. Они предпочитают нас, потому что мы намного старше, но люди также являются пищей для них.
— Так вот оно что? — сказал Шейн и шагнул вперед. Внимание Амелии резко переместилось на него, хотя она и не пошевелилась. — Вы просто сдаетесь? Позволяете им захватить этот город? Всех нас? Что насчет Майкла? А насчет Оливера и других? Вы просто… уходите?
— Нет, — сказала она. — Нет, я бегу, мальчик, и если у тебя есть мозги в твоей тупой голове, ты тоже убежишь. Останешься здесь, и они схватят тебя. Я сражалась с драугами раньше. Вампиры сражались с ними на протяжении веков, и проигрывали, каждый раз проигрывали, когда драуги распространялись как болезнь. Они живут в морях, реках, ручьях, озерах. Почему вы думаете, мы переехали сюда, где у них так мало шансов выжить? — Над головой, в густых облаках раздался раскат грома, и Амелия посмотрела наверх и засмеялась. Это прозвучало дико и неконтролируемо. — Но теперь они приспособились и нашли свой способ передвижения. Они пришли с дождем. И куда мы теперь сможем пойти, так чтобы дождь не нашел нас?
Ева сказала, — Если они повсюду, почему они не охотятся на людей? Почему мы не слышали о них?
— Вы слышали, в историях о русалках и сиренах, заманивающих неосторожных и топящих их, — сказала Амелия. Она подошла к ближайшему дереву и прижалась к нему спиной. — Но человеческая кровь не может в должной мере их поддерживать. Когда их настоящая жертва исчезает, драуги вымирают, вы видите, за исключением одного, самого главного, который отправится на поиски. Как только он найдет вампиров в процессе охоты, он начнет создавать себе подобных. Они нуждаются в воде для размножения, но ее легко найти. Даже здесь, в засушливом месте. — Она села, подтянув колени поближе к груди, и прижалась спиной к крепкой, толстой коре. — Живые существа нуждаются в воде. Мы охотимся на живых. А драуги, в свою очередь, охотятся на нас, слишком хорошо. — Она замолчала, наблюдая за ними теми холодными серыми глазами, все еще бледными, даже в тусклом свете. — Вы думаете, я — трус.
— Я думаю, если что-то любишь, надо бороться за это, — сказал Шейн. — Это всегда было моей теории, так или иначе.
— И ты думаешь, я люблю Морганвилль.
— Вы потратили на него уйму времени, — сказала Клер. — И вы переживаете. Я знаю, вы беспокоитесь не только о вампирах, но и о людях. — Она сделала глубокий вдох и рискнула. — И вы беспокоитесь об Оливере.
Эти холодные глаза слегка сузились. — С чего бы вдруг? Он был занозой для меня на протяжении нескольких столетий, неумолимо критикуя всё, что я здесь делаю.
Клер пожала плечами. — Я никогда не говорила, что в этом есть смысл. Но вы переживаете. Я видела его, Амелия. Я видела его внизу, под водой. Я видела Майкла… — Ее голос дрогнул, и ей пришлось остановиться, поскольку воспоминание было слишком ужасным, слишком личным. — Мне удалось попасть в это место, так что я могу вернуться и сказать вам, что они все еще живы. Что их еще можно спасти.
— Ты слишком высокого обо мне мнения. — Основатель Морганвилля внезапно встала, как это делают вампиры. — Вы можете уничтожить драугов довольно просто — они недостаточно сильны сами по себе, пока не захватили ваш разум. Но вы никогда не сможете победить их главаря. Он пережил больше, чем может вместить память вампира. И он всегда, всегда возвращается. Что вы хотите от меня? Все оставшиеся в мире вампиры находятся в опасности! Должна ли я рисковать ими, чтобы спасти нескольких?
