Мне удалось вынуть три из них — вне всякого сомнения, то был настоящий подвиг, если учитывать, что отвертка была слишком маленькой для такой задачи, но четвертый, и последний, не хотел поддаваться. Мне хотелось забарабанить по упрямому винту тяжелой пластмассовой ручкой отвертки, но меня удержал страх. Я боялся, что шум привлечет чье-нибудь внимание. В конце концов я бросил эту затею, вернул отвертку обратно на выступ, спустился и выкинул три успешно вынутых винта в воду — в углубление в дне цистерны.
При этом я заметил, что три или четыре оставшихся рыбины едва двигаются, находясь или на самой поверхности, или очень близко к ней. Я протянул руку к воде, приготовившись ухватить рыбу, когда она будет медленно проплывать мимо, как вдруг раздался тихий мучительный кашель, вслед за которым немедленно возобновились и стоны. Я встал, забрался на стул и посмотрел сквозь решетку.
Я успел увидеть, как пара ног исчезает из виду, и услышать новые стоны, а затем незнакомец полностью показался мне на глаза. Среднего роста и сложения, с коротко стриженными белокурыми волосами похоже ему было чуть за сорок. Держась за голову, он подошел к двери, повернулся, рассматривая свою цистерну налитыми кровью глазами, потом снова переключился на дверь и поднял руку, как будто собираясь забарабанить.
— Не делайте этого! — воскликнул я, стараясь приглушить голос. — Вы только заставите их снова вернуться к нам.
— Ч-что? — вздрогнул он, оборачиваясь, чтобы еще раз быстро оглядеть цистерну. Его лицо было в синяках и крови, и когда я тихонько постучал отверткой по решетке, он заметил меня.
— Кто... — начал он снова. Шатаясь, он встал и, прищурившись, посмотрел на меня. Возможно, через прутья решетки он мог различить очертания моего лица или хотя бы глаза. Несколько секунд я разглядывал его лицо, потом вздохнул с облегчением, обнаружив, что на нем не было ни одного из так хорошо знакомых мне теперь признаков глубоководных.
— Я узник, как и вы, — объяснил я ему. — Узник этих... этих ужасных людей!
— Ужасных людей? — тихо и горько рассмеялся он, потом застонал и схватился за голову, слегка пошатнувшись. — Ужасных... да, наверное. Я не знаю. Но людей? — Он медленно покачал головой.
— Что вы о них знаете? — порывисто спросил я, когда он осторожно уселся на пол у металлической двери, закрыв лицо руками. — Почему они бросили вас сюда?
Он снова резко взглянул вверх, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло подозрение.
— Кто вы? — спросил он. — Один из них, просто пытающийся узнать, сколько мне известно?
— Я — Воллистер, — объяснил я ему. — Меня зовут Джон Воллистер, и заверяю вас, что я не...
— Джон Воллистер? — перебил он. — Морской биолог? Да, все верно. Помню, я читал что-то о том, что вы ведете странную жизнь.
— Да, — ответил я. — Я живу в нескольких милях отсюда, то есть жил, пока не вляпался во все это. Но кто вы такой, откуда вам известно мое имя?
— Совершенно верно, я знаю ваше имя. Я читал ваши статьи. Я уже многие годы читаю все, что могу найти о море и о его жителях. Меня зовут Белтон — Джереми Белтон.
Я, в свою очередь, знал его имя.
— Белтон? Журналист? Это не о вас не так давно что-то было в новостях? Что-то насчет «сенсационного разоблачения» или чего-то в этом роде? Какая-то «мировая угроза»? Я не слишком обращаю внимание на новости... Но вас-то что привело сюда?
— Что привело меня сюда? — он снова горько рассмеялся. — Что ж, мистер Воллистер, если позаимствовать вашу фразу, то я тоже «вляпался во все это». Угодил в ловушку, которую на меня расставили.
— Ловушку?
Он кивнул.
— Со мной связался «друг», который сказал, что у него есть четкие доказательства существования глубоководных здесь, в Англии. Встречу назначили в тихом пабе в Лондоне. Нам принесли напитки, в которые, должно быть, было что-то подмешано и...
— И вас привезли сюда.
Он снова кивнул.
— Я очнулся в машине и случайно заметил дорожный указатель в Ньюквее. Так я узнал, где нахожусь. Пока они несли меня из машины сюда, я притворялся, что все еще без сознания. Значит, я в каком-то месте на побережье в Корнуолле, так? Я попытался сбежать, когда они вносили меня в здание, но... — он пожал плечами, потом с силой ударил по металлической двери сжатым кулаком. — Надо же быть таким болваном!
— Тшш! — предостерег я его, потом спросил:
— Зачем вы им понадобились?
— Наверное, они хотят отомстить за те «сенсационные разоблачения», о которых вы упомянули. Вы знаете, о чем они были? Нет, конечно же, не знаете. Никто не знает, ибо последние пять лет я действовал очень скрытно.
— Думаю, я все-таки догадываюсь, — ответил я. — Вы собирались открыть миру факт их существования — глубоководных, я имею в виду.
Его глаза расширились от удивления:
— Вы схватываете все на лету, — заметил он. — Да, мне обещали программу на телевидении, немного места в газетах... если мой материал будет достаточно стоящим. Понимаете, у меня до сих пор еще осталось множество связей с тех времен, когда я был обычным репортером. Если я сказал, что напал на что-то важное, то они знают, что это действительно очень важно! Но наши друзья пронюхали об этом, и...
— И вы оказались здесь.
Он еще раз кивнул.
— Материал должен был выйти через неделю. Но теперь не выйдет. Потому что теперь я здесь.
— О чем конкретно вы хотели поведать миру?
— Про Корнуолл — страну русалок, — пояснил он. — Разве вы не знали? Да в этих краях до сих пор есть люди, которые заявляют, что произошли от русалок. И, видит Бог, вероятно, они правы!
— Так вы действительно многое о них знаете?
— О глубоководных! — Он прищурился. — Много ли я знаю о них? Я посвятил свою жизнь тому, чтобы выследить их, выяснить все, что в человеческих силах. Единственная моя ошибка в том, что я делал все в одиночку, держал все в тайне, никому не рассказывал... Однако глубоководным мой след, должно быть, казался шириной в милю. Мог бы и сообразить, что они не позволят мне уйти.
— Но что они станут с вами делать? Не могут же они держать вас здесь до скончания веков? Они говорили мне, что не хотят причинять людям никакою вреда, что я сам стану их послом и что...
— Никакого вреда! — воскликнул он, перебивая меня. Его голос стал явно пренебрежительным:
— И вы в это верите! «Посол», говорите? Да человечество впервые узнает о них только тогда, когда они будут кишмя кишеть среди нас!
И внезапно я понял, что он прав, а я был большим болваном.
— У меня были определенные подозрения, — ответил я. — Но если они все это время лгали мне... что же тогда им от меня нужно?
