— Мои родители позаботятся о ней! — горячо пообещал молодой муж.
— Да уж, позаботятся! — Надежда с грустной иронией посмотрела на зятя. — Ты сам-то веришь своим словам?
Ничего не ответив, Андрей направился к выходу.
— До свидания, — прокричала, вдогонку, Надежда.
— До свидания, — обиженно буркнул он и громко хлопнул дверью.
Мила все же решилась поехать в Петергоф. Дорога оказалась крайне утомительной, и лишь будущая встреча с дочкой согревала сердце. Поэтому, стоило ей войти в квартиру и увидеть свою малышку, на усталом лице заиграл румянец.
— Лисонька, родная, иди ко мне, — нежно позвала она девочку, держащуюся за руку Антонины Павловны. На одно короткое мгновение взгляд Василисы вспыхнул радостью и тут же потух. Дочка безучастно посмотрела на Милу и отвернулась к свекрови.
— Бабушка, кто эта тетя?
Антонина Павловна, ликуя в душе, с показным неудовольствием произнесла:
— Лисонька, неужели ты не узнаешь свою маму?!
— Мама, — протянула девочка, — понятно…
— Что с ней?! — потрясенно проговорила Мила. — Что вы сделали с моей дочерью?!
— Вот так всегда: чем больше стараешься, тем меньше благодарности, — с упреком обратилась свекровь к сыну и мужу и тихим, несчастным голосом незаслуженно обиженной женщины добавила: — Ничего особенного не произошло. Девочка еще маленькая, она просто отвыкла!
— Милочка, не стоит принимать близко к сердцу слова ребенка, — поддержал мать Андрей.
Девушка смутилась:
— Простите меня, Антонина Павловна…
— Ничего. Проходите в дом, я покажу, куда положить вещи.
Смарагда смотрела на худенькую, бледную невестку, и злые, черные мысли роились в ее голове: «Надо же, живучая! Кто бы мог подумать! А с виду, такая малохольная! Ничего, дорогуша, я постараюсь исправить досадное недоразумение! „Лекарство“ уже подготовила!»
Укладывая дочку спать, Милочка заметила на столике, у изголовья, чашку с остатками коричневой жидкости. Она понюхала.
— Антонина Павловна, вы даете Василисе отвар?
— О, это чудесный сбор трав! Я и тебя заставлю пить! Там и тысячелистник, и ромашка, и зверобой, и мята. Очень полезно для здоровья!
На следующий день свекровь стояла у Милиной постели со стаканом.
— Никакие отказы не принимаются, пей!
— Пей, пей, — шутливо поддакнул матери Андрей.
— Сам пей, — недовольно поморщилась девушка.
— А ему тоже стаканчик припасен! — удовлетворенно кивнув, заявила Антонина Павловна.
Шли дни. Василиса быстро привыкала к своей маме. Правда, времени на общение с дочерью катастрофически не хватало. Свекровь загрузила Милу домашней работой настолько, что та невольно начала ассоциировать себя с Золушкой из сказки Шарля Перро. Надо признать, Антонина Павловна не умела и не любила готовить. За годы жизни в достатке она привыкла иметь прислугу. Теперь, увы, времена изменились: муж потерял былое влияние, а вместе с ним и выгодную должность. По приезде, не успела Мила разобрать вещи, свекровь сразу же объявила:
— Прекрасно! Невестка приехала, можно и отдохнуть!
С этими словами женщина, исполненная чувства собственного достоинства, удалилась в гостиную, предоставив кухню в полное Милино распоряжение. А еще через неделю к ней «неожиданно» нагрянула подруга Валентина со своим многочисленным семейством, состоящим из вечно голодного мужа и двух взрослых ленивых дочерей. Все они ежедневно дружно садились за стол, нимало не заботясь о том, кто покупает для него продукты. Отпускные деньги Милы и Андрея, день ото дня, таяли, а объемы готовки становились грандиозными. Поэтому, рано или поздно, должно было случиться то, что случилось: Мила сорвалась. Захлебываясь слезами, она упрекала мужа, называла его обманщиком, тряпкой, маменькиным сынком.
— Ты же обещал отдых! А я целыми днями стою у плиты! Врачи первые полгода вообще запретили к ней подходить! Конечно, кого волнуют мои больные легкие, когда речь идет о мамином комфорте?!
— Милочка, успокойся, ты сейчас не права, в тебе говорит обида. Я обязательно поговорю с мамой… В конце концов, ты совершенно не обязана готовить для посторонних людей! К тому же две взрослые девицы вполне могли бы помогать…
— Когда ты поговоришь? Скажи точно, когда?!
— Завтра, — смущенно промямлил Андрей.
На следующий день Мила стала невольным свидетелем их разговора. Проходя мимо столовой, она услышала тихий, просительный голос мужа и громкий, раздраженный Антонины Павловны. Свекровь, адресуя ответ именно ей, намеренно отчеканивала каждое слово:
— Хорошо! Если твоя жена не в состоянии заниматься обычной женской работой, что ж, буду готовить сама! И заметь, у меня тоже имеются болезни, только я ими никогда никому не докучаю! — Последнюю фразу она выделила особо.
Милино сердце громко забилось, но не от обиды на Антонину Павловну, а от молчания Андрея, проглотившего несправедливые слова матери, так и не посмевшего перечить. Ощущение предательства душило.
«Бежать, бежать отсюда, куда угодно!» Отчаянная мысль заставила ее шагнуть к выходу.
— Мамочка, ты где? Почитай еще! — послышался из гостиной детский голос.
— Иду! — Мила набрала больше воздуха. — Лисонька, ты не помнишь, на чем мы остановились?
1988 г., июль.
США, штат Южная Каролина, г. Чарльстон.
Великий мастер задумался. Он не заметил, как в кабинет вошел офицер и остановился, не смея его тревожить. Прошло немало времени, прежде чем прибывший решился произнести:
— Простите, учитель, ваш секретарь передал, что вы ожидаете меня!
— Да, Симон, конечно, проходи! Твой звездный час настал! Сейчас или никогда! Срочно поезжай в Россию! Ты должен разыскать в Старом Петергофе свою знакомую, Людмилу Теодориди, и забрать у нее дочь.
— Зачем?! — опешил офицер, от крайнего удивления позабыв о строгой субординации.
Глаза мастера превратились в ледяные иглы.
— Что за неуместный вопрос?!
Симон вытянулся перед разгневанным учителем.
— Впрочем, прощаю тебе эту оплошность, — снисходительно усмехнулся масон. — Итак, слушай. Мне удалось узнать: именно девчонка является конечной целью Нины. Если она окажется в наших руках, мамаша сама передаст книгу. Но кто сказал, что мы возвратим ей дочь? — Он хищно улыбнулся, или, вернее, состроил гримасу, больше похожую на лицевую судорогу.
— Гениально, великий мастер!
— Конечно, гениально, если не считать одного досадного факта: книга с секретом, нам пока неизвестным…
