* * *
Бесконечная погоня.
Этот сон сотнями вариаций преследует всю жизнь. Отец говорит, что это порождение страхов перед собаками. Перед тем, что со мной сделало бездомное животное, набросившееся и чуть не лишившее зрения. Что таким образом сознание пытается пережить травмирующий опыт, чтобы не вспоминать, что случилось. Поэтому не помню нападения — мне было меньше года. Мало, что можно помнить из такого возраста.
Вот только охотятся не на меня.
Я, как сторонний наблюдатель, невидимая как призрак, несущаяся следом за волками, за стаей, преследующей добычу в дремучем хвойном лесу. Их лапы оставляют глубокие следы, погружаясь в мягкую землю, усыпанную сотнями опавших ссохшихся иголок. Погоня идёт на закате и солнце щедро дарит последние лучи, пробиваясь сквозь сплетённые в единое целое ветви деревьев. Погоня длится не один час, чувствую, как сильно бьются сердца волков, серых, чёрных, белых, рыжих и почти красных. Стая крупная, голов двадцать, не меньше. Они бегут так, как мне никогда не бегать. Километров пятнадцать в час, да так долго и так стабильно, кого же они загоняют?
Среди деревьев появляется животное, это олень, крупный рогатый зверь. И как только стала видна туша, волки ускорились, только тени мелькают да шкуры блестят в лучах солнца. Схватка на время подходит к концу, гонимый устал, он останавливается, разворачивается и готовится принять бой, но и это ему не удаётся. Волки заходят сзади, набрасываются на ноги, ловко уворачиваясь от рогов. Над лесом проносится вой, лязг клыков, рычание, шипение и крики боли. Молодая поросль, зелень, трава — всё окрашивается в насыщенный бордовый цвет. Олень, благородный зверь, падает израненный, изрезанный зубами хищников, впивающихся в бока животного.
Я вижу всё, и чувствую, как терпко пахнет свежая кровь. От её запаха голодно, облизываю губы и всё меняется.
Теперь сознание становится частью пира. Я становлюсь волком.
Глава 3. Первый кон
Среди лесов в густом тумане,
Среди волков в огромной стае,
Ты противишься своей судьбе,
Как будто знаешь — истина в борьбе!
Губы сухие, а во рту мерзкий липкий привкус мёда. В глаза как песком насыпали, тело ломит, руки болят. Я с трудом разлепляю веки. И прямо перед собой вижу наручник, приковывающий руку к штырю, торчащему из бетона. Я лежу на матрасе, укрытая лёгким одеялом, вокруг темно, сыро и холодно. Приподнимаясь, понимаю, что оказалась в той самой комнате, где «отпраздновала» Хэллоуин. За дверью слышны голоса, но так глухо, что не разобрать, о чём говорят.
Меня похитили.
Зачем?
Дёргаю несколько раз рукой, понимая, что это бесполезно. Больно — кровь начала поступать в конечность, которую отлежала за время долгого сна. Меня усыпили какой-то гадостью, от неё кружится, пульсирует голова, а мысли вялые как осенние мухи.
Голоса становятся громче, а затем дверь распахивается и на пороге возникает взбешённая Шарли.
— О чём ты думал?! — кричит она, заходя в комнату.
Следом за ней входят Кот и Артём. Через их спины вижу других, незнакомых и знакомых. Они переговариваются, посматривая в нашу сторону.
Никто из них не чувствовал неправильности происходящего.
— Ты похитил её! Какого хрена ты сделал это?!
— А какого хрена ты лезешь в мои дела? Кто дал тебе такое право? — в ответ взъярился Артём, толкая девушку в грудь. — Вали отсюда, пока я окончательно не разозлился!
— Думаешь он действительно одобрит её? Думаешь она нужна нам? Думаешь она особенная? Ты дурак, Тёма, и скоро он будет орать на тебя! — процедила Шарли, скрещивая руки на груди.
Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. В ней боролись два чувства — злость и сожаление. Но, в итоге, Шарли ничего не сделала. Оттолкнув Кота, встала в дверях, напоследок сказав:
— Надеюсь ты действительно чего-то стоишь, иначе твоя жизнь станет сплошным разочарованием!
— Пошла вон отсюда! — прикрикнул Артём и она ушла, закрыв за собой дверь.
Я осталась наедине с двумя мужчинами, один из которых мерзко улыбался, а второй разгневанно дышал, демонстративно не смотря на меня.
— Отпустите, — сказала очень тихо, подтягивая одеяло, полностью закрывая тело.
— Прости, милашка, но это не входит в наши планы, — обезоруживающе улыбнувшись, признался Кот, а затем подошёл и опустился на корточки, выудив из кармана брюк мой мобильный телефон. — А теперь будь паинькой и позвони подружке по общаге, скажи, что тебя не будет пару дней в универе, придумай какое-нибудь убедительное объяснение, договорились?
— Зачем мне делать это? — осторожно спросила его.
— Потому что мы знаем, где живёт твоя семья. Знаем, кто твои друзья. И как ты, наверное, догадалась, я настроен серьёзно, — вместо Кота ответил Артём. — Поэтому ты сделаешь то, что приказал Кот.
— Что вам от меня нужно? Зачем всё это? — голос сорвался, слова говорила с трудом, страх сковал сердце, лишая возможность адекватно думать.
Кот состроил сочувствующую мину, а затем провёл рукой по моим волосам, не обратив внимание на то, как дёрнулась от его прикосновений.
— Мы хотим подружиться с тобой, Елена. Поверь, наша дружба особенная. Тебе будет хорошо.
— Пожалуйста! — умоляюще прошу, но он только ободряюще кивает, вкладывая телефон в мою руку.
— Просто делай то, что говорю. И всё будет хорошо. Всё будет замечательно. Поверь, мы не причиним тебе вреда. Никто не сделает тебе больно. Наоборот, всё станет очень здорово, когда ты будешь готова. Давай, ты же умница! Сделай это!
Он нажимает кнопку вызова и аккуратно заставляет поднести телефон к уху. Не сразу, но после гудков раздаётся сонный голос Катерины.
— Лен, какого чёрта ты так поздно звонишь? И вообще где тебя носит? Ты что марафон до Сочи бежишь? Трубку целый день не берёшь!
— Прости, забыла предупредить, — голос дрогнул, но я взяла себя в руки. — Я у тёти в деревне за городом, родители попросили помочь ей с уборкой дома. Из головы вылетело сказать тебе. За мной рано утром приехали, ты ещё спала.
— Какая тётя в Подмосковье, ты о чём? Ты же из Ангарска! — удивлённо заговорила она.
— Я не говорила о ней, не было повода. Ладно, меня зовут. Если будут спрашивать, говори, что я у тётки и когда вернусь — не знаю.
— А лекции? Ты же на бюджете! Исключат в два счёта!
Кот слышит разговор и знаками показывает, чтобы заканчивала. Голос дрожит сильнее, но я выдавливаю из себя:
— Семья на первом месте. Справлюсь. Пока, Катя.
И я вешаю трубку.
— Ты просто золото! — констатирует Артём. — Кот, оставь нас.
Парень забирает, почти вырывая из непослушных пальцев телефон, а затем уходит, оставляя нас наедине.
— Вот мы снова здесь, как будто не было всех этих дней, — спустя непродолжительное молчание, говорит Артём, присаживаясь рядом на матрас.
Подтягиваю ноги к себе, сжимаясь в комок. Мне жутко неудобно, из-за наручников кажется, что я голая и абсолютно беззащитная.
— Что тебе нужно? Зачем ты… похитил меня? Что ты делаешь?
— Ты особенная. Я же уже говорил об этом! — заговорил он. — Я увидел тебя в клубе и сразу понял, что ты можешь стать частью нашей семьи. Тогда не получилось сделать это, поэтому вынужден прибегнуть к такому способу. Уверяю тебя, совсем скоро ты изменишь своё мнение.
— Иди к чёрту, сектант хренов, — огрызнулась в ответ, вжимаясь в холодную стену. — Всё, чего добьёшься — заключения в тюремной камере!
Он только хмыкнул, а затем достал из кармана пакет с таблетками. Теми самыми таблетками, что предлагал тогда.
— Просто прими её, — сказал парень, протягивая ладонь.
Я отбила её в сторону и таблетка улетела куда-то в угол. Артём замахнулся, но в последний момент опустил руку и сжал зубы.
— Ты даже не представляешь, насколько они ценны, — процедил он.
В ответ отправила его по известному адресу.
— Ладно Лена, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
