Майор расхаживал вдоль прилавков, держа в одной руке стакан, в другой - бутылку.
- Про спирт повторяться не буду. Вопросы?
- А чего ж это вас три дня не видно, не слышно было? – спросила Андревна, явно недовольная тем, что у нее так быстро забрали власть в маленькой колонии.
- Потому что войсковые операции не делаются на пустом месте, гражданка. Они подготавливаются. Делаются попытки провести переговоры.
- Переговоры? Они, эти серые, что, умеют разговаривать?
- Серые не умеют. Но кроме серых, то есть обращенных бывших людей, есть сведения, что существуют еще и другие. Они, впрочем, тоже не выходят на контакт. И о них ничего не известно.
- Ну вот, я же говорила, - повернулась завуч к Ивану. – Эти, зеленые. С антеннами. Марсиане.
- Никаких марсиан, - сказал майор. – Официально считается, что это провокация американской военщины. МИД уже подготовил ноту протеста. ТАСС был уполномочен заявить о роли Пентагона в событиях и о готовности советского руководства пойти на любые крайние меры для защиты территориальной целостности СССР.
- Вот, - удовлетворенно заявил депутат. – И я говорил – военщина. А они всё – марсиане, марсиане.
- Слушайте, майор, - сказал Иван, - вы замполитом, часом, не работали? Прямо как по газете шпарите.
- Работал. Но это не важно. Важно отсюда выбраться. Инструктаж закончен. Кто лучше всего знает магазин и где что лежит?
- Я! – по-военному рявкнула продавщица. – Клава. Продавщица. Второй разряд.
- Нужна водка и шампунь. Пионер! Какой шампунь нужен?
- Ну… Лучше «Селена», она литровая.
- За работу, граждане гражданские!
***
«Селены» в магазине было мало и пришлось добивать запасы спиртовых брызгалок шампунем «Кря-кря». Когда взятые в туристическом отделе брезентовые рюкзаки ломились от ровных штабелей баллонов из-под шампуня, консервов, бутылок с водкой, фляг с водой, патронов и фонариков, майор Фомин разлил по стаканам последнюю «Столичную». Пионеру дали пива.
- Ну, на дорожку. Будем.
Выпили, закусили разогретой тушенкой.
Ханурик Василий закусывать опять не стал. Зато он рассовал по карманам пузырьки с одеколоном «Шипр».
- Они ж природу ненавидят, - объяснил он на недоуменные взоры. – А там – спирт и травы.
Запахнулись в длиннополые ватные куртки, нацепили очки, на головы натянули вязаные шапки. Теперь они были похожи на восьмерых альпинистов, только с ружьями вместо ледорубов.
Пол под ногами вдруг содрогнулся, зазвенели тарелки в посудном отделе и люстры в «товарах для дома».
Майор кинулся к окну, осторожно выглянул наружу.
В дальних концах магазина стали лопаться люминесцентные трубки. Тьма приближалась.
- На площадь нельзя, - сказал майор, обернувшись. – Запасной выход где?
В подвале натужно завыл генератор.
- Сейчас сдохнет, - сказала продавщица Клава. – Идем за мной.
Они гуськом потянулись в подсобные помещения. Когда впереди замаячила двухстворчатые ржавые ворота, генератор в последний раз фыркнул и затих. От мигающих на потолке ламп заплясали тени. Позади раздался глухой удар в дверь
- Бегом! – крикнул майор.
Задний двор встретил их тьмой и колючим снегом в лицо.
- От дома к дому! - майор пытался перекричать воющий ветер. – Пригибаясь!
Из-за угла вылетело пара призрачных теней. От длинной очереди продавщицы Клавы они смешались с вьюгой.
Ближайший дом был метрах в тридцати, темный, еле видный за бешеной пеленой. Иван пару раз поскользнулся, едва не потеряв выданный ему майором дробовик. Под ногами уже были доски крыльца, когда земля снова содрогнулась, и Иван посмотрел назад.
Над сталинской пятиэтажкой с магазином поднималась в белесое ночное небо жуткая конструкция из бесчисленных ломаных линий. Ее сверкающие части переливались друг в друга, исчезали и вытягивались, подобно иглам у огромного бесформенного ежа.Сияли белые звезды на стыках, они вибрировали, расплываясь.
Сержант схватил Ивана за шиворот и втащил в подъезд.
- Ёк… Майор, что это за хрень?!
- Не знаю, - майор сосредоточенно чистил от снега «калаш». – И знать не хочу.
В темноте подъезда раздался тихий скрежет, луч фонаря выхватил на пролете серое и мутное, разрубая его пополам. Майор достал из кармана брызгалку, струя спирта ударила в кучу пыльных ошметков, превращая их в дымящуюся грязь.
- Эффективно, - сказала завуч.
- Вперед, - скомандовал майор. – Нельзя останавливаться. Первой идут я и Клава с фонарем. Фонарь держать так, чтобы луч очищал дорогу, по ходу движения. Сзади прикрывают сержант и Василий.
Ханурик кивнул, выудил из кармана бутылку и приложился.
- Не напиваться!
- Ага, - Василий глянул на майора осоловело.
Хорошо, что подъезд оказался проходным. В соседних домах все подъезды были проходными. Только пару раз пришлось сбивать с задних дверей ржавые амбарные замки. Несколько раз их догоняли мелкие тени, но тут же растворялись в пурге, сбитые выстрелами, лучом или водкой.
- А они нь такий уж и страшные, оказвца, - заплетающимся языком объявил ханурик в очередном темном подъезде. – Посикал, и готово.
- Да, посикал, и ффсё, - согласился с ним депутат. – Но вот та, которая большая, это да-а… Послушй, мйор, - депутат облокотился на маскхалатное плечо и дыхнул в ухо. – А почему, если они воды боятся, то снег идет? И им хоть бы хрен? А? Вода же – тоже снег.
Майор скинул его руку, шагнул к двери, высунул наружу ладонь. Вернулся и ткнул ее толстяку под нос. На перчатке лежало несколько белых хлопьев.
- Этот снег не тает. Это вообще не снег.
Депутат клюнул носом.
- Действтльно… Не тает. А что это?
Майор тихо зарычал.
- Всё. Пора. Перемена дислокации. Эти двое пьяниц – в центре. В арьергарде – сержант и турист. Поехали.
Они оказались на широкой улице. По обеим сторонам были двухэтажные длинные дома с темными слепыми окнами. Дико выл ветер, гоняя белые хлопья. Метель полностью скрывала все вокруг, и только далеко слева над домами угадывались какие-то огромные движущиеся тени.
- Нам туда, - кивнул майор в их сторону. – Там река.
С крыши дома напротив вдруг свалилось нечто бесформенное, ощетинившееся конечностями. Оно вспухло, заскрежетало и кинулось через дорогу.
- Пригнулись! – майор кинул что-то прямо в кучу приближающихся белесых ногорук. Вспух белый шар, рванул обжигающий ветер.
- Последняя граната, - сказал майор. – Больше нет.
В подъезде он в первую очередь достал планшет, развернул карту.
- Не нравится мне эта дорога, - сказал он. – Слишком большая активность. Придется идти через канализацию. Тут недалеко есть люк.
- Через канализацию? – опешила Андревна. – Да вы что?!
- Я надеюсь, она еще не совсем замерзла. Если там тепло и влажно, нам повезло.
- Если там тепло и влажно, мы задохнемся или утонем!
- Не-е, мйор, - включился депутат. – Кнлизация это говно. Это плхая идея. Пойдем лучше пъ дороге, я тя как друга пршу.
Майор молча отодвинул его в сторону и вышел во двор. Канализационный люк виднелся тут же, в двух шагах, черный, древний, с какими-то чугунными вензелями по периметру.
- Не-не, мйор! –депутат вцепился ему в воротник. – Я те друг иль нет?! Я тя туда не пущу. Там темно, сыро и влажно. Друг или не?! Скажи «друг», тогда пройдешь!
Майор двинул его в челюсть. Депутат грохнулся на асфальт, взбрыкнув ногами.
- Спускаемся в прежнем порядке. Толстяк остается здесь. Он меня достал.
Майор сдвинул тяжелую крышку.
- Да вы что! – снова возмутилась Андревна, почувствовав, что может вернуть часть власти. – Никого мы здесь не оставим. Не позволяйте себе лишнего!
Майор безнадежно махнул рукой и стал спускаться в темноту.
***
В канализации было темно, холодно и неуютно. С толстых труб, тянущихся вдоль потолка, свисали какие-то заледеневшие тряпки и сосульки подозрительно темного цвета. Воняло сероводородом. Ханурик то и дело обливал себя «шипром». Это помогало всем. Стены были покрыты ледяной коркой. В некоторых проходах виднелись белые ошметки, а за сливными решетками клубилась пыль. Пару раз из темноты боковин вываливались полусформировавшиеся тени, которые тут же успокаивались после доброй порции «Столичной» из брызгалок.
