Ознакомительная версия.
Что это?
Теперь, когда у него в полной мере пробудилось обоняние – поупрямившись, оно наконец заработало последним из пяти основных чувств – Назар уловил запах.
…Запах лежалой тысячелетней пыли, издававшей острый мышиный душок. И еще чего-то, вызывающего панический безотчетный страх. Назар будто окаменел под одеялом.
Потому что сразу же узнал этот запах.
Вот почему он проснулся.
Значит, чудовище вовсе не собиралось оставить его в покое и… – от мгновенного понимания Назар боялся нечаянно пошевелить даже онемевшими пальцами ног, словно любое малейшее его движение было способно вырастить его ужас до размеров вселенной, – …и оно лишь терпеливо выжидало все эти дни подходящего момента. Выходит, памятный случай с фильмоскопом оказался только началом. И то, что он видел тогда на стене, находилось сейчас где-то рядом…
«А если оно не просто где-то рядом, а, скажем, прямо под твоей кроватью?» – произнес кто-то в голове Назара.
Он изо всех сил вслушивался в ночную тишину комнаты, пытаясь уловить малейший подозрительный шорох, звук, движение… В особенности из-под кровати. Ведь если монстр прятался именно там, то сейчас их разделял всего лишь тонкий кусок листовой фанеры и матрас с простынею.
А может, предположил Назар, стараясь думать спокойнее и как-то прагматичнее (по-взрослому?), может, все это просто ерунда, и причина совсем иная? Просто глупые страхи, просто темнота.
«Да? – скептически возразил тот же голос в голове Назара, – Твои папа с мамой, как бы это сказать, немного выпили сегодня вечером, совсем немного, если судить по некоторым из гостей, конечно. Но и того может вполне хватить, чтобы они тебя не услышали, если ты станешь их звать. Или услышали слишком поздно, чтобы успеть к тебе на помощь. Разве, по-твоему, он об этом не догадывается? Поэтому…»
Назар заставил заткнуться голос, но не мог отрицать присутствия резкого запаха пыли в комнате. А также еще одну очевидную вещь: он становился сильнее с каждой минутой.
Ему болезненно хотелось повернуть голову назад, чтобы увидеть то место, где пять дней назад ожило изображение Того, Кто Стучит По Трубам. Но для этого нужно было приподняться и почти целиком развернуться, чего Назар не решался сделать. И, кроме того, было слишком темно, он все равно ничего не сможет рассмотреть.
А может, в том-то и было дело – что он МОГ увидеть.
От сильного напряжения у Назара вскоре затекло все тело, особенно ноги. Ниже колен их, казалось, вот-вот начнет сводить судорогой. Но Назар мгновенно позабыл о боли, вдруг услышав тесную возню и сухое громкое сопение. Прямо под собой.
Под кроватью.
И закричал.
Его действительно не услышали.
Скорее всего, потому, что Назару только казалось, будто он вопит громче иерихонских труб, а на самом деле этот крик звучал лишь в его сознании. Воздух из легких свободно выходил наружу, не приводя в действие парализованные ужасом голосовые связки…
Однако, видимо, ему таки удалось издать какие-то звуки, потому что в комнате родителей произошло наконец движение. Первым проснулся, кажется, отец и, вскакивая с постели, будил на ходу Валерию.
Все это закрутилось в тот момент, когда Назар уже видел размытые темнотой очертания кого-то большого, неповоротливо протискивающегося из-под его кровати.
То немногое, что ему удалось разглядеть, произошло благодаря свету далекого уличного фонаря, что стоял в дальнем углу двора, скудно сочившемуся в детскую через узкую щель между оконными портьерами.
Сперва это было похоже на огромную косматую лапу с широко растопыренными когтистыми пальцами. Потом Назару стало ясно, что так оно и есть. Лапа вытянулась вперед, слепо пошарила в воздухе в поисках опоры и ухватилась за выступ кровати, скомкав край одеяла всего в считанных сантиметрах от перекошенного лица Назара. Он невольно подался к стене, продолжая кричать, и беспомощно следил, как чудовище натужно сипит и подтягивается вперед.
Сильный толчок потряс кровать, когда монстр ухватился за внешнюю ножку у изголовья, помогая себе другой лапой. Запах пыли стал таким резким, что Назару казалось, будто вся комната кишит грызунами, а ему в нос набиваются тугие серые комья.
Когда чудовище вылезло наполовину (это Назар осознал скорее интуитивно), какая-то часть его разума, все время пребывавшая в роли стороннего наблюдателя, с математической холодностью прикидывала, сумеет ли бука протиснуться между низом кровати и полом целиком и сколько пройдет времени. Вскоре этот сторонний наблюдатель пришел к справедливому, но неутешительному выводу, что дела плохи. Чудище уже начало протискивать нижнюю часть и пыталось повернуться к Назару. По рыхлому сипению монстра он сообразил, что до сих пор бабай находился к нему спиной.
И вот тогда его наконец услышали в комнате родителей. Отец.
Дверь детской резко распахнулась, гулко ударившись о плинтус обратной стороной, в люстре загорелся свет – на пороге в одних трусах стоял Михаил Левшиц, толком еще не проснувшийся, удивленно моргающий глазами, заметно припухшими и красными, в чем, без сомнений, играли не последнюю роль вечерние возлияния. Но главное, он был здесь и сейчас. И успел вовремя. Через несколько секунд за его спиной возникла Валерия. Честно сказать, выглядела она еще хуже.
– Что случилось? – это было произнесено обоими родителями одновременно, но прозвучало совершенно по-разному: Михаилом сдержанно и почти что буднично, а у Валерии голос был таким, словно она уже находилась на грани паники. Затем, спохватившись, она бросила мимолетный взгляд вниз, убеждаясь, что не влетела в комнату сына в одних трусиках, и было заметно, какое облегчение испытала, когда обнаружила, что одета в ночную рубашку. При других обстоятельствах этот эпизод мог бы показаться Назару забавным, но сейчас он будто выходил из транса и только безмолвно переводил испуганный взгляд с отца на мать и обратно, еще не уверовав окончательно, что их появление ему не пригрезилось.
– Сынок… – Левшиц первым сделал осторожный шаг к его кровати (выглядело это именно так – осторожно). – Мне показалось… ты кричал?
Назар по-прежнему молча кивнул, боясь, что вот-вот расплачется.
Валерия вдруг засуетилась и, почти оббежав мужа, присела к Назару на край кровати, точь-в-точь на то самое место, где совсем недавно комкала уголок одеяла когтистая лапа чудовища. Михаил остался стоять в прежней позе и несколько растерянно смотрел на сына.
– Ну все, все… – Валерия привлекла Назара к себе. – Господи, какой же ты весь мокрый! И горячий…
Ознакомительная версия.
