— Эй! Что вы делаете? — крикнул Джордж.
Незнакомец обернулся, и Джордж заметил, что тот напуган. Увидев, что перед ним всего лишь мальчишка, мужчина хитро прищурился.
— Добрый день, юный сэр, — сказал он, сдвигая назад поношенную молескиновую шляпу. — Простите мне эту дерзость, но позвольте поинтересоваться, что вы делаете в лесу?
— Ваша наглость непростительна, сэр, — ответил Джордж. — Вы нарушили границы владения! Я все расскажу моему дяде, сэру Августу, и он вас оштрафует, — Джордж следил, какой эффект произведут на незнакомца его слова. — Как вас зовут?
— Зачем же я стану называть свое имя, молодой человек?
— Если вы этого не сделаете, негодный браконьер, я скажу людям в аббатстве, и они выгонят вас отсюда как собаку!
— Должен заметить, что для юного джентльмена у вас довольно богатый словарный запас.
— Не смейте дерзить мне! Ваше имя!
— Джем Мейс. Я был здесь лесником.
— Мейс? Вы муж нашей кухарки, миссис Мейс?
— Слава богу, нет, молодой человек. Она моя сестра и вообще никогда не была замужем. Просто обращение «миссис» добавляет ей солидности.
— Значит, вы хорошо знаете этот парк?
— Как свои пять пальцев, сэр.
— А почему вы больше не работаете у нас лесником?
— На этот вопрос я отвечать не стану.
Джордж замолчал. Он подумал, не пригрозить ли снова мистеру Мейсу, но решил этого не делать. Пожалуй, он проявит милосердие.
— Ну что же, мистер Мейс. Я не стану никому говорить о том, что вы здесь делали. Но за это вы должны мне кое-что рассказать. Где тут могила собаки?
Мейс некоторое время с интересом смотрел на мальчика, почесывая голову.
— Кто вам об этом рассказал, сэр?
— Не ваше дело, Мейс.
— Когда-то здесь действительно жила собака, черный спаниель. Хорошая была псина.
— Как ее звали?
— Точно не помню, но вы узнаете, когда найдете ее так называемую могилу. Это была любимая собака сэра Августа. А потом он уехал в Вест-Индию и привез оттуда невесту, леди Цирцею. Вот уж странное имечко! И эта собака настолько к ней привязалась, что перестала слушаться и даже просто подходить к сэру Августу. Ходили слухи, что у леди Цирцеи был особый дар обращения с животными, как и у многих представителей ее народа. Собака всюду следовала за ней по пятам и совсем потеряла интерес к охоте с хозяином. Однажды, незадолго до смерти леди Цирцеи, кто-то свернул собаке шею. Ее нашли под дубом, и леди Цирцея сильно горевала. У корней старого была расщелина, там собаку и похоронили. Отверстие закрыли камнем, на котором выбили имя пса. Вы сможете его увидеть, если только дерево с той поры не очень разрослось.
— А как умерла леди Цирцея?
— Вот что, молодой человек, я ответил на ваш вопрос, а теперь мне пора. Если вы никому не расскажете о нашей встрече, мы с вами можем снова увидеться. Я иногда брожу здесь по вечерам.
— А если я расскажу?..
— Тогда, молодой человек, я не отвечаю за последствия, — приподняв шляпу, Мейс удалился.
В следующую минуту Джордж помчался к дубу. Ему было весело и немного страшно; мальчику казалось, будто с глаз его медленно спадает пелена.
Поиски могилы заняли некоторое время. Ствол у самой земли зарос плющом, с которым Джордж расправился при помощи карманного ножа. Пока мальчик трудился, ему несколько раз слышалось чье-то пыхтение и тихий скулеж. Он оглядывался, но ничего так и не увидел. Наверняка он принял за скулеж свое сбившееся от непривычных усилий дыхание. Прохладный ветерок обдувал его щеки и качал листву. Джордж срезал с подножья дуба почти весь плющ, и наконец обнаружил небольшой треугольный кусок гранита, вросший в толстые извилистые корни. На нем было выгравировано одно-единственное, слово, состоящее из трех заглавных букв: «ДИС».
Перед ужином Джордж постучал в дверь библиотеки. Он не в первый раз приходил к дяде, но каждый новый визит давался ему труднее, чем предыдущий. Сэр Август как всегда сидел за письменным столом. Иногда казалось, что он как будто в полусне, но сознание никогда не покидало его. Удлиненное, угрюмое лицо всегда выглядело напряженным, даже когда тело было расслабленным. У Джорджа складывалось впечатление, что дядя постоянно и напряженно ждет. Вот только кого? Или чего?
Взгляд мальчика неизменно натыкался на шахматную доску. Иногда фигуры были расставлены для начала игры, но чаще стояли так, будто партия в самом разгаре, но Джордж ни разу не видел, чтобы сэр Август играл. В его присутствии сэр Август не передвинул ни одной фигуры.
Джордж услышал резкое «Войдите!» и открыл дверь.
— Ну?
— Я нашел киноссему, сэр Август.
Лицо дяди угрожающе нахмурилось:
— Неужели? И как тебе это удалось?
— Я обнаружил ее у подножья дуба.
Сэр Август вздрогнул:
— Господи, и кто же подсказал тебе, что искать нужно именно там?
Джордж заранее подготовил ответ:
— Никто, сэр. Разве что мистер Гейнсборо.
— Что?
С самым невинным видом Джордж указал на висевший над камином портрет сэра Геркулеса с собакой.
— Я подумал, что ваша собака может быть похоронена там же, где художник написал питомца сэра Геркулеса, то есть у дуба, и именно оттуда начал поиски.
— А имя? Я просил тебя узнать имя.
Сэр Август ощупывал взглядом лицо мальчика, пытаясь поймать его на лжи.
— Дис, сэр. Только я не знаю, что это — имя собаки или название самого захоронения. Мистер Верекер рассказывал, что Дис — древнее название царства мертвых, а еще это имя бога смерти…
— Я знаю, черт тебя побери! Ты еще будешь меня учить, дерзкий щенок!
— Значит, я скажу миссис Мейс, что мою диету можно смягчить, сэр Август?
— Ты что-нибудь заметил, пока рыскал вокруг дуба?
— О чем вы, дядя?
— Не случилось ли с тобой чего-то плохого?
— Нет, дядя. Сегодня прекрасный денек. А теперь можно я скажу миссис Мейс, что…
— Можешь хоть к дьяволу отправляться! Оставь меня в покое!
Джордж послушался и покинул поле боя. Сегодня дядя потерпел поражение, а мальчик начал понимать, что у любой победы есть последствия. Теперь тайна, которую он пытался разгадать, стала еще непонятней, а темнота сгустилась.
Ночью что-то разбудило Джорджа. Непонятный шум в доме нарушил привычную тишину. Джордж вышел из спальни и направился к лестнице, ведущей в главный холл. Посмотрев вниз, он заметил слабый свет, льющийся из приоткрытой двери библиотеки. Источник звука находился там. Стон, прерываемый судорожными вздохами, явно издавал человек, но вместе с тем было в нем что-то нечеловеческое. И еще он имел странное сходство со скрипом, который издавали бронзовые двери в храме Сфинкса.
