Последней в уже тронувшийся с места троллейбус вошла… она не могла поверить своим глазам, ее вчерашняя посетительница, Наташа, имя которой, как и осознание связывающей их нити пришло откуда-то извне. Надя тут же повернулась к окну, делая вид, что ей совершенно неинтересно разглядывать входящих людей, и уж тем более, с ее короткой памятью на лица, она естественно не узнала Наташу… Глядя в окно она напряженно вслушивалась в монотонный гул человеческих голосов в салоне, постепенно приобретавший определенную закономерность и смысл.
— …Юля?! Какими судьбами?!
— …А я вам говорю, что со времен Сталина ни одного достойного вождя в стране не было!
— … А помнишь, как мы с тобой философию Хайдеггера на филфаке сдавали? Сколько лет прошло?…
— … Не ожидал тебя тут встретить. Видать на все и правда своя судьба, значит и автобус этот треклятый не зря заглох…
Больше всего Надю сейчас волновало, где же Наташа. Прошла ли куда-то в глубь салона, или стоит сейчас совсем рядом, не узнавая ее. Она скосила глаза направо, выискивая ее, но не разглядев ничего толком, повернула голову, о чем тут же пожалела. Наташа стояла в полуметре от нее, не спуская с нее потемневших, видимо тоже от недосыпания, глаз.
— Значит, это все таки вы. — сказала она, моментально делая еще шаг к Наде и оттесняя от нее довольно крупного мужчину. — А я стою и гадаю, подводит меня память, или нет.
Притворяться, что не узнала ее, было бессмысленно, но и сказать Наташе было попросту нечего. Напряженно глядя на Наташину сумочку (поднять глаза на ее лицо она не могла, боясь, что видение вновь повторится), Надя с трудом выдавила из себя короткое «Здравствуйте».
Троллейбус остановился на светофоре, и Надя, раздумывая о том, что бы сказать своей неожиданной попутчице, краем уха услышала, как водитель троллейбуса разговаривал с кем-то в стоявшей рядом машине. Говорил что-то о том, что его бывший начальник умер от передозировки наркотиков… Совсем как ее Юра…
— Вы меня помните? — продолжала Наташа.
— Да, помню. — со вздохом согласилась она. — Извините, я, наверное, своим вчерашним бредом испортила вам весь день…
— Нет, что вы, не извиняйтесь! Вы, ведь, что-то видели, да? И хотели нас предупредить? Я собиралась разыскать вас сегодня вечером в парке, чтобы поговорить об этом, но вот, встретила вас здесь…
— Наташа, здесь не о чем говорить. — как можно суровее и безапелляционнее сказала Надя, — Вчера я, видимо, перегрелась на солнце, вот мне и привиделось черти что. Напугала вас, до смерти напугалась сама, но это все — не более, чем галлюцинации, которые нужно просто выбросить из головы. И вообще, ваш друг был прав, все гадалки и прорицательницы — не более, чем умелые мошенники. Естественно, я сужу по себе…
— Так вы никакой не медиум?
— Именно так.
— Тогда откуда вы знаете, как меня зовут?
Надя стушевалась и опустила глаза, из-за чего и не видела, как лицо Наташи вспыхнула торжеством. Все же вывела на чистую воду — теперь уже не отвертишься, расскажешь, что видела в своем хрустальном шаре…
Новая остановка. Новые люди. Среди вошедших Надя с удивлением узнала свою учительницу математики, которая, насколько она знала, всегда жила (и собиралась жить) в Пашино. Как ее угораздило заехать на Богдашку, в ее то возрасте?… Впрочем, зрительная память Нади и в самом деле не отличалась постоянством. Она мола и обознаться — в конце концов, не видела ее больше десятка лет.
В сердце закралось какое-то смутное беспокойство, как-то связанное именно с этой женщиной. Маргарита Семеновна — милая школьная учительница, которая была пожилой уже тогда, когда Надя перешла в пятый класс. Сейчас она, наверное, уже давно не преподает, а сюда ее занесло к каким-нибудь родственникам. Но почему именно она внушает тревогу?..
— Расскажите, — умоляюще прошептала ей в ухо Наташа, — Что вы увидели вчера? Расскажите подробно. Я хочу знать!.. Я же имею право знать, не так ли?… Вам нужны деньги? Я заплачу…
— Оставьте меня в покое! — почти закричала Надя, затравленно озираясь по сторонам. Беспокойство перерастало в смутный страх, порожденный не чем-то конкретным, а именно непониманием того, что происходило. Что то шло не так, как должно было быть! Или, быть может, наоборот, слишком уж «так», и это пугало?
Наташа продолжала что-то говорить, но она не слушала ее. Поднявшись со своего места она вглядывалась в лица пассажиров, прислушиваясь к их разговору. Вот троллейбус остановился вновь. Несколько человек вышло. Несколько вошло…
— … Привет! Вот уж не ожидала тебя увидеть!..
— … Да оставьте вы в покое Ленина!..
— … А давай сегодня поедем ко мне после работы? Пивка попьем, встречу отметим?…
— … Пол часа ждала автобус! Прокляла все. Села на «девятку», и тут, на тебе, тебя встретила!..
Беспокойство, кажется, перекинулось и на Наташу.
— Что с вами? — испуганно спросила она. — Вы что-то видите?
— Нет… Я не знаю!.. Мы должны выйти отсюда!
Она ощущала нить. Всем своим существом ощущала, как она сплетается в клубок, и до того, как он будет сплетен, не хватает всего нескольких оборотов… Троллейбус замер в небольшой пробке, и она вглядывалась в окно, тщетно пытаясь определить, сколько еще ехать до ближайшей остановки, чтобы сойти. Или крикнуть водителю, чтобы он открыл дверь прямо здесь? Пожалуй, так и нужно сделать — Надежда чувствовала, что нить почти сплетена. Почти достигла того положения, возврата откуда уже не будет. Она уже хотела, было, схватив за руку Наташу, прорываться к двери, когда увиденное за окном повергло ее в шок, заставив опуститься обратно на сиденье.
Слева, возле грузовика с помятым капотом, стоял Сергей, оживленно жестикулируя и доказывая что-то стоявшему перед ним мужчине.
— Поздно! — прошептала она, смиряясь с судьбой. — Слишком поздно…
При столкновении Сергей больно ударился грудью об руль, но сломано, похоже, ничего не было. Еще разок глубоко вздохнув, чтобы убедиться, что ребра целы, он распахнул дверцу, выбираясь из кабины навстречу идущему к нему водителю бензовоза.
— Какого хрена?! — выругался он, спрыгивая с подножки «ГАЗика».
— Ты что ж, мать твою, делаешь? — взревел мужчина, в котором Сергей мгновенно признал своего бывшего коллегу по работе в гараже МУП «Энергии», вот только имя его, почему-то, вылетело из головы, — Ты че, козел, не видишь, куда прешь?! Дебил! У меня ж полная цистерна бензина! Ты ж нас всех угробить мог!
— Да не ори ты, — огрызнулся Сергей, — Мог, да не угробил. А ты сам виноват. Хрен-ли так резко тормозить? Ты еще спасибо скажи, что я по тормозам ударить успел, а то взлетели бы мы сейчас с тобой на воздух! Так что, заткнись и успокойся. Мне, между прочим, тоже досталось! Чуть все ребра не переломал, когда в тебя, урода, впендюрился, да и «ГАЗону» своему всю харю помял! Мне теперь в гараже влупят по самые помидоры.
