Ознакомительная версия.
6
СКР занимала бывшее здание Университета на Моховой. Десять лет назад желтые корпуса выгорели почти дотла, и приунывшие журналисты переехали на Воробьевы Горы. А спустя несколько месяцев старое здание засияло новенькой краской, а у ворот появилась незаметная будка. У входа было налеплено десятка два разноцветных вывесок, начиная от «Мострансконторы» и кончая «АОО „Клубничка“». И среди них притулилась одна, не самая яркая. На ней значилось «СКР, Московский филиал». Под надписью были указаны часы работы. Человек со стороны предположил бы, что контора СКР занимает две, от силы три комнаты где-нибудь в левом крыле. Что ламповые плафоны там засижены мухами, а на столе секретарши, между телефоном и тюбиком с помадой, видны несмываемые кофейные полукружья. Человек со стороны ошибся бы. СКР – СКАР, давно и прочно прозванная москвичами «Орденом Шрама», – занимала все здание, включая четыре подвальных этажа. Остальные вывески были фальшивками. А человека со стороны и близко бы не подпустил охранник, дежурящий в незаметной будке у ворот.
Андрей подмахнул на выходе пропуск, сбежал по ступеням крыльца и пошел к своей серой служебной иномарке. Та была припаркована на противоположной стороне улицы на частной стоянке. У парковочного автомата, прислонившись к нему спиной и неловко скособочившись, стоял Печник. Рядом валялся мешок. Дежурный, прохаживающийся за турникетом, то и дело поглядывал на мусорщика, но гнать отчего-то не гнал. Андрей остановился, побрякивая ключами.
– Дожидаешься?
– Возьми меня с собой, – без выражения сказал Печник. – Возьми, пригожусь.
– Ты как, в багаже у меня полетишь?
– Возьми.
– Вот упрямая бестия, – пробормотал Андрей.
Он скормил автомату мелочь и, обогнув турникет, распахнул пассажирскую дверцу.
– Давай садись.
Печник подобрал мешок, и, слегка прихрамывая, пошел к машине.
Сильно трясло. Андрею до этого приходилось летать на вертолете, но с этим что-то было не так. Рев двигателя то и дело срывался в скрипучий вой, и тогда старый КА-32 ощутимо дергало. Печник, сидящий рядом, на скачки вовсе не обращал внимания. Он закрыл глаза и, похоже, спал – не выпуская при этом мешок.
Андрей сорвал наушники и склонился к сопровождавшему их лейтенанту.
– Чего трясет так?
– А?
– Трясет чего? – проорал Андрей.
– Над горами летим, – завопил в ответ лейтенант. – К тому же Граница. Дыры.
– Чего?
– Воздух разреженный, говорю. Как на большой высоте.
Андрей кивнул и снова нацепил заглушки. Вой стал потише. Внизу разворачивалась горная цепь. Солнце уже зашло, но последние розовые лучи пробивались из-за хребта, и тем темнее на их фоне казались ущелья и низкие предгорья.
Лейтенант открыл рот и прокричал что-то. Андрей освободил одно ухо.
– А?
– Садимся сейчас. Скажи своему калмыку, чтобы бошку под винт не совал.
Печник приоткрыл черный глаз. В ту же секунду вертолет ухнул вниз. Двигатель отчаянно взревел, но тут же выправился, и КА-32 грохнулся на узкую площадку. У Андрея клацнули зубы, и он чуть не прикусил язык.
– Пилоты, блин!
Лейтенант уже выскочил и, пригибаясь, побежал к палаткам. Андрей выпрыгнул за ним. Под ногами хрустнул мелкий щебень, и обдало сильным ветром. Вжав голову в плечи, он оглянулся на Печника. Тот не спеша поднял мешок и боком сполз к дверце. В кабине матерился летчик. На краю поля хлопал конус, и над лагерем бешено и потерянно метались прожекторные лучи.
– Ваше удостоверение я вижу, и не суйте мне его под нос. А это кто?
Полковник в артиллерийских погонах дернул щекой в сторону Печника. Тот стоял, потупившись и теребя мешок. Под потолком палатки мигал фонарь «летучая мышь». Задняя стенка полоскалась – похоже, недостаточно растянули и поленились исправлять. В предбаннике орал в телефон связник.
– Вы понимаете, что я вас обоих должен арестовать и отправить в штаб округа? Притаскиваете черт знает кого, без документов. А потом жалуетесь: ах, военные нас обидели, ах, наши полномочия. Так?
Последнее было сказано на полтона тише. Андрей решил, что полковник Разинцев из тех начальников, которые успокаиваются, хорошенько наорав на подчиненных. Вот и сейчас военный смягчился и посмотрел на Андрея почти милостиво:
– Ну, что вы молчите?
– СКР не отчитывается перед армией. Ни перед вами, полковник, ни перед штабом округа. Я взял с собой специалиста, потому что считаю, что его присутствие может оказаться полезным и даже необходимым.
– Специалиста?
Полковник всмотрелся в одноглазое, будто сведенное судорогой лицо. Глаза у него расширились, и он даже чуть попятился. Андрей подумал, что не зря про армейских ходят скверные анекдоты. Бедняга и вправду суеверен.
– Вы хотите сказать, он…
– Нет, он не ыырк, конечно.
Показалось, или артиллерист действительно вздохнул с облегчением?
– Ну и шуточки у вас… Ладно. Я вам доверяю, но в случае чего вы за него отвечаете. Забирайте вашего специалиста. Операция начинается в шесть утра, в пять тридцать сбор на наблюдательном пункте. Лейтенант Суворов вам покажет. До этого постарайтесь не путаться под ногами и не вздумайте распоряжаться…
– Я знаю свои полномочия.
– Вот-вот. И отлично. Эй! Суворов!
Он обернулся в сторону предбанника. Полог вздернулся, и под него поднырнул давешний лейтенант.
– Покажите этим двоим, что и как.
Он снова глянул на Андрея:
– Палаток лишних у нас нет, так что переночуете в кухонной. Заодно поужинаете. Что-нибудь еще вам от меня надо?
Андрей замялся на секунду, затем сделал Печнику знак выйти. Полковник кивнул лейтенанту, и тот вывел контрабандиста, старательно опустив полог.
– Что?
Андрей поморщился.
– Мне сообщили, что вы собираетесь вскрыть Границу.
– И?
– Как вы хотите это сделать?
Полковник моргнул, а потом ухмыльнулся. Его верхняя губа вытянулась, придав ему поразительное сходство с лошадью.
– Ваше начальство вам не сообщило?
Андрей покачал головой.
– Мне сказали, что дадут ориентировку на месте.
– Завтра. В пять тридцать утра.
В голосе полковника звучало чувство глубокого удовлетворения. Когда Андрей выходил, тот еще улыбался.
Полевая кухня была холодна, как айсберг. Дежурные убрались в палатку, и, несмотря на увещевания лейтенанта Суворова, заявили, что никакого ужина для уполномоченных из Москвы у них нет. Кончилось это тем, что лейтенант наорал на повара, и тот неохотно выдал буханку черствого хлеба. Костер задувало ледяным ветром. Андрей дрожал, съежившись под одолженной у Суворова плащ-палаткой. Печник, казалось, не чувствовал холода. Лейтенант отошел куда-то и вернулся с котелком чуть теплого чая.
– Можно разогреть, – предложил он, нацепил котелок на длинную ветку и поднял над костром.
Ознакомительная версия.
