выспалась этой ночью, и теперь у меня болит голова. Какой-то стук в моем доме среди ночи никак не давал мне уснуть. Должно быть, это птицы. А вы еще орете! — с обидой выговорилась она и вышла за дверь.
Когда она направилась к выходу уверенными шагами, Лоуренс украдкой поднял на нее взгляд. Его глаза заметили бурое пятно на ее шее, заговорчески выглядывающее из-под воротника блузки, так приятно пахнущей ее любимыми, и его, прежнего Лоуренса, духами. В этот момент он припомнил две вещи, но всего лишь на мгновение. Позавчера, когда ушли все прочие работники, они остались наедине, и он силой притиснул Афелию к себе, ухватившись за шею в том месте, где сегодня у нее выступило темное пятнышко. Вторая вещь, которая пришлась на память — такое же пятно появилось на его предплечье чуть больше недели назад после того, как он столкнулся на улице с одним бродягой. Тот просил мелочь, и когда Лоуренс отказал ему, бродяга схватил его за руку и зашептал что-то на ухо беззубым ртом. Тогда слова показались Лоуренсу незнакомыми, какой-то околесицей.
Что шептал Афелии Лоуренс позавчера, испытывая странное животное влечение, он не помнил. Все было как в тумане. Звонкая пощечина вывела его из возбуждения и остудила, словно холодный утренний душ. Но уже на следующий день Афелия вела себя, как и всегда, будто минувшим вечером ничего не произошло. Она привычно путала документы, забывала позвонить клиентам и задерживалась с приготовлением крепкого кофе.
Мистер Торбин отхлебнул из кружки. Затем машинально закатал рукав своей рубашки. На предплечье показалась коричневая печать в форме размашистой кляксы, по цвету и размеру похожая на большое родимое пятно. Лоуренс улыбнулся. Он чувствовал себя обновленным, почти что самим Богом.
— Это не птицы, Афелия, — прошептал он и, злорадно улыбнувшись, уставился на полку с принтером. Примерно за ним по ту сторону стены находился столик молодой секретарши. — Ты уже отмечена! Впрочем, ты сама об этом скоро узнаешь…
Не выдержав приступа нервного смеха, Лоуренс расхохотался, откинувшись в кожаном кресле.
Все началось шесть дней назад с загадочного стука в его доме. Перед сном Лоуренс, как всегда, облачился в пижаму и почистил зубы. Затем лег на кровать с ноутбуком и внес кое-какие правки в важные документы. Закончив с этим, он отложил ноутбук в сторону, выключил свет настольной лампы, стоящей рядом у изголовья кровати на тумбочке, и залез под одеяло.
Среди ночи его разбудил какой-то шум. Проснувшись в полумраке комнаты, он не сразу понял, что стряслось. Поморгав сонными глазами, он перевернулся на другой бок и попытался уснуть. Шорох где-то в дальней части коридора заставил Лоуренса приподняться на кровати. Он таращил глаза в темень, в горле мгновенно пересох источник слюны.
— Кто здесь? — хрипло выкрикнул он в пустоту спросонок. Его тело напряглось.
На этот раз вместо шуршания послышался отдаленный звук, похожий на стук кирки, ударяемой по поверхности горных пород в глубоком забое.
Мистер Торбин включил настольную лампу и ступил на холодный пол босыми ногами. Комната озарилась желтым светом. В ней было все на своих местах. Никто не прятался у двери, за шкафом или под столом. Добравшись крадущейся походкой до настенного выключателя, Лоуренс нажал на клавишу. Вспыхнул яркий свет от потолочной люстры, и Лоуренсу стало гораздо спокойнее. Он метнул быстрый взгляд на подвесную полочку, где размеренно цокали механизмом часы в форме бегущего ягуара. Стрелки показывали два часа ночи.
Лоуренс, крадучись, обошел каждую комнату, зажег везде свет и только потом с облегчением вздохнул. Он был единственным живым существом в своем доме. Стекла на окнах не разбиты и дверные замки не взломаны. Однако, размеренный стук длиной в несколько ударов, раздающийся предположительно в гостиной с интервалом в пять-десять секунд, сильно нервировал Лоуренса.
Он припал к нижней части стены в богато обставленной просторной комнате и принялся слушать. Тук-тук, тук-тук. Пауза. Шорох. Пауза. Вновь стук и снова тишина. Это продолжалось с четверть часа, затем прекратилось. Лоуренс просидел около стены до трех часов ночи, ожидая, что удары продолжатся и дадут разгадать тайну своего происхождения. Не дождавшись, он побрел досыпать, на ходу пытаясь проанализировать первопричину появления стука.
— Наверняка, источником являются плохие водопроводные трубы, — бормотал он себе под нос, гася в доме свет. — На каком-нибудь трубопроводе возникли проблемы с подачей воды. Теперь его чинят, да так, что их работу слышно у меня в доме. Не могут подождать до утра, разрази их гром. Хотя, жирных крыс, снующих по коммуникациям, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Эти твари могут забраться в любую самую темную и вонючую дыру и устраивать такие концерты ночь напролет. Ха! — хмыкнул он и укрылся одеялом с головой. Проснулся Лоуренс только наутро с сигналом будильника.
Выходя утром за порог дома, Лоуренс встретил своего соседа Джейка. После недолгих расспросов о минувшей ночи, Лоуренс узнал, что Джейк проспал как убитый и не слышал ровным счетом никаких звуков. Это слегка озадачило мистера Торбина, что не помешало, однако, позабыть о ночном инциденте уже через четверть часа и не вспоминать до позднего вечера. Укладываясь в кровать, Лоуренс прислушался к ночной тишине, но за окном лишь стрекотали сверчки да изредка проносились мимо каркающие вороны. В доме было тихо.
Мистер Торбин вновь очнулся ото сна, потревоженный шумом. Как и минувшей ночью, Лоуренс зажег во всем доме свет и направился прямиком в гостиную. Стук имел тот же характер — лязг металла с небольшим интервалом между ударами. Звуки казались гораздо ближе, как будто всего в десятке футов за стеной.
По коже Лоуренса пробежал неприятный холодок. Ему отнюдь не нравились такие игры глубоко за полночь. Стук все приближался и приближался к нему. И вдруг снова затих и больше в эту ночь не повторялся. Обеспокоившись такими странностями, мистер Торбин твердо решил завтра утром вызвать специалиста по водопроводным трубам. С тем и направился спать.
Осмотр коммуникаций водопроводчиком не принес никаких ответов на мучивший Лоуренса вопрос: какова причина стука? Его трубы были в полном порядке, никаких крыс в подземных каналах обнаружено не было, и более того — ни вчера, ни позавчера вблизи этого жилого квартала не велись никакие ремонтные работы. Перед тем, как попрощаться, водопроводчик лишь пожал плечами, выписал счет на оплату предоставленных им услуг и укатил на своем фургончике, обклеенном рекламными лозунгами.
В последующий вечер Лоуренс забрался в кровать в нервном напряжении и предчувствии новой музыкальной программы от невидимого барабанщика. Лоуренс долго не мог сомкнуть глаз, но ближе к полуночи сон поборол его, и тот
