Ожидая нарваться на неприятеля, я озирался, надумано предугадывая, откуда выпрыгнут несколько саблезубых ниндзя, и как придется с ними бороться. Оружия я так и не приобрёл, а у них есть острые мечи, колкие звездочки и мастерство боевых искусств. Не выйдет – всё бессильно по сравнению со слепой любовью и безответной преданностью, какой я забью неприятеля в землю голыми руками, как гвозди отбойным молотком.
Мне чудилось, что из гладко подстриженных кустов кто-то подглядывает за мной. Я ускорил шаг, чтоб обогнуть аллею, и вышел на открытую лужайку. До подножия дворца оставалось метров сто. Он уже возвышался довольно высоко, выглядев примерно с пятиэтажку. Величие его покоряло и принижало, отчего точные размеры громадины определить было довольно сложно, а я и не старался.
На лужайке громоздились пышные фигуры древних воинов и обнажённые женские силуэты: кто из белого камня, кто из мрамора – все впечатляли воображение. Мимо скульптур мелькали жрицы любви в традиционных одеяниях – вот куда стоило отправиться, чтобы прикоснуться к искусству. Жрицы щебетали, как дивные сказочные птицы, озаряя воздух озорным смехом, и пропадали в тени кустарников.
Пройдя дальше, я увидел беседку в форме взлетающего дракона.
Внутри неё замерла в ожидании немая тень.
Меня пронзило насквозь. Я бросился к ней навстречу, перепрыгивая через цветы и обегая исполинские статуи. Она не исчезала, и это был настоящий призрак в белых одеждах, колыхающихся на ветру. Застывшая фигура не оборачивалась на меня, показывая лишь тонкую спину и грозди распущенных волос.
По её грациозности и талии я угадывал в ней потерянную любовь. Очень осторожно, сдерживая порыв, я приблизился к беседке. Женщина стояла напротив и не замечала меня, что-то тихо и трогательно напевая.
Я не решался подойди ближе, боясь спугнуть призрака, и мечтал остановить время, чтоб замереть с ней в едином порыве и всегда смотреть на неё, упиваясь взглядом. Ещё сильнее я мечтал, чтобы мы оба превратились в вечные золотые скульптуры, соединённые единым основанием, чтоб нас ничто не могло разлучить, и мы держались рядом сквозь пелену времён.
Женщина-призрак почувствовала мой пристальный взгляд, вздрогнула и обернулась.
Её черты ослепили меня, как тогда, когда я впервые имел счастье её увидеть.
– Лиза! – дрожащим голосом, но довольно громко произнёс я.
– Что? – испуганно спросила она, оступившись назад и облокотившись талией о край беседки.
– Я нашёл тебя!
– Меня?
Ног и сами понесли мен я вперёд, но прикоснуться до неё, а тем более обнять, я не решался. Страх потерять её вновь не давал волю эмоциям, и я переживал восторг и гнев, экстаз и уныние вперемежку со злостью. Я точно не в силах, как когда-то, прижать её всем телом и не отпускать.
– Кто вы? – удивлённо спросила она, играя со мной в детские шалости.
– Ты не узнала меня, детка?! Как ты успела забыть Германа! Ну, же! Только не исчезай! Призраки любят исчезать, но подожди ещё мгновение! Я к тебе привыкну.
– Разве я похожа на призрака?
– Ты не призрак?
– Нет.
– Значит, ты жива?
– Вполне.
– Спасибо! Ты воскресла! Я верил, Лиза!
Она отступила от края беседки и сделала шаг мне навстречу. Я даже отстранился от ослепляющего трепета. Её смуглое лицо совсем не отдавало болезненной белизной и туманом, и она прочно стояла в прозрачных туфельках, не возвышаясь над землёй. Какой же она призрак? Нет. Мечта давно успела возродиться.
Она сделала второй, самый смелый шаг.
– Я не Лиза.
Но я не верил ей. Кто же тогда? Пусть она нарекает себя любыми именами, но меня уже не обманешь! Никто не заставит поверить в чудеса, кроме неё. Но чудеса – не обман, и меня не обманешь! Не обманешь!
– Я не Лиза, – повторила она настойчиво.
– Кто же ты?
– Луиза.
– Луиза? Нет, ты Лиза!
– Вероятно, я ослышалась, или вы сознательно коверкайте моё имя? – начинала меняться в лице моя королева. – Вы впервые здесь? Раньше я вас не замечала. Неужели вы ко мне?
– К тебе.
– Вам угодно перейти на ты?
– Перестань смеяться! Что же ты делаешь со мной! – самозабвенно произносил я.
«Меня не обманешь!» – крутилось в висках, но эта фраза потихоньку скатывалась в бездну. Неужели ты обманешь меня?! Обманешь! Обманешь! Я начинал разрушаться от основания. Меня обманешь! Меня обманули! Или я сам себя обманул!
Женщина, стоящая напротив – чужая! Чужая Лиза – так безумно похожая на мою прежнюю девочку! Как это возможно? И что вообще происходит?! Как возможно так измениться? Похоже, она воскресла совсем другим человеком – словно память её стёрлась, не оставив ничего из прошлой жизни.
– Лиза! Лиза! Почему ты так жестока! Кто превратил тебя в статую?!
– Лиза? Так звали мою сестру! – невинно произнесла она. – Вы знакомы?
– Сестру? – я словно врос сквозь дощатый пол.
– Да. Что в этом удивительного? Вы могли нас перепутать. С самого детства нас мало кто различал с первого взгляда. Мы давно привыкли.
Если возможно представить, как мозг взрывается миллиардами серых клеточек и исчезает как сахарная пудра, то нечто подобное происходило сейчас в моей голове. Колени подкосились, и я упал навзничь, разбив их о доски, закрыв горящее лицо руками. Мне не хотелось жить. Одновременно я ощутил, каким необъяснимым и парадоксальным может быть этот мир, и как легко потерять всё, что имел, и найти снова, но это уже будет совсем другое, а прежнему не суждено вернуться. Мёртвые так и не воскреснут! И с бездоказательной аксиомой не суждено совладать никому. Даже Лизе.
Их было две – вот главная тайна! Вот вырванные страницы в её биографии, что она скрывала до самого конца. Чтоб я сам нашёл её, чтоб я снова прикоснулся к прекрасному, и понял, как она была неповторима и гениальна, моя незабвенная озорница…
Её копия приблизилась ко мне и присела рядом, осторожно погладив меня по спине.
– Ну, что вы? Вставайте. Всё хорошо. Не место здесь плакать. Вы общались с Лизой?
– Я любил её – сопел я, давясь от безжалостных слёз.
– Как сильно?
– Больше жизни.
– Любовь – это всегда восхитительно. Мы все здесь занимаемся одной любовью.
– Ты не понимаешь! Я любил её по-настоящему, я гнался за ней! Надеялся, что она воскреснет! Я был уверен, что Лиза до сих пор жива!
– Как воскреснет?! Она разве мертва?
– Мертва! – безжалостно прошипел я, раскрыв зверское страдальческое лицо, и поднялся, отвернувшись, чтоб скрыть свой позор и слёзы.
– Я ничего об этом не знала, – изменилась в голосе девушка. – Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Наверно, и Лиза этого очень хотела. Когда она умерла?
– Давно или недавно – как будто тысяча лет прошло, а как будто вчера?! Какое это имеет значение? Её больше нет! Слышите?! Нет! Нет! Нет! Её не вернуть.
– Но есть я, – спокойно произнесла Луиза.
– Ты?
– Я смогу заменить её, – продолжала сестра, – Лиза привела вас ко мне. Вы искали её, а наткнулись на её продолжение. На её вторую сущность, на её половинку. Чем я хуже? Мы одно целое. И если Лиза любила вас, в чём я уверена, то и я должна полюбить! Ты мне уже нравишься, – взяла она мою руку, – веришь? Словно чистое откровение. Как знамение, ночью мне приснилась Лиза, и она выглядела счастливой. Мы резвились на лужайке и прыгали под дождём. Мы были вместе. Рядом! Мне давно не снились счастливые сны.
– Но ты не Лиза, а Луиза, – произнёс я её настоящее имя, – как мы можем быть вместе? Это напоминает ещё одну иллюзию. Меня так часто водили за нос, что я уже не верю в чудеса.
– Но Лизе ты верил?
– Ей до сих пор. Как слепец. Как дурак.
– Так поверишь и мне! – будто приказала Луиза.
Неведомой силой я вновь решился на отчаянный шаг. Чем пристальней я вглядывался в неё, тем красноречивей убеждался, что сама Лиза послала мне этот прощальный подарок. Я поразился её неоспоримой мудрости, прозорливости и поразительной гениальности. Лиза – истинный гений, каких отныне нет на свете, но у неё есть сестра, есть Луиза, её вторая половинка-близняшка – родная кровь. В её жилах бурлят те же реки, что бурлили в Лизе. Имена их почти совпадают. Что значит одна прелестная буковка – она, как родинка, у одной есть, а у другой нет. Во всём остальном – два трепещущих равноценных создания. Лиза желала мне счастья и подарила свою сестричку, будучи уверенной, что она мне, а значит и ей, никогда не откажет.
Луиза заставила меня покинуть беседку, ставшую для меня откровением.
Ей не терпелось многое узнать обо мне, но ещё трепетнее и сильнее она желала узнать о Лизе. Сестра повела меня по цветущим аллеям, и я уже ничего не опасался, придерживая её за ладошку, ведь она точно не привидение, не ускользающий полтергейст, и не вырвется – я не допущу. Нас никто не останавливал, и никто не мешал. Все остальные словно растворились в небытии, дав нам уникальную возможность наслаждаться тишиной и интимным обществом. Всему, о чём я когда-то мечтал, однажды суждено осуществиться.
