Но вдруг, когда Грейс, казалось, уже побеждала, Мэй атаковала в полную силу, обрушив поток невидимых ударов, которые застали Грейс врасплох и заставили попятиться. С нечеловеческой скоростью Мэй сорвала ожерелье с шеи Грейс, кинула его мне и обернулась к Грейс, которая, кажется, поняла, что конец близок.
Дрожащими руками я схватила ожерелье и вытащила половину печати в форме полумесяца, соединила ее с частью Данте, не зная, что делать дальше, но половинки мгновенно срослись, образуя цельный диск.
— Скорее, — поторопил меня Роман, — положи ее на шкатулку.
Я прижала печать к крышке шкатулки, совершенно не понимая, что делать, и тут печать слилась с поверхностью дерева, словно растаяв в ней. А потом я просто открыла крышку.
Раздался взрыв такой силы, что нас с Романом отбросило в разные стороны, одновременно с этим я почувствовала, что в меня вливается энергия. Нити, связывающие мою душу с адом, активировались, и моя бессмертная сущность проснулась. Ко мне вернулись все способности, за которые я отдала душу дьяволу: сила, энергия, непобедимость, способность ощущать тонкие миры и ауры других бессмертных.
А там, под дождем, из шкатулки медленно поднималось облако света, постепенно сгущавшееся, чтобы принять человеческую форму. Еще через несколько минут оно полностью превратилось в мужчину, подозрительно похожего на Джона Кьюсака. Грейс и Мэй застыли, сразу же прекратив драку.
Очень медленно и осторожно Мэй отступила назад. Джером даже голову не повернул в ее сторону — все его внимание было сосредоточено на Грейс.
— Опа, — тихо сказала я, — ну, ты попала.
Надо отдать Грейс должное — она не струсила. Выпрямившись, она неподвижно стояла, сохраняя спокойствие и глядя Джерому прямо в глаза. Она была настолько спокойна, что даже успевала отклонять капли дождя, делая так, что они падали с обеих сторон от нее, — тот же фокус, что Роман проделал с огнем. Костюм и волосы моментально высохли, разгладились и выглядели просто идеально.
— Ты бы сделал то же самое, — сказала она Джерому.
Я не видела его лица, но слышала голос:
— Меня бы не поймали. А тебя поймали. Ты проиграла.
— Тебя должна впечатлить моя изобретательность, — парировала она, с вызовом скрестив руки на груди. — Я могу быть тебе полезна.
— Ты ни на что не годишься. Я мог бы убить тебя прямо сейчас, и никто меня бы не упрекнул.
Ну, в этом я не была уверена. Демоны все время сражались друг с другом, но ад от этого был не в восторге: лишняя бумажная волокита, а если поймают на горячем, вообще отправят в заточение. Грейс, по-видимому, тоже сомневалась, что Джером просто так возьмет и убьет ее.
— Не думаю. Тебе повезет, если ты не лишишься своей должности. Теперь все знают, что ты не смог сопротивляться призыванию. — Она бросила взгляд на нас с Романом, лежащих на песке. — На твоей территории — полный хаос. Пошлют тебя работать в регистратуру или чьим-нибудь заместителем. Какая неудачная карьера для архидемона.
— Вряд ли, — подала голос Мэй. — Смотря как это все повернуть. У Джерома есть влиятельные друзья. У меня тоже. А Седрик выступит его адвокатом.
Ее готовность помочь и уверенность в Седрике удивили меня, но, возможно, это был тактический ход из серии «врага надо знать в лицо». Грейс разъяренно взглянула на свою бывшую партнершу.
— Из всех присутствующих ты — самая большая идиотка.
— Хватит, — повысил голос Джером. — Мне и так все с тобой ясно. Разговор окончен. — Даже не видя его лица, я знала, что он смотрит на Грейс с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Увидимся в аду, обещаю.
Он щелкнул пальцами, и вдруг от земли оторвалась какая-то масса, похожая на черную глыбу льда, и подползла к Грейс. Та и крикнуть не успела, как она быстро покрыла ее целиком и заморозила, лишив способности двигаться. Грейс превратилась в угловатую черную статую.
— Что это? — затаив дыхание, спросила я.
— Типа как стазис для демонов, — прошептал мне на ухо Роман. — Что-то вроде тюрьмы. Он в десять раз сильнее ее и может без труда сделать это.
Интересно, а насколько сильнее ее Роман? Казалось, они с Грейс сражались на равных, но я подозревала, что он сдерживался, боясь, что его обнаружат. Перед самым появлением Мэй он полностью скрыл ауру и теперь казался простым смертным.
— Тебе надо поскорее убираться отсюда, — сказала я.
— Подожди, — ответил он.
И правда, Джерому сейчас было совершенно не до Романа — он пристально изучал застывшее изваяние. Архидемон победил ее как-то неэффектно, хотя показухи сегодня и так было предостаточно. Наверно, когда обладаешь такой силой, дешевые спецэффекты просто не нужны. Еще я подумала, что в чем-то Грейс была права. Несмотря на все свои связи, Джерому не стоило рисковать, если он хотел восстановить репутацию и сохранить место архидемона Сиэтла. Ему наверняка хотелось помучить ее и стереть с лица земли, но связать и доставить ее в ад, где она предстанет перед судом, было выгоднее. Ад гораздо более благодушно относился к тем, кто соблюдал правила.
Он обернулся к Мэй, стоявшей чуть поодаль. Впервые мне удалось получше разглядеть лицо босса. Оно было абсолютно бесстрастным, но в холодных глазах бушевала ярость. Неудивительно: призывание — самое ужасное, что может случиться с демоном.
— Она в чем-то права, — сказал Джером. — Тебе было бы выгоднее перейти на ее сторону.
— И стать ее заместителем? — Мэй покачала головой.
Как и Грейс, она сохраняла полное спокойствие.
— Никогда. Я не буду служить тебе вечно, поверь мне, но сейчас я знаю, что для меня лучше. Пока что я связываю свою судьбу с твоей.
— Я ценю твою лояльность.
Мэй с благодарностью кивнула. В отличие от Кристин, которая работала на Седрика, потому что любила его и очень обязательно относилась к работе, Мэй действовала из соображений прагматизма, четко понимая, что ей более выгодно. Джером прекрасно знал об этом.
— И ты получишь свою награду.
— Я знаю, — спокойно сказала она. — И никаких напарниц, когда мы вернемся?
— Да. Если это все еще будет зависеть от меня.
Впервые в жизни я увидела на лице Мэй улыбку.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, — отказался Джером, похоже вспомнив о нашем присутствии. — Ты свободна.
Мэй времени даром не теряла и тут же испарилась. Джером повернулся и уставился на нас с Романом. Сначала он посмотрел на меня:
— Итак, Джорджи. И почему я совсем не удивлен, что ты здесь?
— Потому что только мне хотелось вернуть тебя обратно и только я не поленилась что-то сделать для этого.
