– Зачем пытаться выяснять что-то, когд а очевидно, что от тебя скрывают истину? Так ничего не добьешься, кроме очередной порции неправды, – усмехнулся Малахов. – Я просто незаметно подбросил видеожучок.
– У вас было разрешение на негласное наблюдение? – в голосе журналиста проскользнула нотка возмущения, скорее напускная.
– Нет, конечно, но я не собирался использовать в отчете результаты видеонаблюдения. Мне важно было определить направление поиска. Вы что, как корреспондент никогда не используете системы скрытой аудио– и видеорегистрации?
– Нет, конечно!
– Ну, тогда, раз вы не используете видеорегистратор с камерой во второй пуговице вашего пиджака, знайте, что все равно запись у вас не сохранится. У нас хорошая система защиты.
Влад делано улыбнулся и демонстративно извлек из кармана регистратор.
– Вот так лучше, – сказал Малахов. – Будем откровенны до конца. И в трансмиттере батарейки зря саж аете. Никакой радиосигнал сигнал отсюда не выйдет.
– Мне кажется, что у вас тяга к жестоким розыгрышам, – недовольно буркнул корреспондент.
– Не надо обижаться, вы прекрасно понимаете, на что идете, взяв с собой приборы негласного наблюдения, – улыбнулся Вадим. – Я просто хотел сказать, что тогда я поступал по обстоятельствам, как и вы сейчас. Так что давайте продолжим, не будем упускать из виду, что мы оба – профессионалы.
– Хорошо, вернемся к вашей цепи, – кивнул Влад.
– Это была не моя цепь. Ну так вот, уже у себя на базе я увидел на мониторе прекрасную картину. – Малахов замолчал и глянул на потолок.
– И?
– Впечатляющее зрелище. В ночной темноте по двору слонялся зомби. Не было никаких сомнений, что это был пораженный вирусом человек. Цепь была пропущена через глазницу и дырку в височной кости. Типичные малокоординированные движения, белые зрачки. И по том, когда ему хозяева принесли куски мяса, типичная для зомби манера пожирать все, что видит.
Корреспондент сидел, поджав губы, словно гноящийся зомби стоял прямо перед ним.
– И вы немедленно его уничтожили? – предположил Влад.
– Зачем? Ну, держат люди зомби на веревочке, это еще не катастрофа. Ведь согласитесь, этот факт никак не отвечает на вопрос, почему на поставляемом с местной свинофермы мясе есть следы вируса.
– Ну, так начали бы со свинофермы. Там и были все разгадки?
– Всему свое время. Ведь, э… по документам в этой деревне не было никакой свинофермы. Просто крестьяне сдавали мясо. А потом оно уже обрабатывалось в уездном городе на мясокомбинате.
– Так может, оттуда и надо было на…
– Давайте, вы все-таки оставите планирование миссии в моей компетентности, – строго сказал Вадим. – Нам нужно было обойти каждый двор, каждый сарай, где откармливались свиньи, и проверить скот на наличие вируса. Так вот, в том хозяйстве, где жи л зомби на цепи, признаков вируса на двух хряках, уже готовых отправиться на бойню, не было. И так в каждом дворе! Не бы-ло! – по слогам повторил Малахов.
– Может, тогда…
– Не перебивайте, – незло оборвал Вадим. – В половине семей жили зомби, их днем держали в погребах, в подпольях, а ночью спускали погулять. Кто на цепи, кто даже просто так.
– То есть вы утверждаете, что жители этого села жили в некоем подобие мира или мирного сосуществования с…
– Да, именно так.
– Это вы и отразили в вашем докладе?
– В части доклада. Могу сказать, совершенно незначительной и не определяющей. Ну зомби и зомби. Селяне своих родичей пожалели. Но основная часть доклада содержала другую информацию.
– Какую? – глянул исподлобья корреспондент.
– Нам удалось найти свиноферму. Они спрятали ее в лесу, и она нигде не фигурировала в докуме нтах. Вот это и было главной информацией в моем докладе.
– Вы, как руководитель комиссии ООН, сосредоточились на том, что какие-то бедные крестьяне тайно разводили свиней только ради того, чтобы заработать лишнюю копейку? – Влад откинулся в кресле, хлопнул себя ладонями по коленям и театрально рассмеялся. – Вас не удивило, что с зомби можно жить в мире, а вот тайная ферма удивила!
– Я рад, что развеселил вас, – безрадостно сказал Малахов. – Но меня удивило совсем не то, о чем вы подумали.
– А что?
– На ферме работало около двадцати человек. Очень чистое хозяйство, животные ухожены, создавалось впечатление, что работа на ферме не прекращается 24 часа в сутки.
– Ну конечно, для средней полосы России это настолько странно, что надо сразу писать в ООН, – перебил его Влад.
– Очень ухоженное хозяйство, – повторил Малахов, не обратив внимания на реплику корреспон дента. – И повсюду следы вируса Z. Повсюду.
– И какие вы выводы сделали?
– Выводы – это не моя задача, – отрезал Малахов. – Задача нашей комиссии состояла в определении места распространения вируса на мясопродуктах. Мы их нашли.
– То есть вы хотите сказать, что ООН создало специальную комиссию для того, чтобы провести простое санитарное э… расследование? А может, проще было послать зоотехника из района? Или кто там ведает такими делами…
– Видите ли, Влад… После мировой войны, когда казалось, все окончательно решено и решено кровью и состоянием мировой экономики, перекроенными странами, империями, любой вопрос, касающийся вируса Z, должен рассматриваться только на самом высоком уровне!
– Ишь как вы выдали! Прямо как на инструктаже в… э… в армии, – неожиданно ответил корреспондент, утратив всякую почтительность. – А может, все дело в том, какие действия последовали по итогам ваше го меморандума? А скажите, почему ваш отчет так назвали? Вы как-то интерпретировали результаты работы комиссии, предлагали что-нибудь?
– «Меморандум Малахова» – это выдумка вашей братии. Я не делал в отчете никаких выводов, никаких предложений. Ничего, кроме необходимости дальнейших исследований профессиональных бактериологов и эпидемиологов, не предлагал.
– То есть это не вы…
– Я даже предположить не мог, что моментальная реакция ООН и сил безопасности выразится в ковровом бомбометании термитными зарядами, – жестко произнес Малахов, давая понять, что эту тему он развивать больше не хочет. – Хотя могу сказать, что с момента такой… э-э-э… зачистки никаких следов вируса не было обнаружено уже в течение… почти полугода, да?
– Да уж, не замечено. Нам пришлось приложить определенные усилия, чтобы подобное не повторилось. Кто мог подумать, что неактивные штаммы вируса Z могут привлечь такое внимание? Мало ли что ветер носит после войны…
