Шейн был большим и тихим, но не таким тихоней, который вселяет ощущение спокойствия и умиротворенности. Скорее, в нем чувствовалось внутреннее напряжение, как будто все туже и туже подкручивали где-то внутри пружину, и с каждым днем возрастала угроза того, что он может взорваться.
Но Одри была от него без ума, и когда она узнала, что за ним охотится ФБР, просто замкнулась в себе.
Знала ли она тогда, что была беременна?
Гораздо важнее, знал ли об этом Шейн Слэтер?
Даже если не знал, что Одри носит его ребенка, он, тем не менее, мог относиться к такому типу мужчин, которым нравится скрываться в горах, рассчитывая лишь на самого себя, и водить за нос пытающихся разыскать его людей.
Возможно, он считал, что бросает вызов.
А еще один вызов, поняла сейчас Оливия, мог заключаться в том, чтобы остаться в округе и наблюдать за Одри.
Наблюдать за ней и преследовать ее?
Возможно, даже попытаться вернуться к ней, когда охота за ним прекратится?
А если он знал, тогда предположение Марианны не кажется таким уж нелепым, и едва Оливия осознала это, как ее беспокойство о Марианне и детях переросло в настоящий страх.
Даже если они останутся сегодня вечером в доме, надежно запертом на все замки, проблемы возникнут утром. Предполагая, что к рассвету снежная буря утихнет, Оливия знала, что снегоуборочная машина из города поднимется наверх и будет около ее дома к восьми или восьми тридцати, но на ранчо Эль-Монте она не поедет. Тед с Одри обычно сами убирали снег с последнего участка дороги длиной примерно с милю: они крепили снегоуборочный щит к трактору и расчищали путь в течение получаса.
Марианна же до сих пор не знает, как управлять трактором, и тем более не сможет одна подвесить снегоуборочный щит. А это означало, что они вынуждены будут выбираться пешком.
Лучше, подумала Оливия, если она поднимется сейчас туда на своем грузовом автомобиле и сама привезет их. Ее пятилетний «пикап» преодолевал и более сильные заносы.
Она принесла из стенного шкафа, расположенного на втором этаже, свою самую теплую одежду — огромное шерстяное пальто, подбитое пухом, которое она обычно надевала не раньше декабря, — натянула перчатки и обмотала шарфом шею и голову. Припаркованный позади дома, укрытый от сильного ветра, «пикап» был покрыт лишь двухдюймовым слоем снега, но под ним Оливия обнаружила слой льда. Заведя автомобиль, она поставила ногу на газ, чтобы ускорить прогревание двигателя, затем включила мощный обдув стекол. Поток холодного воздуха, быстро нагреваясь от работающего двигателя, устремился на холодное стекло. Дожидаясь, пока растает лед на «дворниках», Оливия включила сотовый телефон и позвонила в кабинет помощника шерифа в Сугарлоафе. Ей никто не ответил, и она набрала номер домашнего телефона Рика Мартина.
Джилли сняла трубку после первого же звонка, что насторожило Оливию не меньше, чем испуганный голос Джилли.
— Это Оливия Шербурн, Джилли. Что случилось?
— О Боже, Оливия... это ужасно. Фрэнк Питере погиб, Тони Молено тоже, и... — Голос ее дрогнул, горло сдавили рыдания.
— Где Рик? — спросила она.
— Он высоко в горах, — произнесла Джилли. — Он отправился Тони на помощь, но к тому времени, когда добрался туда... — Рыдания прервали ее слова. Прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось вернуть самообладание. — Там, наверху, происходит что-то ужасное, Оливия! Я пыталась дозвониться до тебя несколько минут назад, но все телефоны вышли из строя! Я пыталась дозвониться до каждого, кто живет в долине, и сказать им, чтобы они ехали в город. Там небезопасно, Оливия. Если...
— Джилли, слушай! — перебила Оливия. — Мы с Марианной Карпентер предполагаем, кто это может быть. Если мы правы, его зовут Шейн Слэтер, и он, возможно, уже давно живет в горах. ФБР разыскивало его в Солнечной долине четырнадцать лет назад.
— Что? — изумленно переспросила Джилли. — Оливия, о чем ты говоришь? Четырнадцать лет назад!
— Послушай, просто сообщи об этом шерифу, хорошо? Его зовут Шейн Слэтер, — повторила она. — Возможно, мы ошибаемся, но если мы правы, шериф, по крайней мере, будет знать, кого надо разыскивать. А я еду сейчас в Эль-Монте. По пути загляну к Стиффлам и предупрежу, чтобы они покинули ранчо.
— Ты уверена, что сможешь это сделать? — спросила Джилли. — Если вдруг застрянешь...
— Я не застряну, — откликнулась Оливия. — Но даже если такое и случится, со мной все будет в порядке. У меня есть телефон, и я сообщу тебе, что делаю. — В аппарате появились помехи, и Оливия не слышала больше ничего, кроме потрескиваний. — Я перезвоню тебе, Джилли! — прокричала она в микрофон, который был вмонтирован под обшивку салона над зеркалом заднего обзора. Она включила «дворники» и увидела, как при первом же движении парного очистительного устройства тонкая корочка подтаявшего льда треснула и отвалилась от стекла. Оливия готова была тронуться с места, как вдруг вспомнила слова Джилли.
«Там, наверху, происходит что-то ужасное». Слова эхом отозвались у нее в сознании, так же, как и воспоминания о странных, затуманенных глазах Шейна Слэтера.
Выключив двигатель, она вытащила ключи из замка зажигания и вставила один из них в замок «бардачка». Дверца открылась, она полезла внутрь и вытащила коробку патронов к дробовику, затем другим ключом отомкнула отсек, который размещался позади широкого сиденья грузового автомобиля и где она хранила ружье. Вытащив свой дробовик, она осторожно зарядила магазин, проверила предохранитель и вновь положила ружье в отсек.
Она остановила себя в тот момент, когда пальцы непроизвольно потянулись к замку, чтобы вновь запереть ружье на ключ. Если дробовик понадобится ей сегодня вечером, у нее, возможно, не будет времени возиться с ключом.
Вновь заведя машину, она включила первую скорость, сделала широкий U-образный поворот и поехала по дороге в направлении шоссе. Как только она выбралась из-под прикрытия дома, снег стал более глубоким, и на мгновение она подумала, не стоит ли ей остановиться и надеть цепи.
Но на это нет времени.
Она включила второй мост. Автомобиль рванулся, преодолевая сугробы. Выехав на шоссе, женщина увидела, что дорога оказалась именно такой, как она и предполагала. Хотя узкая полоса с южной стороны была занесена сугробами (которые достигали на отдельных участках почти трех футов) та часть дороги, по которой двигалась она, была почти чистой.
Хотя Оливия постепенно и увеличивала скорость, она продолжала вести машину на низкой передаче. Несмотря на то, что ехала, включив оба моста, она ощущала, как трудно колесам удержать сцепление с заснеженной дорогой. Кроме того, каждый порыв мощного арктического ветра сбивал автомобиль с прямого пути.
