– Эй, послушай, мистер Крутой Всезнайка, – прервал Дина Доббс. – К твоему сведению, были и другие возможности, но я предпочел эту. Не знаешь, почему?
Дин искоса взглянул на человека с живым ножом.
– Потому что меньше чем через шесть месяцев на свет появится младенец, по-видимому – из неизвестности. Его назовут Илия.
Доббс изумленно приподнял брови, ошарашенный выводами Дина.
– Илия? – переспросил Натан. – А какое он к нему имеет отношение?
Дин посмотрел на друга. Тот больше не думал о предательстве.
– Илия и Доббс настолько напичканы радиоактивным излучением, что не могут появляться в одном и том же месте в одно и то же время. Но, в отличие от Доббса, Илия уже родился таким. Всю свою жизнь он вне рамок времени. Однако, оставаясь человеком, Доббс не может причинить вреда младенцу.
– И убить его, – добавил Доббс.
Дин улыбнулся. Эта улыбка была настолько неуместна, что Доббс в недоверии покачал головой.
– Есть над чем посмеяться, Джимми Дин? Поделись с нами.
– Это не сработает.
Теперь пришла очередь Доббса улыбнуться.
– О, ты собираешься помешать мне?
– Не имеет значения, вмешаюсь я или нет. Твой план убийства Илии таким путем не сработает.
«Две минуты и тридцать четыре секунды», – подсказало Дину сознание, и он молился, чтобы не просчитаться.
– Какого черта? Почему я не смогу убить его? Ты только взгляни на меня, сукин ты сын. Я из него отбивную сделаю.
Дин рассмеялся.
Натан нахмурился, с тревогой вглядываясь в его лицо.
– Почему тебе, черт подери, так смешно? – прогремел Доббс.
– Дин? – позвал Натан.
– Извините, просто нашему другу не мешало бы иногда посещать уроки физики.
Костяшки пальцев правой руки Доббса, сжимавшей рукоятку смертоносного ножа, побелели.
Чтобы отвлечь его, Натан спросил:
– Послушай Доббс, почему ты так ненавидишь Илию? Ночь давила тишиной. Даже ветерок притих, прислушиваясь.
– Потому что Илия – мой сын, – Доббс посмотрел на Дина, и в его глазах засветился насмешливый огонек. – Сын мой и Джуди Трумэн.
Бог разделил небо молнией пополам.
Две минуты.
Дину показалось, что со дна его души поднимается волна, цунами настоящих эмоций, с холодной неумолимостью наполняя его вены, устремляясь по ним к сердцу, мозгу, а там разбрызгиваясь леденящими каплями. Уайти Доббс только подтвердил то, о чем Дин уже догадался около часа назад.
Но он все равно сильно растерялся.
Когда Доббс изнасиловал Джуди во второй раз, он уже подвергся действию радиации, а значит, ребенок унаследовал несчастную способность совершать скачки во времени.
Останки младенца.
Илия.
Теперь Дин точно знал, что в подвале под его домом никто похоронен не был. Следы крови, тянувшиеся в подвал, указывали на попытку Джуди найти ребенка, а не спрятать его. Младенца не убили, и он не родился мертвым. Он просто исчез, унесенный потоком времени в будущее или прошлое.
– Я вижу, ты наконец-то прозреваешь, – сказал Доббс. – Туда, где он появляется, мне нет доступа, ведь его возможности не так хаотичны, как мои. У него есть способность контролировать перемещение, блокируя мое появление в тысячах мест. Но с сегодняшнего дня все изменится. Эти три дня изобилуют временными дырами, усложняя длительную материализацию любого из нас двоих, но упрощая мою задачу освобождения и мести тебе и моему проклятому сыну.
Джуди, Мевис, Пайпер – все убиты из-за отношений с Дином. Это он всех их убил, он виноват так же, как и Доббс.
Дина словно ударили под дых.
Доббс заметил, как неожиданно обвисли плечи Дина, и улыбнулся, растянув губы, обнажая ряд ярко-белых зубов, засевших в крепких розовых деснах. Молодых деснах. Он увидел, какую боль причинил, и испытал истинное наслаждение и вдохновение.
– Знаешь, о чем я жалею, Джимми Дин? О том, что я не развлекся с Пайпер так же, как в свое время с Джуди.
– Не слушай его, Дин, – донесся слабый голос Натана. – Он боится тебя. Ты для него единственная реальная угроза. Он пытается вывести тебя из себя.
– А впрочем, – сказал Доббс, оттопыривая пальцем губу. – Может быть, еще и сейчас не поздно. Готов поклясться, тело еще теплое.
Пайпер.
Доббс двигался быстро, слишком быстро. Он оказался у могилы еще до того, как Дин успел опомниться.
Дерево заскрипело и завизжало, когда Доббс решительно сорвал крышку.
– Пайпер! – вскрикнул Дин, кидаясь наперерез Доббсу, не думая о том, чем это закончится.
Но Уайти Доббс сам остановился и застыл на месте. Его лицо стало белым, как волосы.
Дин подбежал к могиле и заглянул в нее.
Гроб был пуст.
Пайпер исчезла.
Воздух наполнился шипением тысяч змей. Снежные массы, сдуваемые с сугробов, проплывали над головами Дина и Доббса и оседали в пустой гроб.
Пустой.
Как? Почему? Пайпер перебросили так же, как Доббса? Нет. В этом не было смысла. Тогда где она?
Сердце Дина забилось в бешеном ритме, подгоняемое одной единственной мыслью: Пайпер жива. Где-то, когда-то.
Уайти Доббс вопил, открыв рот. Лицо его обрело первоначальные краски, хлынувшие на него неудержимой волной. Если раньше он еще пытался прикрыться маской благовоспитанности, то теперь перед Дином возникло лицо животного, чудовища – истинное лицо Доббса.
Одна минута и тридцать секунд.
Дин отошел от ямы, устремляясь к центру круга, рискнув повернуться спиной к сумасшедшему демону с чудовищным ножом.
– Где она? – рычал Доббс. – Где она, черт дери?
Дин добрался до пятна, намеченного им, и остановился. Он обернулся, готовясь принять на себя всю ярость Доббса. Но сзади его не оказалось.
Послышался крик боли. Натан. Беловолосый демон вздернул его и поставил на ноги. Потом он пошел к Дину, волоча за собой мэра.
– Ты сильно подгадил мне, Джимми Дин. Просто удивительно. Правда. Я имею в виду, что ты слишком многое понял.
Доббс остановился почти в трех шагах от Дина. Подтащив Натана, он приставил к его горлу нож, сморщив кожу.
– А это серьезная проблема. Одна минуту и двадцать секунд.
– Я здесь собирался прочесть поэму справедливости, – продолжал Доббс. – Твоя жизнь за мою; ты был обречен исчезнуть в потоке времени навсегда, а я занялся бы здесь в реальности делом. И у тебя не осталось бы преимуществ доктора Дина Трумэна, не осталось бы науки, чтобы помочь контролировать ситуацию и все понять.
Одна минута и десять секунд. Доббс продолжал:
– Поэтому я старался расстроить все твои самодовольные планы. Но надо же было тебе оказаться таким умным, чертовски умным. А умник доктор Трумэн, плавающий во времени, – он пожал плечами, – нет, такое положение не приемлемо.
