— Может, кто-то говорил через него?
— Может быть. Тогда этот «кто-то» за нас!
— Ага, — согласился Антон, подумав, что со временем расстановка сил могла измениться.
— Так что, мы завтра едем?
— Едем, конечно. Я тебе позвоню, когда этого гаврика выловлю.
— Уфф, — вздохнула Матрёша. — Мне ещё с родителями объясняться. Мрак!
— А кузина твоя что? — вспомнил Антон.
— Да она им немного мозги промыла, что я уже взрослая, что в моём возрасте замуж выходят, хи-хи! Кажется, мама прониклась. Посмотрим.
— Удачи! — пожелал Антон и отключился.
Поймать сантехника было не самой лёгкой задачей. Дом не был заселён до конца, жильцы понемногу добавлялись, поэтому Гоша кочевал по пустующим квартирам, подчиняясь указаниям жилконторы. Невозможно было и предугадать, когда он будет свободен — иногда он бил баклуши весь день, а иногда вкалывал от света до позднего вечера. Когда он занимался подключением и проверкой вновь заселяемой квартиры, его ещё можно было поймать, но когда бегал по мелким вызовам жильцов — кран подтянуть, трубу герметизировать, перекошенную раму подправить — дело было почти безнадёжным.
Антон был на улице с самого утра. Он заменил аккумулятор в автомобиле Татьяны — старый умер от холодов — и теперь прогревал машину, не забывая поглядывать на дверь соседнего подъезда, где до недавнего времени обитал сантехник. Живёт ли он там до сих пор, Чёрный не знал, оставалось только надеяться. Время от времени дверь открывалась, выпустив очередного утреннего страдальца — люди ёжились, втягивали плечи, поднимали воротники и быстро семенили кто к личному автотранспорту, а кто к выходу со двора и в метро. Мороз стоять не велел. Наконец показался Гоша, выполз на мороз без шапки, в лёгких летних кроссовках, выставляя на ветер из-под распахнутой телогрейки объёмистое голое пузо. Антон газанул, удивляясь про себя, откуда у человека столько здоровья.
— Садись, дарагой. — Он затормозил прямо перед Гошей, отрезая тому путь к отступлению. — Поехали!
В Гошиных глазах отразилось узнавание. Он, нимало не растерявшись, плюхнулся на заднее сиденье машины, расплылся в улыбке и принялся подобострастно здороваться. Антон, как будто всё шло по заранее оговорённому плану, направил машину к выезду со двора. Снега было столько, что даже шипованные колёса прокручивались и скользили, ехать нужно было медленно и очень внимательно. Гоша сидел смирно и лупал глазами, как будто ещё не до конца проснулся. Антон выбрался из двора, притормозил, позвонил Матрёне. Потом достал из бардачка заранее припасённый экземпляр «Точки перехода», протянул Гоше:
— Держи! Автографа не даю, но хвастать, что чинил трубы главному герою, можешь.
Конечно, Чёрный не собирался просвещать сантехника, не заботился об его культурном уровне или амбициях. Этим действием он постарался предупредить тех, кто мог стоять за этим расхлябанным и ленивым субъектом — предупредить враждебные Силы, обезопасить себя от «сюрпризов». Он свято верил словам Брюса, сказавшего: «Эта книга для тебя вроде щита».
— Мам, я поживу у Антона пока. — Матрёша не могла больше откладывать разговор. Она старательно собрала всё своё невеликое терпение, зажала эмоции в кулаке и приступила к матери.
— Ещё чего удумала?! — возмутилась Людмила Сергеевна. — Совсем ума рехнулась! Куда ты из дома пойдёшь? Заневестилась?
— Мама… — Девушка вдохнула, выдохнула и продолжила ровным тоном: — Мне нужно учиться. У меня сессия. А здесь ремонт. Здесь куча народу, визг, грохот, мне это мешает.
— Так закрой дверь, — решительно объявила мать. — И не слушай, тебя никто не побеспокоит.
— Мама! Я так не могу! Мне в голову ничего не лезет! Ты хочешь, чтобы я из института вылетела?
Мать задумалась. Аргумент был беспроигрышным — за высшее образование дочери она готова была живот положить.
— А где ты у него жить собралась? — Она подозрительно покосилась на дочь. — Он же сам в городе на птичьих правах болтается, ухажёр твой.
— За городом. Ты же знаешь, у Антона большой дом. Там тихо и никого нет, там я смогу заниматься.
— Так ты ж говорила, там потоп и все трубы порваны?
— Мы всё исправим! Уже почти исправили, совсем немного осталось. Там и отопление, и свет, и горячая вода — всё есть, как в городе. Ты просто не знаешь.
Матрёна немного лукавила, но не говорить же матери, что они только сейчас поймали сантехника и все блага цивилизации пока под большим вопросом. Тогда её точно запрут в кладовке.
— Так ты что, насовсем к нему собралась? — задала свой самый главный вопрос Людмила Сергеевна.
— Нет, мам, ну что ты! На сессию. Пока не сдам.
— Ох, дурочка ты, дурочка неразумная, — вздохнула мать, сдаваясь. — Чтоб каждый день звонила!
— Да, мама, хорошо, я буду звонить!
Матрёша радостно чмокнула мать в щёку и бросилась собираться. Раз она сказала, что едет учиться, нужно было прихватить с собой учебники и конспекты. Она быстро набила сумку, втиснула сверху Нюшу и выбралась в коридор.
— Нюшу оставь! — Мать стояла возле двери, уперев руки в бока, и была настроена решительно.
— Почему? — удивилась Матрёша.
— Оставь, я сказала. Нюшу не дам.
— Мама, зачем тебе-то моя игрушка? — Девушка ничего не понимала. Мать уже согласилась её отпустить, и вдруг такое нелепое препятствие. — Ты что, с ней играть будешь?
— Нюша останется здесь! — Мать вдруг всхлипнула. — Если ты её заберёшь, значит, уже не вернёшься.
— Мам, ну что ты?..
Матрёша растерялась. Может быть, она действительно не вернётся, она сама не знает, что её ждёт. Она бросается в полную неизвестность, навстречу могущественным врагам. Даже если они с Антоном преодолеют все козни и препоны, если они победят, тогда она необратимо изменится. Действительно, прежняя Матрёша уже никогда не вернётся в этот дом. И она не может сейчас сказать это матери.
— Хорошо. — Девушка достала игрушку. — Уговорила. Пусть Нюша останется здесь. Не обижай её!
— Её обидишь, — фыркнула мать и вытерла набежавшие слёзы. — С отцом-то хоть бы простилась.
— Так его дома нет.
Сергей Александрович с утра возился в гараже, воюя за жизнеспособность машины.
Они обнялись напоследок, мать плакала, уже не скрываясь.
Матрёша хлюпнула носом, подхватила шубку и выскочила за дверь.
Чёрный на несколько секунд прижал авто к бордюру автобусной остановки, как раз чтобы Матрёше хватило времени запрыгнуть в дверь. Он тут же резко рванул и влился в поток автострады. Теперь ей предстояла нелёгкая задача — запудрить мозги несчастному сантехнику. Антону даже интересно было посмотреть — как она справится, какие мысли в Гошиной голове будут принадлежать ему самому, а какие окажутся шевелением ведущей его Силы. Нужно было спровоцировать Силу на сканирование и не дать ей увидеть ничего важного. Девушка старательно болтала об институте, боялась экзаменов и жаловалась на глупость родителей, которые так не вовремя затеяли ремонт и разнесли всю квартиру. Гоша сочувственно кивал башкой, подбирал размахаистые полы телогрейки, чтоб не задеть модную шубку, и уговаривал «барышню» не переживать, потому что он «всё сделает в лучшем виде».
