- Наши родители. Точнее - мой отец и твоя мама. О том, как нас с тобой собирались навечно поместить в стазис, чтобы этот мир мог существовать.
Пара, лиц которых я не могу вспомнить...те двое на скамейке у песочницы. Родители?
-Что?..
- Я случайно услышал об этом, - признается ирис. - Мы тогда играли с тобой в детской зоне в кафе, пока родители разговаривали и решали, каким именно способом усыпить нас. Я испугался и предложил тебе убежать. Ты отказалась, и тогда я удрал самостоятельно.
- И ты смог? - не смогла скрыть скепсиса.
- Смог, - кивает ирис. - Правда, не знаю, почему они двадцать лет не пытались искать толком, почему подарили свободу. Возможно, чтобы отдышаться перед тем, как завершить начатое.
- О чем ты? - хмурюсь я, не понимаю, к чему клонит ирис.
- Мы были очень дружны, лилия...Рен, - поправляется он, видимо, решив называть именем, данным Мартой и Гансом. - Поэтому, сколько бы ты ни ломала моих игрушек и ни рушила замков из песка, я всегда старался следить за тобой. И когда нас разлучили - а я понял, что тебя заточили, почти сразу же по исчезнувшей нити связи - я решил, во что бы то ни стало, вернуть тебя к жизни. Когда предпринял попытку, собравшись с силами - меня поймали. И определили на изнанку уже в магическом захвате - на всякий случай...
Он говорит правду - я не могу не верить ему, потому что чувствую эту странную связь, что нас объединяет. Но я не понимаю абсолютно ничего из того, что говорит ирис.
- Зачем ты пытался освободить меня?
- Потому что это была моя воля, - впервые за время своего визита приподнимает уголки губ ирис, и я невольно думаю о том, как идет ему эта грустная улыбка. - Нам с тобой выбора не дали, мы были единственными людьми, за которых все решили заранее. А мне совсем не подходил мир, кричащий о свободе воли и вместе с тем оставляющий некоторых своих созданий без оной. Я хотел, чтобы у тебя была та же возможность.
- Если за нас все решили, - ухватившись за фразу в его ответе, решила продолжить свою, - значит, мы были для чего-то нужны? Для чего? Ты знаешь?
- Ты слышала когда-нибудь о двух запонках? - прямой взгляд ириса выдержать непросто.
И в голове всплывает эпизод из библиотеки, когда Кларис рассказывала мне об этих самых запонках. Я киваю:
- Они якобы были созданы для того, чтобы поддерживать равновесие нашего мира...
- Именно, - ирис прикрывает глаза, словно вспоминая давно забытую легенду. - Одна - порождение жизни - чтобы вечно находиться на изнанке, натягивая собой ткань мироздания, вторая - единственное творение смерти - чтобы ходить среди живых и поддерживать мир за Гранью...
В голове словно вспыхивает лампочка, но я упорно не желаю верить в то, какие выводы напрашиваются после краткой речи ириса:
- Не понимаю...
- Да неужели? - ирис насмешливо выгибает бровь и дарит снисходительную улыбку. - Мы с тобой и есть те самые запонки, Рен.
Внутри что-то обрывается. И я, несмотря на то, что пытаюсь держать лицо, начинаю медленно сползать по стенке, закрываясь от ириса руками. Мысли о побеге отступают на второй план по сравнению с тем, что сейчас озвучил мужчина.
- Не человек...
- Человек, - уверенно возражает ирис, и я понимаю, что он постепенно приближается ко мне, но сил на отступление не остается, а потому продолжаю сидеть на полу, сжавшись в комочек и пытаясь избавиться от раздрая, царящий в мыслях. - Даже больше, чем некоторые из ныне живущих, Рен. Просто человек, которому не стоило пересекать Грань... Как и мне - возвращаться оттуда... - грустно звучит его голос где-то рядом со мной.
Чувство опасности пронзает неожиданно. Я понимаю, что нам нельзя находиться настолько близко друг от друга. Убираю руки от лица и обнаруживаю его сидящим напротив на расстоянии вытянутой руки с печальной улыбкой на лице. Сейчас оно не кажется опасным, поведение - угрожающим. Сейчас это просто уставший от выпавшей на его долю судьбы человек, пришедший ко мне в поисках и ради утешения. Наверное. Потому что единственное чувство, которое начинает вызывать ирис - это желание защитить его от всего мира. Как тогда, в самую первую нашу с ним встречу, когда он уткнулся в мой живот, ища защиты и поддержки. Словно ребенок.
Но ведь сейчас так повториться не может. Ирис вернул память, он знает, кто мы такие, в отличие от меня, потому что я до сих пор не могу поверить в то, на что меня обрекли...кто? Я даже не знаю, кто меня создал...
- Почему меня называли маленькой лилией Смерти? - задаю я внезапный вопрос.
- Ты уже не маленькая, - замечает ирис. - Сейчас ты практически цветущая...
- Что это значит? - несмотря на начинающий застилать разум туман, требую окончательного ответа.
- Это значит, что, породив тебя, Смерть завещала оставаться на стороне живых и не переходить Грань. Ты единственный цветок, на который она оказалась способна, потому что ее задача - убивать, убирать все живущее, когда подходит его срок, и готовить к перерождению. И пока ты цветешь, я должен буду...
- Увядать, - словно во сне, заканчиваю я за него.
- Именно, - усмехается коротко ирис. - Вот почему наше с тобой взаимодействие рождает такие катаклизмы. И крушение поезда - не самая страшная вещь, поверь мне, Рен. Знала бы ты, как я хотел избавить тебя от этой участи... - тихо признается он, глядя на меня. - Как желал, чтобы ты провела спокойную тихую жизнь без магии. Потому что, раз оказавшись за Гранью и обнаружив свои способности ходящей, ты запустила механизм разрушения.
- Каким образом? - недоумеваю я.
- Обязательным условием стабильности мира являлось то, что ты обитаешь только на стороне живых, я - только на стороне мертвых. Попадая на изнанку, ты раз за разом самолично расшатывала равновесие. Это заметили обитатели живой стороны мира. И призвали меня. А ты вытащила... И теперь реальность рушится, потому что мы с тобой на одной стороне, Рен...
Каждое его слово плывет в сознании подобно горячей лаве, уничтожающей все на своем пути. Я ощущаю себя на островке посреди бескрайнего океана смерти. И спасение видится только в его сочувствующих глазах, сейчас с такой теплотой взирающих на меня... И рука сама тянется к лицу напротив, бережно лаская скулы, заставляя его жмуриться от удовольствия и подползти еще ближе. А затем и его рука оказывается у основания моей шеи...
Не знаю, отчего это происходит. Не знаю, чем объяснить то странное притяжение, возникающее каждый раз, когда мы с ирисом сближаемся. Но даже мимолетные касания вызывают бурю эмоций, которая не проходит бесследно...
Поцелуй выходит жестким, удовольствие от него - граничащим с болью. Ирис молниеносно хватает меня и поднимается на ноги, увлекая из коридора в комнату. В затуманенном мозгу мелькает последняя здравая мысль - только не кровать! Не осквернять место, где мы с Тео любили друг друга и провели столько времени вместе. Тео... Его имя словно спасительный маяк в том океане безумства, который приносит с собой ничего не замечающий ирис. Но и оно начинает постепенно вымываться солеными дорожками слез, бегущими по щекам, а я странно цепенею, потихоньку отдаваясь во власть сжимающего в объятиях мага Жизни. Он не понимает моего нежелания идти дальше, но будучи во власти того же наваждения, что и я, спешно опускает на пушистый ковер, накрывая собой сверху. Длина платья открывает ему доступ практически ко всему телу, и горячие и настойчивые руки уже подтягивают одну мою ногу, сгибая в колене и отводя в сторону. Юбка задирается до пояса...
