«На самом деле, они на столько превосходны, что они могут обучать своих студентов быть готовыми защищать нас в раннем возрасте.
Мы все будем более защищенными от трагедий, подобной той, которая произошла недавно».
Она опустила голову в тот момент, который должен был показать как она огорчена.
Я вспомнила вчерашний вечер, когда она была подавлена из-за Присциллы.
Подействует ли это? Была ли смерть лучшего друга удобным способом для Татьяны продвигать свою собственную повестку.
Конечно.
конечно, она была не настолько холодна.
Королева подняла голову и продолжила.
«И еще раз, мы будем рады выслушать вас и ваше мнение, хотя, по нашим собственным законам, этот вопрос будет урегулирован.
Дальнейшие заседания будут отложены до соответствующего периода траура по отношению к несчастным.
Ее тон и движения подразумевали, что это было действительно концом обсуждения.
Тогда дерзкий голос вдруг нарушил молчание комнаты.
Мой голос.
Хорошо, но я тоже хочу высказать свое мнение сейчас.
В моей голове кричал голос Лиссы: Сядь, Сядь! Но я уже была на ногах и направлялась к столу Совета.
Я остановилась на почтительном расстоянии, том, на котором они смогли бы все видеть меня, но не остановить с помощью опекунов.
И ах, они заметили меня.
Глашатай явно хотел показать мне яркий красный цвет на мое очередное нарушение правил.
Вы вне линии и в нарушении всего протокола Совета! Сядьте прямо сейчас прежде, чем Вы будете удалены.
Он оглянулся вокруг в поисках стражей, он ожидал, что они остановят меня прямо сейчас.
Но ни один из них не сдвинулся с места.
Либо они не воспринимают меня как угрозу, либо им просто интересно, что я собираюсь делать.
Мне тоже интересно это.
Едва уловимым жестом руки, Татьяна показала геральду, чтобы он вернулся на свое место.
«Я осмеливаюсь сказать, что было такое большое нарушение протокола сегодня, что еще один инцидент не будет иметь значения.
Она удостоила меня доброй улыбкой, означающей, что она для меня друг.
«Кроме того, страж Хезевей является одним из наших самых ценных активов.
Я всегда интересовалась тем, что она скажет.
Она серьезно? Время чтобы узнать это.
Я обратилась к Совету.
Эта вещь, которую Вы только что передали, крайне и полностью безумна.
Я считала, что для меня это большой подвиг, т. к. я не использовала никаких обещающих слов, потому что у меня было несколько прилагательных, более подходящих для этого.
Кто сказал, что я не понимаю этикета Совета? «Как может любой из Вас сидеть тут и думать, что это хорошо отослать шестнадцатилетних, чтобы рискнуть их жизнями?»
«Разница всего два года» — сказал принц Тарус.
«Это не так, как будто мы посылаем в возрасте десяти лет.
«Два года это очень много».
На мгновение я подумала о том, когда мне было 16.
Что случилось за эти два года? Я сбежала с Лиссой из Академии, наблюдала за тем, как друзья умирают на моих глазах, попутешевствовала по миру и влюбилась.
«Ты можешь прожить всю жизнь в течение 2 лет.
И если вы хотите, чтобы мы находились на линии фронта, что большинство из нас и делает, когда получает образование, то тогда вы должны нам эти 2 года.
На этот раз я оглянулась на аудиторию.
Реакция была неоднозначной.
Некоторые четко со мной согласился, кивнув головой вперед.
Некоторые смотрели так, будто ничто в мире не изменит их мнения о только что принятом законе.
Другие боялись посмотреть мне в глаза.
Тронула ли я их? действительно ли они нерешительны? Смущенные их собственным эгоизмом? они могут стать ключевыми.
«Поверьте мне, я бы хотел видеть, что наши люди наслаждаются своей юностью.
«Сказал Натан Ивашков.
Но прямо сейчас, это не лучший выбор.
Стригои приближаются.
Мы теряем очень много мороев и стражей каждый день.
Получение большого количества стражей остановит это, и действительно, мы позволяем навыкам тех дампиров пропасть в пустую в ожидании нескольких лет.
Этот план будет защищать обе наши расы.
«Это убьет всех нас быстрее». Сказала я.
Понимание того, что я сейчас перейду на крик, если я потеряю контроль, позволило мне сделать глубокий вдох перед продолжением.
«Они не будут готовы.
У них не будет всего обучения, в котором они нуждаются».
И настал момент, когда сама Татьяна вступила в игру.
«Все же, ты сама пример этого. Ты была достаточно подготовлена в молодом возрасте.
Ты до 18 лет убила больше стригоев, чем любой другой страж за всю свою жизнь».
Я удостоила ее прищуренным взглядом.
«У меня, — холодно произнесла я — был замечательный наставник».
Между прочем тот, который сейчас сидит у вас в тюрьме.
Если Вы хотите говорить о навыках, собирающихся пропадать впустую, то пойдите взгляните в свою собственную тюрьму».
Было небольшое возбуждение в аудитории, и Татьяна, ее лицо приятелей, отражало небольшой холод.
«Это не тот вопрос, который мы сегодня рассматриваем.
Повышение нашей защиты.
Я полагаю, что Вы даже прокомментировали в прошлом, что разряды стражей недостают в числах.
Мои собственные слова, отброшенные назад во мне с прошлой ночи
«Они должны быть заполнены.
Ты — и многие из твоих товарищей — доказали, что вы в состоянии защитить нас.
«Мы были исключениями!» Это было эгоцентрично, но это была правда.
«Не все новички достигли этого уровня».
Опасная вспышка появилась в ее глазах, и ее голос становился шелковисто— гладким снова.
«Хорошо, тогда, возможно мы нуждаемся в более превосходном обучении.
Возможно, мы должны послать вас в
Академию Святого Владимира или в любую другую, чтобы Вы могли улучшить образование своих молодых коллег.
Насколько я понимаю, что Ваше предстоящее назначение, будет постоянные административные работы здесь, во Дворце.
Если бы ты хотела бы помочь сделать этот новый декрет успешным, то мы могли бы изменить то назначение и сделать тебя преподавателем вместо этого.
Это могло бы ускорить твое возвращение к назначению стражем-телохранителем».
Я улыбнулась ей своей опасной улыбкой.
Не делайте этого, — предупредила я, — не пытайтесь угрожать мне, подкупать или шантажировать меня.
Никогда.
Вам не понравятся последствия».
Возможно, все зашло слишком далеко.
Люди в аудитории обменялись пораженными взглядами.
Некоторые выражали свое явное отвращение, словно от меня нельзя было ожидать другого.
