Ознакомительная версия.
Ральф уже открыл рот, чтобы спросить Дэвида, не хочет ли тот поиграть в «Двадцать вопросов» (после того как утром они миновали Эли, смотреть было не на что, и Ральфа мучила скука), когда вдруг почувствовал, что кемпер повело в сторону и в мерное шуршание шин по асфальту вкрался какой-то хлопающий звук.
– Папа? – В голосе Дэвида звучала озабоченность, но не паника. – Что-то не так?
– Разберемся. – Ральф нажал на педаль тормоза. – Похоже, возникли сложности.
Теперь, стоя у решетки и глядя на ошеломленную женщину в синей футболке, возможно, единственную их надежду на спасение от этого кошмара, он думал: Я-тоимелввидуспущенноеколесоипонятиянеимел,счемнампридетсястолкнуться.
Крик причинял ему боль, но Ральф закричал, не отдавая себе отчета, насколько схожи их с сыном интонации:
– Застрелите его, леди! Застрелите его!
– 3 -
Как говорила потом Мэри Джексон, никогда раньше не державшая в руках ни пистолета, ни винтовки, схватиться за ружье ее заставила фраза здоровяка копа: Янамереваюсьвасубить,вставленная им в предупреждение Миранды [Перечень прав лица, подозреваемого в совершении преступления, которыми оно обладает при задержании и которые должны быть разъяснены ему при аресте до начала допроса. Эти права были сформулированы верховным судом в деле «Миранда против штата Аризона».].
И он говорил на полном серьезе. Именно так. Мэри резко повернулась. Светловолосый коп-здоровяк стоял на пороге, глядя на нее ярко-серыми пустыми глазами.
– Застрелите его, леди, застрелите его! – закричал мужчина из камеры справа от Мэри. Он стоял рядом с женщиной, у которой полностью заплыл один глаз. А у самого мужчины левую часть головы покрывала корка запекшейся крови.
Коп бросился к ней, сапоги его грохотали по деревянному полу. Мэри подалась назад, к решетке большой камеры, что находилась напротив двери, взвела оба курка и приставила приклад к плечу. Она не собиралась предупреждать его. Коп хладнокровно пристрелил ее мужа, и она не собиралась предупреждать его о том, что будет стрелять, если он приблизится к ней.
– 4 -
Ральф тормозил и при этом легонько поворачивал руль вправо-влево. Он чувствовал, что кемпер тянет в сторону. Ему говорили, что есть только один способ удержать кемпер на дороге, если спустило колесо: вести его зигзагом. Хотя у Ральфа сложилось ощущение, что они лишились не одного колеса.
В зеркало заднего обзора Ральф взглянул на Кирстен, которая перестала играть с Мелиссой Дорогушей и теперь прижимала куклу к груди. Кирсти знала: что-то случилось, только не могла понять, что именно.
– Кирстен, сядь! – крикнул он. – Пристегнись!
Только к тому времени опасность миновала. Ральф сумел сбросить скорость до нуля, свернул на обочину, выключил двигатель и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Он похвалил себя за то, что неплохо справился с трудной задачей. Даже вазочка с цветами, что стояла на столике, и та не упала. Элли и Кирсти собрали эти цветы рано утром неподалеку от мотеля, пока он с Дэвидом грузили вещи и рассчитывались за ночлег.
– Ты прекрасный водитель, папа, – похвалил его Дэвид.
Эллен уже сидела, оглядываясь по сторонам.
– Зачем мы остановились, Ральф? И почему нас так трясло?
– Мы… – Он не договорил, уставившись в боковое зеркало. Сзади их настигала патрульная машина с включенной мигалкой. Визжа тормозами, машина остановилась в сотне ярдов, и из нее вылез коп невероятных размеров. Таких великанов Ральфу еще не доводилось встречать. Увидев, как коп выхватил револьвер, Ральф почувствовал, что у него учащенно забилось сердце.
Коп повернулся направо, потом налево, держа револьвер на высоте плеча и нацелившись стволом в безоблачное небо. Затем медленно сделал полный поворот на триста шестьдесят градусов и, вновь оказавшие" лицом к кемперу, посмотрел прямо в боковое зеркало словно хотел встретиться взглядом с Ральфом. Коп поднял обе руки над головой, резко опустил их, вновь поднял и снова опустил. Эта пантомима трактовалась однозначно оставайтесьвсалоне,оставайтесьтам,гдесейчаснаходитесь.
– Элли, закрой заднюю дверцу. – Ральф нажал кнопку на своей дверце, блокируя замок. Дэвид, который не спускал глаз с отца, проделал то же самое со своей дверцей.
– Что? – Эллен вопросительно посмотрела на мужа. – Что происходит?
– Не знаю, но позади нас коп, и он очень встревожен.
Коп наклонился и что-то поднял с асфальта. Вроде бы длинную полосу сетки, на которой в солнечном свете вспыхивали отдельные точки, словно блестки на вечернем платье. Коп потащил сетку к патрульной машине, подозрительно оглядываясь по сторонам и держа револьвер наготове.
Эллен заперла заднюю и боковую дверцы салона и подошла к мужу:
– Что происходит?
– Говорю тебе, не знаю. Но то, что я вижу, мне определенно не нравится. – Он указал на боковое зеркало.
Эллен наклонилась, упершись руками в колени, и вместе с Ральфом наблюдала, как коп бросил сетку на переднее сиденье, захлопнул дверцу и боком, спиной к машине, держа револьвер перед собой обеими руками, двинулся к дверце водителя.
Кирстен подбежала сзади и начала тыкать Мелиссой Дорогушей в отставленные ягодицы матери.
– Попка, попка, попка, – пропела девочка. – Мы любим большую мамину попку.
– Перестань, Кирсти.
Обычно Кирстен выполняла любое указание со второго или с третьего раза, но тут интонации материнского голоса заставили ее сразу же угомониться. Девочка повернулась к брату, который не отрывался от своего зеркала, подошла к нему и попыталась взобраться на колени. Дэвид мягко, но решительно поставил ее на ноги.
– Не сейчас, Пирожок.
– А в чем дело? Что там у вас стряслось?
– Ничего не стряслось. – Дэвид смотрел в зеркало.
Коп забрался в патрульную машину и двинулся к кемперу. Вылез, держа револьвер в руке, правда, направив дуло в асфальт. Посмотрел направо, налево, потом подошел к окну Ральфа. В кемпере водитель сидит гораздо выше, чем в легковом автомобиле, но коп-гигант (ростом шесть футов семь дюймов) все равно смотрел на Ральфа сверху вниз.
Коп крутанул свободной рукой. Ральф наполовину опустил стекло.
– Что случилось, патрульный?
– Сколько вас?
– Какое…
– Сэр, сколько вас?
– Четверо. – Вот тут в сердце Ральфа закрался страх. – Моя жена, двое детей и я. У нас спустило колесо…
– Нет, сэр, у вас спустили все колеса. Вы проехали по дорожному ковру.
– Я не…
– Это полоса проволоки, утыканная сотнями острых штырей. Мы используем такие штуковины, чтобы остановить любителей быстрой езды… У них сразу пропадает желание жать на акселератор.
– Как эта сетка могла оказаться на дороге? – негодующе спросила Эллен.
– Я открою заднюю дверцу моей машины, ту, что рядом с кемпером. Когда вы увидите, что она открыта, я хочу, чтобы вы покинули ваш автомобиль и перебрались в мою машину. Быстро.
Коп чуть приподнялся, увидел Кирстен, которая держалась за ногу матери, и улыбнулся девочке:
– Привет, кроха.
Кирстен улыбнулась в ответ.
Коп перевел взгляд на Дэвида и кивнул мальчику.
– Кого вы опасаетесь, сэр? – спросил Дэвид.
– Плохого человека, – ответил коп. – Это все, что вам сейчас надо знать, сынок. Очень плохого человека. Тэк!
– Патрульный… – начал было Ральф.
– Сэр, позвольте заметить, что у меня такое ощущение, будто я мишень в тире. Речь идет об опасном преступнике, он умеет обращаться с винтовкой, а этот кусок дорожного ковра указывает на то, что он где-то неподалеку. Сложившуюся ситуацию мы сможем обсудить позже, вы меня понимаете?
Тэк?Что бы это значило? Имя преступника?
– Да, но…
– Вы первый, сэр. Девочку возьмите на руки. Потом мальчик. Ваша жена – последняя. Будет тесновато, но вы все уместитесь на заднем сиденье. Ральф отцепил ремень безопасности и встал.
– Куда мы поедем?
– В Безнадегу. Это горняцкий городок примерно в восьми милях отсюда.
Ральф кивнул, поднял стекло и подхватил Кирстен на руки. Она смотрела на него испуганными глазами. Чувствовалось, что девочка готова расплакаться.
– Папа, это мистер Большой Теневик? – спросила она.
Весть о существовании чудища, звали которое мистер Большой Теневик, Кирстен принесла из школы. Ральф так и не узнал, кто рассказал его впечатлительной семилетней дочери о таинственном обитателе шкафов и темных коридоров, но если бы он его нашел (почему Ральф предположил, что это именно мальчик, однако кто еще мог рассказывать о чудищах на залитом солнцем школьном дворе?), то без сожаления задушил бы. Потребовалось два месяца, чтобы Кирстен более или менее успокоилась и перестала бояться, что за ней придет мистер Большой Теневик. И вот на тебе.
Ознакомительная версия.
