стоял тяжелый запах старых книг. И здесь было гораздо тише, чем в магазине, и не так хорошо освещено.
Особенно в дальнем конце. Там целый ряд флуоресцентных ламп перегорел или был выключен.
По мере приближения к темной зоне она почувствовала дрожь страха. Майк не мог быть здесь. Не в темноте.
Но кто-то другой мог быть.
Кто-то стоит в темноте, едва дыша, и ждет, когда одинокая девушка подойдет поближе...
Несмотря на свой страх, она продолжала идти. Она прошла мимо последнего ряда полок, готовая прыгнуть и убежать.
Она ничего не могла разобрать.
Затем в дальнем темном конце кто-то зашевелился.
Дженис пригнулась. Она прижалась к плоскому деревянному концу стеллажа, задыхаясь, словно пробежала стометровку. Ее сердце колотилось так сильно, что болела грудь.
Вдруг, там внизу Майк? Вдруг, Брита, впала в ярость и каким-то образом причинила ему боль? Дженис подумала о том, чтобы позвать его.
Но повысить голос в тишине... Даже от одной мысли об этом бросало в дрожь. Это было бы все равно, что кричать в заброшенной церкви, или на кладбище. Нет, спасибо. Кроме того, вдруг это не Майк?
Она подумала о том, чтобы пробраться в следующий проход. Если на полках будет достаточно книг, они могут служить стеной.
Можно было бы прокрасться на цыпочках до самого конца и выйти всего в футе или двух от Майка. Если это был Майк.
А вдруг это незнакомец, она была бы в пределах легкой досягаемости. Можно было бы закричать, конечно. Но к тому времени, когда прибудет помощь... Ей не хотелось об этом думать. Сзади услышала еще одно движение.
Если это Майк, то ему могло быть больно. Каждая секунда на счету.
Она закрыла глаза и попыталась подумать. Может быть, побежать за помощью? Не зная, кто там и зачем? В итоге она могла бы выглядеть идиоткой
Когда Дженис открыла глаза, то увидела небольшой темный проход в противоположной стене. Он был слишком слабо освещен, чтобы разглядеть, что там такое, но ей казалось, что она знает.
В нетерпении шагнула через проход. Она дотронулась до панели. Сердце, казалось, ударилось о ребра. Оно звучало в ее ушах, как басовый барабан маршевого оркестра. Если я подумаю об этом, я струшу! Поэтому она не стала думать. Она просто щелкнула выключателем и повернулась. Колонна флуоресцентных ламп зажужжала и наполнила светом весь ряд.
Волосы Майка были взъерошены. Лицо измазано красным, но не от крови. Девушка, которую Дженис видела выходящей из библиотеки, не была Бритой, потому что Брита обнимала Майка, и целовала его.
Задыхаясь, словно от удара ножом в живот, Дженис побежала прочь. Она побежала по проходу к двери и вниз по лестнице. В главном зале хватило самообладания, чтобы идти. Она прошла мимо стола выдачи и вышла за дверь.
Прохладный ночной воздух заставил вздрогнуть. Она повернула направо и направилась к дому, идя быстро, вытирая слезы с глаз, чтобы не ослепнуть от них. Каким-то краем сознания она понимала, что осталась одна и ей предстоит пройти долгий путь в ночи. Это могло быть опасно, но было все равно. Она знала, что громко плачет, всхлипывает и задыхается, и что любой, кто ее увидит, засмеет. Но было все равно. Ей просто хотелось как можно быстрее добраться до дома, ничего не говорить родителям и лечь в постель. Хотелось уткнуться лицом в густое, темное тепло подушки и никогда больше не вынимать его.
- Дженис! – кричал ей Майк.
Вытерев слезы с глаз, она увидела его размытую фигуру, приближающуюся к ней.
Она начала бежать.
- Дженис! Подожди!
Оглянувшись, она увидела, что он уже догоняет ее. Она знала, что у нее нет шансов против него, но она не сдавалась.
Дженис бежала изо всех сил, раскачивая руками и отталкиваясь ногами, как только могла.
Она уже задыхалась от плача, но продолжала плакать, даже когда бежала.
Ее легкие тяжело хватали воздух.
Затем Майк оказался рядом с ней.
– Дженис, остановись, пожалуйста
- Отвали! – задыхалась она. – Пожалуйста.
- Нет!
Он схватил ее за руку и потащил к остановке.
- Послушай,– сказал он, – мне жаль, прости. Я не хотел, чтобы все так получилось. Честно.
- Но получилось.
- Дженис!
Он схватил ее за обе руки. Она пыталась освободиться, но его руки были как железные.
- Оставь меня в покое! – кричала она. – Возвращайся к Брите!
- Послушай!
- Возвращайся к ней. Ты мне не нужен! Ты мне даже не нравишься. Ты - подонок, как всегда говорит Сьюзен.
Его руки упали с ее рук.
- Я думал...
Его голос прервался. Он медленно покачал головой, и она поняла, что причинила ему боль.
В свете уличного фонаря она увидела следы помады Бриты на его лице.
- Ты думал неправильно, – сказала она. – Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу.
Майк отвернулся от нее и пошел прочь.
- Как дела детка? – спросил Глен, спеша к Дженис.
Он нес сузафон на плече, словно тот был невесомым. Она поспешила по траве в сторону футбольного поля, глядя под ноги, а не на Глена
- Где ты была вчера? – спросил он.
- Болела.
- Конечно, – cказал он, усмехнувшись, как будто знал правду.
Правда была в том, что вчера утром она проснулась совершенно разбитой, хотелось снова заснуть, чтобы забыть о Майке и убежать от боли. Она рассказала матери, что недомогает, но не объяснила причину. Мама разрешила ей остаться дома.
- Знаешь, что во дворце? – спросил Глен. – Группа поддержки. Да! Одна из лучших!
- Думаю – тебе понравится, – сказала она Глену.
- Тебе тоже, милая штучка. Пошли со мной.
- Нет, не пойду.
- Завтра вечером.
- Иди один, потом расскажешь мне об этом.
Свисток мистера Чемберса прервал ее слова. Он стоял перед воротами.
- Выстраиваетесь в походный строй, – позвал он. – Быстрее, нет времени медлить. До игры осталось всего пять тренировок.
Дженис шла по дорожке на футбольное поле. Глен шел рядом с ней, колокольчик сузафона дико раскачивался над его головой.
- Увидимся в автобусе! – задыхался он.
Когда она маршировала по полю, исполняя "Боевую песню Чарджеров", пытаясь вытеснить мысли о Глене из головы. Ей придется подумать о нем позже, чтобы придумать, как бы его отшить в автобусе.
Глен сел рядом. Двери со скрипом закрылись. Автобус отъехал от обочины.
