Он с гримасничал.
Какие бы он не строил планы было не похоже на то что они совпадали с Ташиными.
Большинству королевских Мороев не давали поступать в элитные колледжи.
Я не была уверена, что Кристиан имел ввиду.
Это было обычным делом для новых стражей, после выпуска поехать в Королевский Двор Мороев, чтобы сориентироваться и получить свое назначение.
Мы все должны были уехать через несколько дней.
Проследив за взглядом Кристиана, я увидела его тетю на другом конце комнаты и, ей-богу, она разговаривала с Эйбом.
Таше Озере, женщине с гладкими черными волосами и синими как лед глазами, точно такими же, как у Кристиана, было почти тридцать.
Ее прекрасное лицо с одной стороны было изуродовано ужасными шрамами — результат противостояния родителям Кристиана.
Дмитрий был превращен в Стригоя против своего желания, но Озера сознательно выбрали превращение ради бессмертия.
Ирония в том, что именно это и стоило им жизни, когда их выследили стражи.
Таша воспитывала Кристиана (когда он не был в школе), и была одним из главных лидеров в движении, поддерживающем тех Мороев, кто хотел бороться с Стригоями.
Был шрам или нет, я все еще восхищалась ею и думала, что она была красива.
Судя по отношению моего своенравного отца, было ясно, что он думал также.
Он налил ей шампанского и сказал что-то, что вызвало у нее смех.
Она наклонилась к нему, как будто раскрывала какую-то ему тайну, и он засмеялся взамен.
Моя челюсть упала.
Даже находясь от них далеко, было очевидно, что они флиртовали.
«О, боже мой!», — содрогнувшись произнесла я, поспешно разворачиваясь назад к Кристиану и Джилл.
Кристиан, казалось, разрывался от душевных переживаний, вызванных, с одной стороны, моим дискомфортом, а, с другой стороны, его собственной неловкостью из-за наблюдения за тем как с женщиной, которую он считал матерью, сейчас флиртовал мафиози пиратского вида.
Мгновение спустя, выражение Кристиана смягчилось, поскольку он повернулся назад к Джилл и продолжил беседу.
«Эй, ты не нуждаешься во мне», — сказал он.
Ты найдешь здесь других.
И у тебя появится свой собственный клуб супер героев даже раньше, чем ты об этом узнаешь.
Я улыбнулся снова, но мои доброжелательные чувства были внезапно разрушены толчком ревности.
Это не было моим собственным чувством, но все же.
Это было чувство Лиссы проникшее через нашу связь.
Пораженная, я огляделась вокруг, поискав ее в комнате, и одарила Кристиана смертоносным взглядом, пока он разговаривал с Джилл. стоит напомнить, что Кристиан и Лисса встречались.
Больше чем встречались.
Они были по уши влюблены друг в друга, да и сейчас, если честно, у них все еще оставались чувства.
К сожалению, недавние события ужасно осложнили их отношения, и Кристиан расстался с ней.
Он любил ее, но потерял доверие к ней.
Лисса вышла из-под контроля, когда другой пользователь духа по имени Эйвери Лэзэр попыталась управлять ею.
В конечном счете мы остановили Эйвери, и последнее, что я о ней слышала, так это то, что она в настоящее время находится в психиатрической клинике.
Кристиан теперь знал причины ужасного поведения Лиссы, но ущерб был нанесен.
Сначала Лисса была подавлена, но теперь ее печаль превратилась в гнев.
Она твердила, что больше ничего общего с ним иметь не хочет, но наша связь выдала ее.
Она всегда ревновала к любой девочке, с которой он говорил — особенно Джилл, с которой он проводил много времени в последнее время.
Я знала что на самом деле между ними не было ничего романтического.
Джилл боготворила его как какого-то мудрого учителя, не более того.
Если она и влюбилась в кого-то, то это был именно Адриан, который вечно обращался с ней как с младшей сестрой.
Вообще все мы как-то так к ней относились.
Кристиан проследил за моим пристальным взглядом, и выражение его лица ожесточилось.
Поняв, что он обратил на нее внимание, Лисса тут же отвернулась и завязала разговор с первым попавшимся парнем, симпатичным дампиром из моего класса.
Она включила кокетливое обаяние, которое было присуще пользователям духа, и вскоре оба смеялись и болтали в той манере, которая была свойственна Эйбу и Таше.
Моя вечеринка превратилась в круг скоростных знакомств.
Кристиан повернулся ко мне.
«Что ж похоже у нее есть над чем потрудиться»
Я закатила глаза.
Лисса была не единственной, кто ревновал.
Точно так же, как она раздражалась, всякий раз, когда он болтался с другими девченками, Кристиан становился нервозным, когда она разговаривала с другими парнями.
Это приводило в бешенство.
Вместо того, чтобы признать, что у них все еще были чувства и просто нужно во всем разобраться, эти два идиота только продолжали выражать все больше и больше враждебности друг к другу.
«Может ты наконец успокоишься и просто попытаешься поговорить с ней как здравомыслящий человек?» простонала я.
«Непременно», — сказал он с горечью.
«В тот же день, когда она начнет поступать как здравомыслящий человек».
О, Боже! Из-за вас двоих ребята, я повырываю все волосы на своей голове».
«Это было бы бесполезной тратой красивых волос», — сказал Кристиан.
«Кроме того, она выразила свое отношение вполне понятно».
Я начала возражать и говорить ему каким глупым он был, но у него не было никакого намерения оставаться поблизости, чтобы услышать лекцию, которую я и так уже читала кучу времени.
«Пойдем Джилл», — сказал он.
«Розе надо общаться больше».
Он быстро пошел прочь, и у меня появилась мысль кинуть что-нибудь в него, как кто-то сказал:
«Когда ты собираешься исправить это?» Таша стояла рядом со мной, кивнув головой в сторону отступившего Кристиана
«Эти двое должны быть вместе».
«Я знаю это.
Ты знаешь это.
Зато они, кажется, никак не могут позволить этой мысли поселиться у них в головах.
«Мда, было бы лучше если бы ты преуспела в этом». сказала она.
«Если Кристиан уедет в колледж в другую часть страны, будет слишком поздно».
Когда она упомянула о том что Кристиан собирается в колледж ее голос стал сухим и раздраженным
Лисса шла в Лихай, университет около Суда, согласно договоренности с Татьяной.
Лисса могла учиться в более крупном университете, чем те, где обычно учатся другие Морои, при условии, что она будет проводить некоторое время при королевском дворе и участвовать в его делах.
«Я знаю,"раздражённо сказала я.
— Но почему именно я должна быть тем, кто должен это исправить?
