Кейт слушала Джека, прекрасно понимая, что он просто пугает её, но признавала, что это у него получается неплохо. Конечно, никого снаружи не было, но ей всё равно стало жутко, ведь он был прав, когда сказал, что никогда не уверен на сто процентов.
Сзади раздалось жужжание, и она невольно отшатнулась. Оказалось, Джек с панели управления на своей двери опустил стекло с её стороны. Ливень хлестал вовсю, но почти не попадал в салон.
— Это уже перебор, — сказала девушка, но Тейлор, отвернувшись от неё к окну, продолжал:
— И вот он почти у автомобиля. Сквозь шум дождя не слышно его тяжёлых шагов, нет — их просто чувствуешь. Конечно, парочка в машине могла что-то заподозрить, но это не имеет значения. Шаг, ещё шаг… Неизвестный уже у заднего бампера, он готов сделать то, что задумал, и ничто его не остановит. «С кого же начать?» — думает он. Ответ приходит сам собой: «Конечно, с парня». Стоит его убить, и девчонка окажется в полной власти. А уж он-то умеет с ними обращаться, особенно если они такие хорошенькие, как эта. О да, в газетах уже не раз писали о его невероятной жестокости и изобретательности в этом вопросе. Он её не убьёт — это он уже решил. Но она пожалеет, что он этого не сделал, она будет умолять его о смерти… Он её всю использует, множество раз. Ровно столько, сколько у него инструментов в мешке, и с каждым разом её тело будет познавать всё новые и новые границы боли, её красота и совершенство будут постепенно превращаться в то, что нормальному воображению не под силу представить… Ещё шаг, и он у задней двери. Ты не веришь в происходящее, не смотришь в окна, а вместо этого закрыла глаза. Ведь этого не может быть, это невозможно! Но это так.
(Джек был уверен, что Кейт действительно боится посмотреть наружу, и незаметно улыбнулся).
— Ещё шаг, и он у окна…
— А вот и нет! — прервала его Кейт. — Никого там нет!
— Она в этом уверена, ведь она же верит собственным глазам, — тем же тоном продолжал Тейлор, — но на этот раз они обманули её. Потому что неизвестный стоит у другого окна.
— Снова промах, милый! — сказала девушка.
— О, эта наивность ей дорого обойдётся, — так и не поворачиваясь к ней, бубнил Джек. — Неужели она думала, что он так просто подойдёт и вытащит их из машины? Н-е-е-е-т, всё куда хуже. Потому что неизвестный очень хитёр и очень терпелив. Он любит наслаждаться страхом жертвы, буквально впитывая его. Пускай она мечется в своём ненадёжном убежище, пускай без толку напрягает свои прекрасные глаза, пытаясь его увидеть, пускай её нежное личико заливают слёзы от ощущения безысходности. Скоро, милая, скоро. Всё уже готово, осталось совсем немного. Неизвестный растягивает каждую секунду, предвкушая все удовольствия, которые принесёт ему эта ночь… Но где же он прячется? Почему она его не видит даже в свете молний? Ведь он же рядом — она это ЧУВСТВУЕТ.
«Теперь главное всё сделать быстро, чертовски быстро, иначе нужный эффект не будет достигнут», — думал Джек.
— А истина ещё более ужасна. Его нет снаружи, поэтому она его и не видит, но это вовсе не значит, что его нет вообще. Всё просто — он уже на заднем сиденье!
С этими словами Тейлор резко повернулся к девушке и, уверенным движением перегнувшись вперёд, рванул регулировочную ручку, позволяя спинке сиденья откинуться назад. Кейт, не ожидавшая ничего подобного, последовала за ней и упала навзничь, завизжав. Джек склонился над девушкой, тут же осознав, что случай удобный для поцелуя, но отбросил эту мысль и спокойно сказал:
— А на деле никого нет ни там, ни здесь!
Затем вернулся на своё место, зажигая свет в салоне и закрывая окно на пассажирской двери. Кейт тоже села, вернув спинку в нормальное положение.
— Ты провёл-таки меня! — сказала она, поправляя причёску.
Тейлор хмыкнул.
— Нет, действительно, — повторила девушка.
— Хочешь сказать, что поверила в то, что я говорил? — спросил он.
— Ну, не во всё, но где-то в глубине души я на секунду усомнилась в том, что ты просто пугаешь меня. Ей-богу.
— Вот как… — Джек замялся, думая, говорить или нет, и всё же сказал, — дело в том, что я увлекаюсь подобными вещами.
Кейт усмехнулась:
— Насилием, что ли?
— Нет, я пишу рассказы.
— Правда? — заинтересовано спросила она.
— Да.
— Это неожиданно. В наше время редко таких людей встретишь.
— Но мы есть, — пожал плечами он.
— И что ты пишешь?
— Ужасы.
— То, что ты сейчас говорил — одно из твоих произведений?
— Нет, я больше склоняюсь к чему-нибудь сверхъестественному. Скажем, к потусторонним силам зла, а не просто к извращённому человеческому интеллекту. Сейчас я просто на ходу импровизировал.
Девушка кивнула:
— И довольно неплохо, честно говоря.
— Спасибо.
— Почему же ты раньше не говорил мне, что писатель?
— Я… — снова замялся Джек, — …вообще-то я не писатель, потому что это хобби.
— С малого всё и начинается, — уверенно сказала Кейт.
— Согласен, но я ещё ни одного рассказа не закончил, поэтому и не хотел говорить. Не люблю хвастаться.
— А я не этого просила. Просто мог бы сказать.
— Но ведь работа не завершена.
— Как знаешь. А ты дашь мне почитать то, что уже написано?
— Так неинтересно. Лучше полностью.
— И всё-таки? — она посмотрела на него.
— Разве я могу тебе отказать? — сдался он. — К тому же, не хочу показаться невежливым, но это отличный повод пригласить тебя к себе домой.
Кейт для себя отметила, что, хотя сказано это было как бы между прочим, Джек явно не отказался бы от её визита.
«Что ж, может быть, может быть».
— Вот только фантазии у тебя странные, — заметила она.
— Ты о чём?
— Сам знаешь.
— Я догадывался, что ты остановишься на этом моменте, — он усмехнулся. — По-твоему, это мои мысли насчёт тебя?
— Я этого не говорила. Но твой рассказ очень жестокий, особенно в той его части, где ты описывал размышления убийцы.
— Я человек парадоксальный — я преклоняюсь перед красотой и нежностью женщин и готов на всё ради них, но в своих рассказах всегда их истязаю. Не сам, конечно, а посредством той или иной злой силы. Только не подумай, будто я мечтаю о чём-то подобном в реальности. На деле я презираю насилие в любых его проявлениях и свято верю, что только добро и любовь способны создать и развить Личность.
— Хватит оправдываться, — ответила она, — я ведь просто спросила.
— А я просто ответил.
На часах горело 12:18 a.m. Ветер ещё более рассвирепел, его порывы ощутимо раскачивали машину, словно стремясь её перевернуть. Завывания его были так сильны, что иногда заглушали негромкие голоса молодых людей. Ливень тоже не собирался утихать, безжалостно барабаня тяжёлыми каплями по крыше и окнам.
