— Да, это он накапал, — негромко сказал сержант, размахнулся и выбросил хвост Одноглазого.
Жужа выпучил от страха глаза. Чешуя на нем встала дыбом. Он не понял, что это вдруг случилось с сержантом.
— Да я его съем! — зарычал Бритый.
— И правильно сделаешь, — буркнул сержант, снова занимаясь роботами.
— Ага, сержант, — отвлек его Бритый, — я его съем, а ты меня в камеру.
— Нужен ты мне больно, — ухмыльнулся сержант.
— Что, правда? — удивился Бритый.
— Даю слово, — успокоил его сержант.
Бритый перевел взгляд с сержанта на Жужу и издал утробный рыг.
И они понеслись. Сначала Жужа, от страха, потом Бритый, от голода. Сержант же продолжал махать руками роботам.
Мимо него пробежала шайка синих и лысых. Обратно они волокли за все конечности Бритого, который тащился на спине по песку и трогал свой круглый живот, откуда были еле слышны писки Жужи:
— Свинья! Выплюни меня обратно, а то хуже будет!
Но Бритый и не думал его выплевывать.
Сержант посмотрел им вслед, усмехнулся и занялся делом.
В ночь с субботы на воскресенье сержанту тоже не пришлось спать. Он встречал. Встречал участников сафари. Их было много, и сержант уже валился с ног от усталости. В конце концов, последний раз взглянув, как андроиды провожают охотников в лагерь, сержант пошел проверить боевую, оснащенную батареями парализаторов и сеточных устройств технику. Осмотрев и ее, сержант взглянул на часы. Спать ему осталось от силы два часа. Сержант огляделся, откорректировал будильник в часах и залез в ближайший воздухоход, положив ноги на пульт управления.
Воскресное утро началось неожиданно и еще раньше, чем сработал будильник сержанта, что впрочем очень разозлило его хозяина.
Один из мутантов просто решил позавтракать. Он выбрался из отстойника, потянул хоботом воздух и обнаружил, что совсем рядом видимо-невидимо железа, ламп, пластмассы и прочих вкусных вещей. Но съесть ничего так и не удалось.
Злодей оказался пойман стальной, трехпальцевой рукой боевого андроида. Рука эта почему-то не кусалась, об нее только ломались зубы, зато лизать ее было очень удобно.
Сержант проснулся от возни, произошедшей при поимке голодного упыря, а когда выглянул из воздухохода, то увидел, что робот везет сдать ему, местному представителю власти, то, что поймал.
«Откуда этот железный чайник узнал, что я сплю именно в этом воздухоходе»? — подумал сержант и произнес вслух:
— А мне-то ты его зачем тащишь?
— А что с ним делать, сэр? — в недоумении остановился робот.
— Да выкини его куда подальше.
Следуя совету сержанта, робот немного отъехал, размахнулся и запустил, то, что висело у него в руке, со всей своей железной силы.
Спросонья сержант долго смотрел, как улетает урод, дергая руками и ногами, пока не скрылся из вида. В нормальное бодрое состояние сержанта привел пронзительный писк на руке. Будильник возвещал о том, что пора трубить подъем. Сержант взглянул на восток, где слабо брезжил рассвет и повернулся к андроиду.
— Поднимай лагерь. Начинаем.
В первых лучах рассветного солнца сержант, расхаживая взад и вперед, произносил длинную речь перед целым легионом охотников. За их спинами была построена фронтом и разбита на отряды, выведенная заранее из ангаров техника/Меж нее то и дело сновали роботы; в последний раз проверяя — все ли в порядке.
Вдали от сержанта, целая орда галактических панков заводила несколько увешанных цепями и странными черепами, ярко размалеванных воздухоходов.
— И чтобы никакой лучевой стрельбы, кроме парализатора. И никаких гарпунов. Порча добычи недопустима. Я сам буду на флагманском бронеходе. Это все, джентельмены, — закончил свою речь сержант, последний раз оглядев строй охотников, среди которых встречались и ребята, видом покруче местных мутантов.
— Это и к вам относится! — крикнул сержант панкам.
Орда панков притихла и закивала головами в знак того, что они поняли сержанта. После этого знака панки снова, улюлюкая, принялись заводить свои страшные машины.
Сержант был давно знаком с панками. Он часто прибегал к их помощи, когда в резервации случались несанкционированные митинги или какие-нибудь демонстрации протеста и дебоши за права человека, а то и просто от обжорства. В ответ на это сержант просто звал галактических панков и разрешал им беситься, устраивать оргии и стоять на ушах, на территории резервации сколько им влезет. А влезало обычно много. После этого ни один урод не рисковал показываться на свет Божий из своей норы с месяц, и в резервации снова наступала нормальная жизнь, без всяких политических страстей.
Но сержант был далеко не добренький дядя даже с панками. И они уважали его, а он, в свою очередь уважал их.
— По машинам! — раскатом грома прогремел над лагерем голос сержанта, — начинаем!
Солнце испуганно выглянуло из-за горизонта, когда завыли боевые сирены.
Сафари началось.
Веером в пустыне развернулся отряд заговорщиков. Их машины шли невысоко над землей, фронтом, насколько хватало взгляда.
Далеко перед ними бежала, что-то крича шайка синих и лысых, которых не менее шумно преследовали два воздухохода с панками.
Вой сирен и свист двигателей вперемешку с улюлюканьем и криками охотников, заставляли уродов выскакивать из нор и отстойников, заставляли бежать, загзагами, впереди преследовавших их машин.
Стрелки вовсю драли глотки, не успевая разворачивать оружие за целью.
Кто-то вообще целился, выпрямившись, стоя на ходу в открытой кабине. Постоянно раздавались хлопки пневматических систем, выплевывающих заряд синтетической сети.
* * *
Как только завыли сирены, Бритый сразу смекнул, что ему нужно делать. С первым же звуком синие и лысые снова сбились в кучу и, бросив Бритого, убежали в неизвестном направлении. Правда, к тому времени у него уже полегчало с желудком, и он сам мог прогнать эту банду, но ему было лень.
Все бросились в разные стороны, как только завыла сирена, а Бритый сразу побежал к местному отстойнику, нырнул в него и забился там в ил, под корягу, пережидать третье пришествие. И только вдали смолк шум охоты, Бритый с облегчением перевел дух и высунул наружу хобот, подышать.
— Вроде все ушли, — думал Бритый, чувствуя, как у него снова разыгрывается аппетит.
— Ну да, как жег а вот они сидят и ждут. Только ты высунешься…. — говорил его внутренний голос.
— Ну хобот-то я уже высунул и ничего.
И тут кто-то со страшной силой схватил Бритого за хобот, торчащий на поверхности.
— Ай, дурак, отпусти, оторвешь нос! — закричал Бритый, барахтаясь под корягой.
