Фокс Малдер сидел перед ней на высоком табурете, уставясь на липкие кольца, оставленные стаканами на темной полированной поверхности стойки. Тусклый свет ламп золотил грани четырех пустых низких стаканов. Барменша придвинула ему полный стакан. Малдер с глубокомысленным видом повертел его в руках, залпом осушил, со стуком поставил на стойку и облизнул облитые текилой пальцы. При этом он спьяну сбил пустые стаканы, и девушка за стойкой едва успела их подхватить.
— Придется тебе поучиться поднимать такие тяжести, — заметила она, поглядывая на него с некоторым беспокойством: этот парень явно не из тех, кто имеет большой опыт по части выпивки.
Малдер склонил голову набок, словно раздумывая над ее советом, потом махнул барменше, чтобы налила ему еще. Девушка наполнила пустые стаканы, заинтригованная его задумчивым молчанием.
— Тяжелый день? — рискнула спросить она.
— Угу. — Голос Малдера звучал непривычно низко.
— Женщина?
Он отрицательно покачал головой.
— Работа?
Малдер кивнул. Барменша посмотрела на него сочувственно, но он снова указал пальцем на бутылку текилы, и всю ее симпатию как рукой сняло.
— Ты уверен? — спросила она. Он не сводил с бутылки настойчивого взгляда, и барменша с большой неохотой налила ему еще порцию. Малдер опрокинул содержимое стакана в рот и слегка передернулся, когда текила обожгла ему горло. Потом он с маху поставил стакан на стойку и, сев вполоборота к залу, закрыл глаза, чтобы справиться с головокружением. Когда через минуту он открыл их снова, то увидел, что на другом конце стойки сидит незнакомец и смотрит прямо на него. Мужчина был немолод, вероятно, лет шестидесяти с небольшим. У него было широкое, обветренное лицо, и одет он был в старый летний полотняный бруковский костюм того же цвета, что и немногочисленные пока седые волосы у него на висках. Малдер посмотрен на него мутным взглядом, лишенным всякого любопытства, и снова повернулся к девушке за стойкой.
— Еще.
Она неохотно плеснула ему новую порцию, а потом принялась собирать пустые стаканчики и складывать их в пластмассовый таз.
— Чем ты занимаешься? — спросила она Малдера в надежде, что разговор отвлечет его от поглощения спиртного.
— Чем я занимаюсь? — Малдер посмотрел на барменшу и с готовностью кивнул. — Я — ключевая фигура в бесконечной правительственной шараде. Заноза в заднице для начальства. Объект насмешек для равных по положению. Они называют меня Чудик. Чудик Малдер…
Что ж, ничего удивительного, ведь когда он был еще маленьким мальчиком, пришельцы похитили его сестру, он видел это собственными глазами. Теперь он гоняется за маленькими зелеными человечками со значком в одной руке и с пистолетом в другой, взывая к небесам и вообще ко всем, кто готов его слушать…
С лица барменши сошло сочувственное выражение. “Ты, парень, какой-то ненормальный или наркоман”, — вот что означало ее сдержанное молчание.
— У нашего правительства есть манера говорить правду, в то же время не разглашая секретов. Мол, небо падает, и когда оно брякнется, будет величайшая в истории человечества дерьмовая буря. Буря столетия.
Он закончил свою тираду и одарил барменшу горькой улыбкой.
Она ответила ему суровым взглядом и быстро выхватила у него из-под носа стакан, который только что наполнила.
— Думаю, с тебя хватит, Чудик. — Она бухнула стакан в мойку и начала выписывать счет.
— Почему хватит?
— Похоже, восемьдесят шесть — твое счастливое число.
Малдер печально посмотрел на нее. Никто ему не верит.
— Это самое одинокое и грустное число.
Она покачала головой и решительно придвинула ему счет.
— Сожалею. Для тебя мы уже закрылись.
Малдер равнодушно пожал плечами и соскользнул с табурета. Он слегка покачнулся и инстинктивно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил его нетвердой походки. Но барменша уже отвернулась, а пожилого незнакомца не было у стойки. Малдер сделал шаг к дверям, но вспомнил про счет и вернулся. Выложив на стойку несколько банкнот, он вперевалку прошел к двери и вышел в коридор, где находились туалеты. На двери мужского туалета была пришпилена записка:
не работает
— Вот черт, — пробормотал Малдер.
Он подергал ручку двери в женский туалет, и оттуда послышался раздраженный голос.
— Извините, — поспешно сказал Малдер. Собрав последние остатки мозгов, он повернулся, поковылял по коридору к запасному выходу, ведущему в переулок, и вышел наружу.
Возле кирпичной стены на заднем дворе бара он нашел укромное местечко и расстегнул ширинку. Через несколько мгновений у него над ухом неожиданно раздался голос:
— Так вот чем занимается ФБР?
— Что?!!
— Держу пари, Бюро обвиняет тебя в том, что в Далласе ты этим самым и занимался.
Малдер застыл на месте, увидев человека, шагнувшего к нему из тени. Все тот же пожилой мужчина в полотняном костюме, который пялился на него у стойки.
Незнакомец криво улыбнулся Малдеру и спокойно встал рядом.
— И что теперь? — осторожно спросил Малдер, не прерывая своего занятия.
— Стоять и держаться за конец, пока другие будут взрывать бомбы где и когда им вздумается.
Незнакомец засмеялся, и Малдер заглянул ему в лицо.
— Мы знакомы?
— Нет. Но я довольно давно слежу за твоими успехами. С тех пор, как ты был молодым, многообещающим агентом. Когда ты еще не…
— Вы шли за мной сюда с какой-то определенной целью?
— Да. С определенной целью. — Он повернулся к Малдеру спиной и тоже расстегнул штаны. — Меня зовут Куртцвайль. Доктор Элвин Куртцвайль.
Малдер нахмурился, стараясь не обращать внимания на навязчивого доктора. Он застегнул молнию на брюках и собрался уйти.
— Старый друг твоего отца. — Куртцвайль обернулся через плечо и улыбнулся, увидев, как изумленно вытянулось лицо Малдера. — По Госдепартаменту. Мы были с ним чем-то вроде попутчиков, так бы я сказал. Но я разочаровался в нашем общем пути быстрее, чем он.
Куртцвайль помолчал, давая Малдеру возможность переварить эту информацию.
Лицо Малдера стало каменным. Он быстро подошел к двери, через которую вышел из бара, и рывком распахнул ее.
Куртцвайль закончил отдавать природе дань, застегнулся и последовал за Малдером внутрь. Он догнал его возле вешалки, где Малдер возился со своей курткой.
— Как вы меня разыскали? — спросил Малдер. Он казался скорее уставшим, чем сердитым. Куртцвайль пожал плечами:
— Слышал, что ты временами сюда заходишь. Предположил, что сегодня тебе захочется надраться…
— Вы репортер?
Куртцвайль покачал головой и снял с крючка свой плащ.
