Ким отползает дальше, я начинаю есть суп. Причем громко чавкаю, и девчонка наконец сдается:
- Может быть, всего капельку…
Я протягиваю ей миску, и Ким потихоньку подползает ближе.
- Сколько тебе лет? – спрашиваю я.
Она засовывает в рот целую ложку лапши и тихо бормочет:
- Четыре с половиной.
- А мне семь и три четверти.
- Мне не нравится Эрл.
Я смеюсь:
- Мне тоже.
- Он твой папа?
- Ни хрена подобного.
Ким спокойно кивает. Явно привыкла к плохим словам. Эрл говорил мне, что ее мама проститутка, и что скорее всего они жили на улице.
- У тебя есть дом? – из любопытства интересуюсь я, потому что и сам собираюсь жить на улице.
Ким молча качает головой.
- А где ты спишь?
Она опускает голову и запихивает в рот еще одну ложку лапши.
- Твоя мама и правда умирает?
Ким кивает.
- А у тебя…
- Почему у тебя бывают приступы? – перебивает она, поднимает миску выше и пьет юшку. По подбородку стекают капли.
- Кто сказал, что у меня бывают приступы?
Сделав большой глоток, Ким опускает миску.
- Эрл. У тебя сегодня был приступ, и он сильно разозлился.
Я складываю на груди руки. Не стоило ему такое говорить. Мне нужно было увидеть Датч. Она была… расстроена. Я почувствовал. А когда пришел, она гуляла в парке с мачехой.
Датч говорит ей, что девочка, которую ищет весь город, строит замки в песочнице. Мама девочки бегает по парку, то и дело спотыкается и зовет дочку. Дениз сгорает от стыда. Она же не видит призраков, как мы. Поэтому не верит Датч и прямо на глазах у всего народа отвешивает ей пощечину.
Меня пожирает злость. Почти такая же сильная, как тогда, когда Датч затащили в ту квартиру. Все на нее орут, говорят, что она ужасный ребенок. Но она права. Девочка рядом, машет маме. Люди кретины.
К сожалению, иногда я не могу справиться со своими эмоциями и в этот раз решаю, что мачехе давно пора исчезнуть. Достаю меч, но Датч в ужасе. Качает головой и смотрит на меня умоляющими глазами. Поэтому я зачехляю меч и обиженно прячусь между деревьями, пока все продолжают на нее орать.
Появляется ее папа, но не злится на Дениз, а обнимает ее и помогает сесть в машину, как будто мачеху кто-то покалечил. Я бы мог ее покалечить, но проворонил свой шанс.
Потом он идет к Датч. Опускает голову, как будто ему стыдно, и тихо спрашивает, не знает ли она, где тело. Датч кивает и, икая от слез, рассказывает.
Когда я ушел, туда уже явился целый батальон копов. Территорию оцепили и стали по картам координировать поиски.
Я смотрю на Ким и, черт его знает почему, рассказываю правду. О Датч. О своих мечтах. О том, что знаю, попадет ли человек в ад. Но рассказываю не все. Не говорю, что ее мама уже умерла. Правда, не от болезни. Ее убил какой-то мужик и закопал где-то в Вест-Меса. Я видел этого мужика, когда однажды Эрл разрешил мне сходить в магазин. Вот почему мать Ким показалась мне знакомой. Келли стала первой жертвой того человека. И именно ее убийство приговорило его к вечности в аду.
Келли не лгала, говоря, что умирает. Я спросил, только чтобы выяснить, знает ли Ким правду. Но кое о чем ее мать все-таки соврала. Когда сказала Эрлу, что попробует найти тетку Донну. Никакую тетку Келли не собиралась искать. И не собиралась возвращаться за дочерью.
Само собой, этого я тоже Ким не говорю. Рассказываю только самое странное. Она так заинтригована, что уже сидит рядом со мной.
- А вдруг она вовсе и не мечта?
- Кто? Датч? Не может быть. Таких, как она, не бывает. Никто не может быть сделан из света.
- А я думаю, ты ошибаешься, и она настоящая. – Ким прислоняется к стене и смотрит куда-то вдаль. – Думаю, она станет красивой, сильной и поубивает всех злодеев с помощью своих суперсил.
Я тоже прислоняюсь к стене.
- Если так, то она и меня убьет.
Ким тут же выпрямляется.
- Не-а.
- Ага.
- Неправда. – Она берет меня за руку. – Ты не плохой. Ты мне суп принес.
- Ну, тогда ладно.
- Подожди. – Ким превращается в натянутую струну. – А моя… моя мама попадет в ад, когда умрет?
- Нет, - отвечаю я.
Ким снова садится поудобнее прямо у меня под боком, а я рад, что она не умеет чувствовать то, что чувствуют другие. Поэтому не знает, что я только что соврал.
Мама Ким так и не появляется. Что и понятно, раз уж она горит в аду. Но внезапно Эрл как будто и не против, что Ким здесь. А так просто он никогда не сдается. Никогда. Только если находит в ситуации выгоду. Через два дня я узнаю, какую именно выгоду он нашел в этот раз. И все мои планы по побегу полетят к чертовой матери.
После того случая в парке, когда Датч помогает папе найти тело девочки, причем девочки ее возраста, отец вечером приходит к ней в комнату. Я тоже там. Меня не притянуло. Я сам захотел прийти. Чтобы увидеть ее. Почувствовать себя живым.
Чтобы не пугать Датч, держусь в тени. Лиланд рассказывает, что они нашли тело той девочки. Он в замешательстве, но не из-за Датч, а из-за ее способностей. Из-за того, что видят ее глаза.
- Конечно, вы ее нашли, - кивает Датч. – Она же мне сама сказала, где ее искать.
На ней розовая ночнушка и салатовые носки. Классический стиль Датч.
- А как она тебе об этом сказала? – спрашивает ее отец, встает и проводит рукой по волосам.
Теперь и Датч в замешательстве.
- Открыла рот и сказала.
- Чарли… - Он снова садится рядом с ней. Датч накручивает на пальцы волосы куклы, которую держит в руках. – Как она тебе сказала? Я не понимаю, милая.
До Датч не доходит, что тут непонятного, и она пожимает плечами.
- Солнышко, - отец забирает куклу и приподнимает лицо Датч за подбородок, - объясни мне, пожалуйста, как она могла тебе что-то сказать.
- Пап, ты меня запутал. Она просто взяла и сказала. А что? Ей нельзя было ничего говорить?
Он опускает голову и расстроенно вздыхает.
- Ой! – добавляет Датч. – Джейкоб просит передать, что его убила подружка. Никто не знает. Все думают, она уехала, но она просто отдала свою кредитку подруге. А потом вломилась к нему в дом, пока он принимал душ, и зарезала.
Датч смотрит на человека, который стоит прямо в комнате. Он голый и с ног до головы покрыт кровью. Судя по всему, женщина не просто его зарезала. На нем видны ожоги, как будто его клеймили снова и снова для какого-то ритуала.
Датч не пугают ни кровь, ни нагота. К зверствам она уже привыкла.
Может быть, именно поэтому я так к ней тянусь. Ее ничем не удивить. Она принимает всех. Не важно, как человек умер и как жил.
