– Нет, не нравится.
– Нет, нравится.
– Никто не любит смотреть на меня. Даже я сам.
– Ты не урод, Зейдист.
Он рассмеялся, медленно проводят пальцем оп шраму.
– Вот тебе неопровержимое доказательство. Очевидная гребанная ложь.
– Ты меня словно гипнотизируешь. Ты не выходишь у меня из головы. Я хочу быть с тобой.
Продолжая стоять неподвижно, Зейдист нахмурился.
– Быть со мной в каком смысле?
– Ну знаешь. Быть с тобой. – Она страшно покраснела, но поняла, что терять ей нечего. – Быть с тобой… в постели.
Зейдист отскочил назад так быстро, что ударился об бар. И когда зазвенели бутылки с ликером, она точно поняла, какие истории о нем были ложью. Он не убивал женщин. Он оцепенел от одной мысли, что ее влечет к нему.
Она открыла рот, но он оборвал ее.
– Держись от меня подальше, женщина, – сказал он, кидая наполовину съеденное яблоко в мусорное ведро. – В противном случае, мне придется защищать самого себя.
– От кого? Я не представляю угрозы для тебя.
– Нет. Но я представляю угрозу для твоего здоровья, это я могу тебе гарантировать. Люди неспроста держатся от меня подальше.
Он вышел из комнаты.
Бэлла посмотрела на людей, окружавших стол для пула. Все были сосредоточены на игре. Идеально. Она не хотела, чтобы кто-то отговаривал ее от того, что она собиралась сделать.
Она поставила бокал с вином и выскользнула из бильярдной. Выйдя в фойе, она увидела, как Зейдист поднимается вверх по лестнице. Дав ему немного времени, она быстро и бесшумно пошла за ним на второй этаж. Поднявшись, она увидела край его тяжелого ботинка, мелькнувший за углом. Она прошла по ковру, сохраняя дистанцию между ними, когда он направился по коридору, уходившему вдаль от внутреннего балкона и лестницы.
Зейдист остановился. Она нырнула за мраморную скульптуру.
Когда она выглянула, его уже не было.
Она дошла до того места, где видела его в последний раз, и обнаружила приоткрытую дверь. Она просунула голову внутрь. В комнате стояла кромешная тьма, только свет из коридора оставлял полосу на полу. И там было жутко холодно, не так, будто отопление отключили на ночь, а словно его не включали с самого лета.
Ее глаза быстро привыкли к темноте. Она увидела роскошную широкую кровать, покрытую тяжелым темно-красным бархатом. Остальная мебель не уступала по красоте. Только вот в углу было что-то странное. Тюфяк. И череп.
Руки втащили Бэллу внутрь.
Дверь резко захлопнулась, и комната погрузилась во мрак. Она не успела и вздохнуть, как ее развернули и поставили лицом к стене. Зажглись свечи.
– Что, мать твою, ты тут делаешь?
Она попыталась вздохнуть, но предплечье Зейдиста, вжимающаяся ей в спину, не давала возможности втянуть в легкие и каплю воздуха.
– Я, э-э-э, я… подумала, что мы могли бы поговорить.
– Правда? Ты именно этим хочешь здесь заняться? Поговорить.
– Да, я подумала…
Его рука сжала ее шею.
– Я не разговариваю с женщинами, которые тупы настолько, чтобы идти за мной. Но я покажу тебе, что я хочу с ними сделать.
Мощная рука легла ей на живот, оторвала ее бедра от стены и толкнула ее голову вниз. Чтобы удержать равновесие она вцепилась в лепное украшение.
Его возбужденная плоть уперлась в нее сзади. Дыхание вышибло из легких.
Жар разливался у нее между ног, когда его грудь потерлась об ее спину. Он вытащил блузку из юбки и распластал длинные пальцы и широкие ладони на ее животе.
– Такие женщины, как ты, должны быть с другими аристократами. Или шрам и репутация – часть моей привлекательности? – Она не ответила, потому что никак не могла восстановить дыхание, и он пробормотал:
– Да, конечно, именно так.
Одним быстрым движением он задрал ее лифчик и сжал грудь. Пойманная в сети первобытного желания, она зашипела и дернулась. Он тихо рассмеялся.
– Слишком быстро? – Он сжал ее сосок пальцами и слегка покатал его, так что боль и наслаждение в ней слились воедино. Она вскрикнула. – Слишком грубо? Я стараюсь лучше себя контролировать, но ты знаешь, я дикий. Именно поэтому ты и хочешь меня, так?
Но это не было слишком быстро или слишком грубо. Да поможет ей Бог, ей нравилось это. Она хотела этого сильно, сейчас же, хотела этого с ним. Хотела нарушить правила, купаться в жаре и возбуждении, в его силе. И она была готова. Особенно в тот момент, когда он задрал ее юбку. Ему оставалось лишь отодвинуть в сторону ее стринги и скользнуть в глубину.
Но она хотела видеть его лицо, когда он будет входить в нее. И она хотела прикасаться к его телу. Она начала подниматься, но он удержал ее, надавив на шею.
– Прости, но я лошадка, которая скачет только так.
Она дернулась, умирая от желания поцеловать его.
– Зейдист…
– Поздновато сомневаться. – Его голос звучал чувственным рокотом в ее ушах. – По каким-то причинам, я хочу трахнуть тебя. Сильно. Так что сделай одолжение нам обоим – стисни зубы. Это не займет много времени.
Его рука оторвалась от ее груди, скользнула между ногами и дотронулась до ее плоти.
Зейдист замер.
Инстинктивно она задвигала бедрами, терлась о его пальцы, ощущая восхитительное трение…
Он отскочил.
– Убирайся.
Сильно возбужденная, непонимающая, что происходит, она выпрямилась, покачнувшись.
– Что?
Зейдист подошел к двери, распахнул и уставился в пол.
– Убирайся!
– Почему…
– Боже, меня от тебя тошнит.
Бэлла почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Она опустила юбку и дрожащими руками стала возиться с блузкой и лифчиком. Потом вылетела из комнаты.
* * *
Зейдист захлопнул дверь и побежал в ванную. Подняв туалетное сидение, он наклонился над унитазом. Его вырвало только что съеденным яблоком.
Спустив воду, он, дрожа, сполз на пол. Он попытался сделать глубокий вдох, но чувствовал лишь запах Бэллы. Ее прекрасное необъяснимое возбуждение на его пальцах. Он стащил с себя водолазку и обернул ею руку, чтобы заглушить аромат.
Боже, атласное совершенство. Благоухание ее страсти. Сладкий дождь.
Уже сотню лет ни одна женщина не становилась влажной для него. Никогда с тех пор, как он стал рабом крови. А тогда… он не хотел этого и научился бояться возбуждения.
Он пытался сосредоточиться на настоящем, старался держать себя в своей собственной ванной, но воронка прошлого засасывала его все сильнее…
Он снова вернулся в камеру, в кандалы. Его тело не принадлежало ему. Он чувствовал руки Госпожи, ощущал запах бальзама, которым она смазывала его, что бы получить необходимую эрекцию. А потом она забиралась на него и начинала скакать. Потом кусала и пила кровь из его вены.
