Должны проститься…
Она пыталась скрыть эту мысль за другими, но слишком привыкла полагаться на свои мысленные щиты, а он вышел на новый уровень, в дополнение к тем способностям, которые имел раньше, — теперь он мог читать ее мысли словно слова, написанные на покрытом изморозью окне. Оттолкнув прочь свою усталость, он сконцентрировался, и ее мысли словно окатили его с ног до головы.
Она не могла снова стать самой собой. Был ли это эффект действия сыворотки на ее смешанную кровь, побочный эффект, который не смог учесть Брайан, или тот стресс, который она пережила, превращая его в вампира, фактически, возвращая его с той стороны завесы смерти, — она потеряла способность принимать ту форму, которая, как она знала, так сильно ему нравилась.
— Не глупите, моя госпожа. — Он рассматривал свои собственные мысли наравне с ее, с легкостью разделяя их. Прилив адреналина от того, что он живой, помог ему избавиться от Карнала, но не больше. Он проклял свое слабое тело, то, что он мог лишь слегка касаться ее лица, взять ее за руку. Его восхищала новая способность мыслить так четко и ясно, он словно мог думать одновременно над сотней различных вещей. Он подумал о том, у всех ли вампиров такой разум, а потом с мысленной усмешкой понял, что в таком случае разговоры о превосходстве разума вампиров могли быть вполне оправданы.
— Я люблю вас независимо от того, как вы выглядите. Все ваши воплощения прекрасны. Я помню ту ночь в лесу, когда я бы с радостью взял вас именно в такой форме. Вы мне отказали.
— Я бы тебя убила. Эта форма в состоянии возбуждения не такая уж нежная.
— Думаю, теперь я могу с этим справиться. Я неуязвим.
— Ты выглядишь так, словно готов захватить весь мир. — Она помедлила, подвигала Когтями. Он взял ее руки в свои, поднес к лицу, развернул и поцеловал в ладонь, — ее страшные когти гладили его волосы.
— Ты восстановишь силы полностью за три дня, — взволнованно сказала она. — Или, лучше сказать, освоишься со своими новыми вампирскими способностями. Сейчас твое тело перестраивается, ты становишься полноценным вампиром. Когда ты научишься справляться со своей силой, Мейсон научит тебя, как правильно использовать ее на все сто процентов. Как питаться, как часто это нужно делать. Как пользоваться мысленной связью, хотя, будучи слугой, ты уже прекрасно освоил основы. Но я думаю, что благодаря твоим психическим способностям, Мейсон сможет тебя научить только тому, как лучше использовать твое преимущество. Гидеон тебе тоже поможет.
Джейкоб боролся с сонливостью.
— Как? Подтолкнув меня к многочисленным убийствам, проверяя мой самоконтроль?
В этот раз она не смогла скрыть смех в глазах.
— Я очень редко видела тебя в ярости, когда ты был готов на убийство. Это скорее его прерогатива, чем твоя.
— А о чем вы говорите? Куда вы сами собираетесь? — Он обеими руками взял ее за запястья, словно мог ее удержать, — на самом деле она могла стряхнуть его с себя, словно неуклюжего ребенка. Каким он и был сейчас.
— Я еще не знаю, — иронично скривилась она. — И это хорошо, потому что теперь у меня нет способности закрывать от тебя мои мысли. Но такой я не могу остаться с тобой. Неважно, придет за мной Совет или нет, Белизар прав. Такой они меня не примут, не примут в качестве своей королевы. Даже если пройдет много времени и все изменится. Сейчас для них все кончено. В рядах вампиров больше не осталось ни одного потомка королевской крови, Я уйду туда, где буду в безопасности, не бойся.
— Я пойду с вами.
— Нет, — покачала она головой. — Тебе нужно время подумать. Это для тебя целый новый мир, Джейкоб, а тот факт, что из слуги создали вампира, только ухудшает ситуацию и отягощает наказание для его создателя. С поддержкой Мейсона тебя примут. Он сможет найти для тебя место на Ближнем Востоке, или ты сам можешь найти приют на территории леди Даниелы. Тебе нужно время, чтобы занять свое место в этом новом для тебя мире.
— Я всегда знал свое место, — сказал он яростно. — Оно рядом с вами.
Блеск гнева в его голубых глазах зажег в ней желание. Он жив. По-настоящему. Она хотела слиться с ним. Прижать его к своей груди навсегда.
— С Мейсоном у тебя больше шансов.
Если они в самом деле станут на нее охотиться, она не сможет пережить, если его ранят или причинят ему вред; если ее убьют, ему не нужно будет этого видеть. Ярость, которая его охватит… она ее тоже почувствует. Они налетят, словно стервятники. Ее безжизненное тело снова отвезут в лабораторию Брайана, он будет резать ее, словно кусок мяса.
— Нет, — он сел ровнее, взял ее за обе руки.
Лисса закрыла глаза. Несмотря на всю серьезность момента, она своими словами словно дразнила его, словно время шагнуло назад, туда, где у него еще были мысли, которые он хотел скрыть от нее.
— Я забыла, что ты можешь так делать.
— Вы не уйдете без меня, моя госпожа. — Джейкоб быстро оглянулся, посмотрев себе за спину. Мейсон снова шел к ним, не отрывая взгляд от взгляда его госпожи.
— Он не сможет вечно сдерживать меня. Нет такого места на земле, где бы вы могли от меня спрятаться.
— Джейкоб. Пожалуйста, ради меня — один вздох, один удар сердца — не думай обо мне. Подумай о себе. Поучись у Мейсона. Если ты этого не сделаешь, ты недолго проживешь вампиром. Мне нужно знать, что ты жив, что с тобой все хорошо. Это все, чего я хочу.
Вот черт. Она что, думала, что он уже не чувствует ее боли от одиночества? Ей никогда не нужно было, чтобы вокруг нее собирались многие, но тех, кого она выбирала, она выбирала долго и тщательно, а любила отчаянно. Их всех забрали у нее меньше чем за два года. Она закрылась, ушла от мира, позволила своей животной половине взять над ней верх. Она добровольно забыла о том, что значит быть человеком, ей было легче отступить назад, к животным инстинктам. В этом случае, если ее выследят и убьют, у нее останется лишь животное непонимание того, что с ней происходит. Ее не будут мучить воспоминания и вопросы.
— Ян Сун, мой старый учитель, говорил, что человек, который теряет все, получает от богов новое начало. Это — самый лучший способ. — Она высвободила одну руку из его ладоней и хотела провести по его губам, но поняла, что не сможет этого сделать, не порезав его. На ее лице появилось выражение уныния.
Это не имеет значения. Поцелуйте меня, моя госпожа. Пожалуйста.
— Я не могу. — Больше она не могла с ним оставаться, или ее сердце просто разорвется на части. Она должна его отпустить. Прощай, Джейкоб.
— Нет! Хотя он и пытался ее удержать, она вырвалась и взлетела, а в глазах у нее снова стояли слезы.
— Моя госпожа… — он попытался встать, запнулся. Когда Мейсон пришел ему на помощь, он с рычанием отбросил прочь его руки, сумев встать самостоятельно. Он смотрел, как она улетает прочь, словно темная тень на предрассветном небе, сглотнул с трудом, словно горло было набито битым стеклом.
