Заинтригованный, но все еще в тревоге из-за личностей с высокой степенью суицидального риска, которые составляют часть собравшихся на лугу, он тем не менее вновь доверяется Желтому Боку. Запаха сносимых голов она не чует, хотя тщательно принюхивается.
Мальчик и собака проходят на луг. У открытых ворот их никто не останавливает. Очевидно, думают, что они прибыли с кем-то из тех, кто арендовал кусочек этого просторного луга.
В праздничном настроении, с банками пива и прохладительных напитков в руках, жуя булочки, легко одетые по случаю жары люди фланируют по низко скошенной траве в проходах между стоянками, заводят новых друзей, приветствуют старых. Другие собираются под навесами, играют в карты и настольные игры, слушают радио… и говорят, говорят, говорят.
Говорят все и везде, кто-то спокойно и серьезно, другие – громко, энергично жестикулируя. Из обрывков разговоров, которые улавливает Кертис, пока он и Желтый Бок идут по лугу, мальчик делает вывод, что все эти люди – фанаты НЛО. Съезжаются они сюда дважды в год, на даты знаменитых появлений летающих тарелок, но нынешнее сборище связано с новым и недавним событием, которое взволновало их до глубины души.
Стоянки организованы в виде спиц, ступица которых – круг голой земли диаметром в двенадцать футов. В нем – черная, спекшаяся земля, на которой нет ни цветка, ни травинки. Должно быть, не растет ничего живого, совсем как на соляном озере.
Высокий, крупный мужчина лет шестидесяти стоит в центре круга голой земли. В бушменских сапогах, белых носках, шортах цвета хаки, из-под которых видны колени, круглые и волосатые, будто кокосовые орехи, и в рубашке того же цвета, с короткими рукавами и эполетами, выглядит он так, словно отправляется в африканскую экспедицию, на поиски легендарного кладбища слонов.
Восемнадцать или двадцать человек собрались вокруг мужчины. Ни один не решается ступить в мертвую зону, предпочитая оставаться на траве.
Когда Кертис присоединяется к группе, один из только что подошедших объясняет другому: «Этот старик – сам Ниари. Он побывал наверху».
Мистер Ниари рассказывает о Кларе, первой корове в космосе.
– Она была хорошей коровой, старушка Клара. Давала ведро молока с низким содержанием жира и не доставляла никаких неприятностей.
Корова как источник неприятностей – для Кертиса это в диковинку, но он не решается спросить, какие неприятности могут доставить коровы, если они не столь любезны, как Клара. Мать всегда говорила ему, что он не узнает ничего нового, если не научится слушать, так что Кертис слушать умеет и любит.
– Коровы голштинской породы обычно глупы, – говорит Ниари. – Это мое мнение. Некоторые будут утверждать, что голштинки такие же умные, как джерсейки или херефорды. Откровенно говоря, тот, кто высказывает подобную точку зрения, просто не знает своих коров.
– Олдернейки и галловейки – очень умные животные, – замечает кто-то из стоящих на границе мертвой зоны.
– Мы можем стоять здесь весь день, споря о том, коровы какой породы самые умные, – говорит мистер Ниари, – и не приблизимся к Небесам. Так или иначе, мою Клару типичной голштинкой считать нельзя, в том смысле, что она была умной. Не такой умной, как вы и я, возможно, даже не такой, как эта собака, – он указывает на Желтого Бока, – но одной из тех, кто утром ведет остальных из коровника на пастбище, а вечером – обратно.
– Линкольнширские красные – умные коровы, – говорит приземистая, курящая трубку женщина, волосы которой собраны в два конских хвоста, перевязанные желтыми ленточками.
Мистер Ниари бросает на эту достаточно грозную даму нетерпеливый взгляд.
– Тем не менее этих инопланетян линкольнширские красные не заинтересовали, не так ли? Они прилетели сюда и взяли Клару… и мое мнение – они знали, что она самая умная корова на поле. В общем, их корабль, напоминающий вращающуюся юлу из жидкого металла, завис над Кларой, а она стояла аккурат там, где сейчас стою я.
Большинство собравшихся вокруг людей вскинули глаза к небу, одни – со страхом, другие – с благоговейным трепетом.
Молодая женщина, такая же бледная, как молоко Клары с низким содержанием жира, спросила:
– Их появление сопровождалось каким-то звуком? Над лугом летела какая-то мелодия?
– Если вы спрашиваете, играл ли я или они на органе, как в кино, то нет, мэм. Ее забрали в полной тишине. Из корабля вырвался красный луч, словно вспыхнул прожектор, но это был левитационный луч. Клара поднялась с земли в колонне красного света диаметром в двенадцать футов.
– Большой, однако, левитационный луч! – воскликнул длинноволосый молодой человек в джинсах и футболке с надписью «ФРОДО ЖИВ».
– Моя старушка успела лишь раз что-то жалобно промычать, – говорит мистер Ниари, – и поднялась вверх, не протестуя, медленно поворачиваясь, покачиваясь, словно весила не больше пушинки. – Он пристально смотрит на курящую трубку женщину с конскими хвостами. – Будь она линкольнширской красной, наверняка бы начала лягаться, дергаться и задохнулась бы, подавившись собственной жвачкой.
Прежде чем ответить, женщина выпустила струю дыма.
– Жвачное животное просто не может задохнуться, подавившись жвачкой.
– Обычно не может, согласен, – кивает мистер Ниари, – но когда вы толкуете о таких псевдоумных коровах, как линкольнширские красные, меня не удивит любая их глупость.
Слушая эти разговоры, Кертис многое узнает о коровах, правда, не может понять, о чем, собственно, идет речь.
– А зачем им понадобилась корова? – спрашивает молодой человек, верящий, что Фродо жив.
– Молоко, – предполагает бледнолицая молодая женщина. – Возможно, на их планете разразилась экологическая катастрофа, вызванная исключительно природными причинами, сопровождающаяся разрывами биологической цепочки.
– Нет-нет, они находятся на достаточно высоком уровне развития, чтобы клонировать представителей своего животного мира, – возражает мужчина профессорского типа, с трубкой больших размеров, чем у курящей женщины. – Каким бы ни был их эквивалент коровы, они бы воссоздали свои стада именно таким способом. И не стали бы привозить к себе инопланетных животных.
– Может, они просто проголодались и захотели отведать хороший чизбургер, – вносит новую идею мужчина с красным лицом, который в одной руке держит банку с пивом, а во второй – недоеденный хот-дог.
Некоторые смеются. А вот бледнолицая женщина, достойный кандидат на роль умирающий героини, обижается, и ее яростный взгляд стирает улыбку с лица мужчины.
– Если они могут путешествовать по Галактике, значит, они – высокоразвитые существа, а следовательно, вегетарианцы.
