И главное, зомби не убивают живых и не пытаются схомячить их мозги. Ну прикиньте, дети: аппетит к одним мозгам может зародиться только в пищевом центре других. А их-то у оживших мертвяков как раз и нет!
Живые мертвецы не имеют ничего общего с загоняющими своих жертв в хитрую ловушку коварными героями фильмов ужасов. Зомби добры, миролюбивы и легко приручаются. Я уверен, дети, вы с ними легко подружитесь».
Да, сестрицы, у любого народа есть предатели. Они говорят своим соотечественникам, дескать, подумаешь, нас изгнали с родных мест, зато не убили, если кого-то и убили, то это просто по недоразумению.
Меня поразил в самое сердце знаменитый Марш подлецов 21 сентября 2014 года. Это ж каким надо быть подонком, чтобы на святой московской земле поддержать резню русского православного населения на не менее святой земле Киевской Руси?
Я как раз проходила мимо Пушки и видела этих козлов, защищающих евронацистов. И это в стране, потерявшей от их рук десятки миллионов граждан!
В той толпе шло не меньше трех тысяч человек. Более половины из них были москвичами. И я подумала: «А ведь, прорвись гитлеровцы в октябре 1941-го в столицу, наверняка предки этих ублюдков точно так же радостно вышли бы встречать колонны фашистов. Только вместо сатанинских вил на желто-голубом фоне у них на знаменах красовалась бы на красном фоне черная свастика в белом круге».
Кстати, там же встретила трех поляков. Они тоже славили бандеровцев. Уж не за Волынскую ли резню, когда было просто тупо забито до смерти 100 000 поляков — в основном женщин и детей?
Вот что будет самым страшным для нас — удар в спину, когда на защиту людоедов выйдут миллионы людей по всей планете с плакатами «Руки прочь от зомби!», «Зомбики съели моего папу, но я их все равно люблю!», «Зомби в президенты!», «Расстрелять борцов с зомби, как бешеных собак!» и пр.
И тогда на защиту зомби встанут всякие там толерастические фонды и прочая античеловеческая тусовка. А вот теперь ответьте мне откровенно, сестрицы, без этих ваших гендерных фиглей-миглей: кто больший враг человечества — тупые людоеды-зомби или ушлые толерасты?
Все, не надо отвечать, а то соврете. По вашим лицам я уже все поняла. Так вот, и я сама так же думаю. Пусть это пока будет нашим с вами секретом. Но вы теперь знаете, кого мочить в сортире первыми, когда настанет час «Х», и сирены противовоздушной обороны разорвут тишину русских городов.
Но — тс-с-с-с! — никому ни слова! Толерастов мало, но они везде!
6
Я поменяла книжку разозлившего меня Живоглота на роман Катюню Страшной «Зомби против наркокартеля».
Там я прочла:
«Лишенный уже вторые сутки хорошей травы и поэтому сидящий на измене Шурик, тихо матерясь, ждал в подворотне Магамедыча, сжимая в потном кулаке деньги за дозу дури.
А вот и Магамедыч. Сегодня цвет его смуглой физиономии больше походил на трупное пятно, а кожа наркоторговца была подобно рубцу на ожоге.
«С кавказцем что-то не так…» — подумал Шурик, сделав это последний раз в своей непутевой жизни».
Нет, ну какие из зомби борцы с наркодилерами, сестрицы? Это же смешно!
Как наемных (за кусок человеческой тушки) убийц живых мертвецов еще можно использовать. Тем более что, скорее всего, зомби должны обладать экстрасенсорным обонянием и чуять запах заказанной жертвы за километры.
А вот бойцами за правое дело зомби не стать. Для того чтобы понять, какие гады эти наркоторговцы и каким дерьмом становятся наркоманы, необходимо четко осознавать, что такое Добро и что такое Зло. Причем не просто осознавать, а бескорыстно (не за кусок мяса, а ради победы справедливости) действовать. И действовать с умом, ибо у мафии длинные руки.
А какой ум в гнилых мозгах зомби? Как эта гнилушка может различать градации Добра и Зла, если даже не всякий вменяемый человек способен на такое?
7
Так что, Катюня меня не впечатлила, как, впрочем, и следующий опус — «Зловещая Атлантика» Дмитро Труповоза.
Там мне хватило сил прочесть лишь следующее:
«Серые руки приложились к стеклу иллюминатора и заскребли по нему когтями.
«Что это за биологический вид?!» — опешил профессор. Но тут он увидал такое, что вся кровь его заледенела, а та, что не заледенела, все равно превратилась в какое-то говно.
Между серыми руками возникла омерзительная рожа, с распухшими сизыми губами, к которым прилипли водоросли.
Взгляд зомби обежал салон батискафа. А потом тварь вылупила на профессора свои хитрые плотоядные глазенки, шустро двигающиеся в покрытых язвами глазницах, и нагло подмигнула труженику гидробиологии.
«Я попал!», — с ужасом понял профессор.
«Он попал», — догадался ушлый зомби.
«Он догадался, что я попал!» — ужаснулся профессор.
«Он врубился, что я догадался, что он попал», — облизнулся зомби».
Вообще-то, сестрицы, Дмитро, сам того не желая, затронул интересный вопрос. И в самом деле, ведь зомби не обязательно должны быть стандартного вида — подобные мумиям кривоногие и криворукие инвалиды, едва передвигающиеся по асфальту.
Зомби вполне могут быть летающими и плавающими. И довольно шустрыми.
Прикиньте, сестрицы. Засели вы со снайперкой на крыше высотки. Забаррикадировали все входы-выходы из нее. И ждете, когда на улице появится толпа беспомощных мертвяков, чтобы отстрелить каждому из них башку.
И вдруг — на тебе! — атака сверху: на вас пикирует стая летучих зомби. Каково, а?
Или вот еще как может случится. Пойдете вы купаться в океане. А оттуда вас хвать за ногу щупальце.
Вы:
— Отпусти меня, добрый осьминог!
А он:
— Я вовсе не добрый осьминог, а злой зомби!
Вы:
— А-а-а!
Он:
— Р-р-р-р! Ням-ням! Вкусняшка!
8
Тяжело вздохнув, я достала «Последнего правозащитника Бухаловщины» Барсы Упыревой.
Там тоже не нашла ничего заслуживающего внимания, кроме следующего эпизода:
«Вдруг бухаловский депутат вылез из кресла и, подвывая, на четвереньках пополз к губернатору. В кабинете резко запахло дерьмом.
У губернатора от ужаса волосы встали дыбом даже на тех местах, где никогда и не росли. Ибо тут и самому педальному лоху стало бы ясно: приемную губернатора посетил вовсе не бомж и даже не человек.
— Отвали, зомби! — взвизгнул губернатор. — Только дотронься до меня, триппераст, и я укушу тебя за нос!
Губернатор широко раскрытыми глазами затравлено следил за приближавшимся к нему ужасом, как студент юрфака следит за выемкой из его кармана полицаями пятиграммового пакетика с героином и трех патронов, понимая, что из гордого, сытого и свободного человека за секунды превращается в завшивленного зэка.
