— Если ты дорожишь своим благополучием, не становись на его пути. Что же здесь непонятного?
— Что случилось, если бы ты встал у него на пути?
— Не знаю. Пусть другие пробуют. Для меня достаточно этого предупреждения.
— Я должен разыскать его ради Миссус. Ты можешь мне помочь?
Чак покачал головой.
— Мы не стали следить за ним. Он находился под воздействием Дат-тай-вао — шел ковыляющей походкой и сознание его было затуманено. Но он все время повторял одно и то же слово: «Джеффи». И так без конца — «Джеффи», «Джеффи».
Подстегнутый внезапно возникшим чувством необъяснимой опасности, Ба бросился к телефону и позвонил Миссус. Теперь он знал, куда направляется доктор. Но если он действительно плохо ходит и если его мозг не в порядке, то ему трудно будет попасть туда, куда он направляется. Ба сделает все, чтобы разыскать его, но прежде он должен позвонить Миссус.
Выглянув в окно, Ба увидел, что на западе начинают скапливаться грозовые тучи.
Сильвия наблюдала за надвигающейся грозой с чувством тревоги. Но ее давний страх перед этим явлением природы был только меньшей частью ее нынешних опасений. Она с ужасом наблюдала, как сгущающиеся тучи, еще розовые и белые сверху, но такие темные и угрожающие снизу, заглатывают солнце. Где-то там вдали находится сейчас Алан. И он направляется сюда. Это должно было бы радовать ее, но — увы! — только наполняло ее сердце еще большим беспокойством. Ба намекнул, что Алан не в себе. Алан и гроза — оба они двигались с запада.
Зазвонил телефон. Сильвия бросилась к аппарату.
Звонил Чарльз. Похоже, он несколько успокоился после вчерашнего дня.
Сильвия торопливо пересказала ему все, что узнала от Ба.
— Идиот чертов! — воскликнул он. — А Ба сказал, сколько человек исцелил Алан перед тем, как уйти?
— Он не знает точно, но, по словам Чака, человек пятьдесят.
— Бог мой! — воскликнул Чарльз.
— Чак сказал также, что Алан плохо ходит — как будто левая нога у него не работает, — поспешила сказать ему Сильвия, надеясь, что чем больше информации она дает Чарльзу, тем вернее он сможет сказать ей, что именно случилось с Аланом.
— О Боже! — повторил Чарльз.
— Что все это значит?
— Несчастный сукин сын! У него частично нарушены функции двигательного центра! Бог знает, что нарушится следующим.
Сильвии показалось, что у нее останавливается сердце.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что эта целительная сила, по-видимому, исчерпала большую часть не имеющих жизненно важного значения областей его мозга и теперь вторгается в более глубокие зоны. Невозможно предсказать, какие центры будут поражены в следующий раз, если он будет продолжать применять Дат-тай-вао. Если она полностью поразит двигательные центры, Алан станет калекой; если она выведет из строя часть его зрительного кортекса, он частично или полностью ослепнет. А если будет поврежден дыхательный центр в основании мозга, он умрет.
Сильвия едва дышала.
— Боже, Чарльз, что нам делать?
— Нужно изолировать его и не позволять прикасаться к людям во время высокого прилива. Со временем, если только он уже не причинил себе слишком большого вреда, его мозг восстановится. По крайней мере частично. Но стопроцентной гарантии я дать не могу. Пока же главная наша задача — разыскать его.
— Он идет сюда, — сообщила Сильвия с некоторой неуверенностью в голосе.
— Ну что ж. Это хорошо — тогда никаких проблем.
— Он идет, чтобы исцелить Джеффи.
Последовала продолжительная пауза, после которой Чарльз сказал:
— Это создает новую проблему — можно сказать, некую моральную дилемму.
В это время прогремел гром. Сильвия не знала, что ответить.
— Извести меня, если я буду нужен, — сказал Чарльз. — Я сделаю все, что могу, поскольку многим обязан этому человеку.
Сильвия повесила трубку и перенесла Джеффи из детской, в которой теперь стало совсем темно, в библиотеку. Задернув шторы на высоких окнах, она села на кушетку, прижав к себе ко всему равнодушного Джеффи, и стала прислушиваться к нарастающему с каждой минутой грохоту приближающейся грозы.
В пятичасовых новостях Тед Кеннеди и Тип О'Нейл восхваляли мужество и честность покойного сенатора Джеймса Мак-Криди. Сильвия выключила телевизор.
«Что же мне делать?» — подумала она, понимая, перед каким выбором стоит сейчас. Согласно расписанию приливов, высокий прилив в Монро должен быть сегодня в 10.43 вечера. Если Алан появится к этому времени, ей необходимо будет принять решение, выбрав между полноценной жизнью для Джеффи и ущербной психикой, или даже смертью, для Алана.
Прижав к себе Джеффи, Сильвия начала ласково покачивать его, как ребенок порой качает игрушечного медведя.
«Я не могу сделать выбор в этой ситуации!» — в отчаянии подумала она.
Может быть, ей все же не придется решать самой. Может быть, Ба перехватит Алана и привезет его к Чарльзу или в какое-нибудь другое место, где он сможет отдохнуть и снова стать прежним Аланом. Это избавит от выбора — или предоставить Алану идти своим путем и сделать то, что он считает нужным сделать, или встать на его пути и протянуть время, пока не минует час Дат-тай-вао.
А позже, когда Алан отдохнет в течение нескольких дней или недель, восстановит ту часть своего мозга, которую разрушил в течение последних нескольких недель, и даст себе полный отчет в том, что именно он собирается делать, осознав связанный с этим риск, тогда, может быть, она и предоставит ему возможность испытать силу Дат-тай-вао на Джеффи.
Но что, если к тому моменту эта сила иссякнет?
Сильвия сильнее прижала Джеффи к груди.
— Что же мне делать?
Она посмотрела на часы: 5.15. Оставалось пять с половиной часов.
* * *
Алан насквозь промок. Дождь лил как из ведра. На нем не было сухой нитки, вода стекала по рукам и ногам. В ботинках, чавкало.
Он шел настолько быстро, насколько позволяла ему его неполноценная левая нога. Он не знал точно, где находится, но чувствовал, что теперь он уже ближе к Джеффи. Пройдя по мосту над рекой, он спустился в узкую аллею между двумя ветхими многоквартирными домами:
Дойдя до места, где небольшой карниз прикрыл его от дождя, он остановился и прислонился к стене, чтобы немного отдохнуть.
Здесь уже укрывались от дождя два человека.
— Проваливай, говнюк, — сказал один из них.
Алан напряг зрение в полумраке, пытаясь разглядеть, кто говорил. Он увидел грязного мужика с длинными сальными волосами, стянутыми на затылке конским хвостом. Одет он был в драные джинсы и рубаху, которая когда-то была желтой.
