Люччо потерла подбородок и медленно кивнула; взгляд ее оставался задумчивым.
— Мне в любом случае придется переводить Моргана в другое место, — она кивнула еще раз, на этот раз решительнее. – Раз так, я зачисляю вас в Стражи в чине коммандера на должность старшего уполномоченного по региону.
Я зажмурился.
— Вы будете отвечать за безопасность и операции в этом регионе – в тесной координации с тремя другими региональными уполномоченными Северной Америки.
— Э… — пробормотал я. – Что это означает?
— Что вашей работой будет защищать смертных в этом регионе. Противодействовать всем сверхъестественным угрозам и представлять Совет в дипломатических вопросах. Оказывать поддержку и содействие другим чародеям , которые обратятся к вам за помощью и защитой, а также – при необходимости – уничтожать врагов Совета, таких, как Красная Коллегия и ее союзники.
Я нахмурился.
— Гм… собственно, этим я и так занимаюсь.
Лицо Люччо расплылось в первой по-настоящему теплой улыбке, которую я на нем видел. Улыбка эта разгладила морщины на лбу, а новые морщинки сбежались к уголкам глаз.
— Значит, теперь вы будете делать это в сером плаще, — лицо ее снова посерьезнело. – Вы ведь боец, Дрезден. Если Белый Совет надеется выжить, нам нужно больше таких, как вы.
Она встала из-за стола и пошла к стойке, захватив с собой пустые бутылки.
Когда она вернулась, я как раз справился с тугой застежкой и накинул тяжелую, мягкую серую ткань на плечи. Она остановилась передо мной и оглядела с головы до ног. Рамирес покосился на меня, и улыбка его сделалась шире. Морган тоже посмотрел в мою сторону, и по лицу его можно было сделать заключение, будто кто-то сунул нож ему в гениталии. Мак при виде меня в плаще чуть сдвинул брови и надул губы.
— Спасибо, — тихо произнесла Люччо и протянула мне бутылку.
Я кивком поблагодарил ее и принял пиво. Мы чокнулись бутылками и выпили.
— Что ж, хорошо, коммандер, — сказала Люччо; голос ее снова сделался резким, деловым. – Это ваша территория, и вы располагаете самыми свежими разведданными об учениках Кеммлера. Каков будет наш следующий шаг?
Я откинул упавшую на глаза прядь волос.
— О’кей, Страж Люч… то есть, капитан Люччо. Давайте-ка сядем и поработаем. Темнеет, и времени у нас осталось в обрез.
Шел дождь, когда я отворил дверь Мёрфиного дома, поэтому серого плаща я не снимал. Я проковылял на кухню, где Томас, Баттерс и Боб разложили на столе свечи, бумагу, карандаши и пустые банки из-под пива.
При виде меня Томас разинул рот.
— Срань господня, — только и сказал он.
Баттерс удивленно посмотрел на Томаса, потом на меня.
— А? Что?
— Гарри! — вскричал Боб, и оранжевые огоньки в его глазах вспыхнули ярким огнем. — Ты стырил плащ у Стража?
Я хмуро покосился на них и стащил плащ. Тот упал на пол, накрыв едва не всю кухню.
— Не крал я ничего, — из гостиной, прихрамывая, но оживленно виляя хвостом, вышел Мыш, и я почесал его за ухом.
— А! — догадался Боб. — Значит, ты снял его с тела.
— Нет, — раздраженно буркнул я и плюхнулся на стул у стола. — Меня завербовали.
— Срань господня, — повторил Томас.
— Я не понимаю, — пробормотал Баттерс.
— Гарри устроился в тайную чародейскую полицию, — восторженно выпалил Боб. — Теперь он сам будет карать и миловать по своему разумению! Ох, и круто же!
Томас посмотрел на меня, потом на дверь за моей спиной. Потом снова на меня.
— Я один, — негромко сказал я. — Не напрягайся.
Он кивнул.
— Что случилось?
— Много всякого, — сказал я. — Некогда все рассказывать. Но Стражи в городе, хоть я и не слишком беспокоюсь о том, что они начнут ползать по всем щелям и вынюхивать чужие секреты.
— Почему это? — удивился Томас.
— Потому, что в настоящий момент все пятеро находятся в гостинице в центре города — принимают душ и меняют бинты, пока я не нарыл побольше информации о Кеммлеровых наследниках.
Томас медленно зажмурился.
— Все пятеро... и ранены?
Я кивнул, сердито сжав губы.
— Уау, — вполголоса сказал Томас. — Что, так хреново?
— Они завербовали меня, — кивнул я.
— Тогда действительно дело швах, — жизнерадостно согласился Боб.
Я посмотрел на разбросанные по столу бумаги.
— Может, хоть вы, ребята, меня порадуете? Нашли чего-нибудь?
Баттерс несколько раз моргнул и принялся рыться в бумагах, поднося их по очереди к свече, чтобы разглядеть.
— Э... гм... Есть новость хорошая и новость плохая.
— Начнем с плохой, — сказал я. — Будем, блин, повышать настроение.
— С цифрами пока ничего не вышло, — доложил Баттерс. — То есть, это не шифр. Слишком мало цифр. Они могут означать адрес или номер счета, но ни один из банков, до которых нам удалось дозвониться, не использует счетов с таким количеством знаков, — он покашлял, словно извиняясь. — Будь у меня доступ к сети, я мог бы узнать больше, но... — он беспомощно махнул рукой в сторону темного экрана монитора. — Нам и раза из пятидесяти дозваниваться не удалось, а в большинстве мест, с которыми нас все-таки соединили, никто не брал трубки. И последний час телефон вообще сдох.
Я покачал головой.
— Угу. Город тоже съехал с катушек. Два пожара по дороге от МакЭнелли сюда. И я поймал ненадолго полицейскую волну, они говорили про беспорядки в Бактауне.
— Губернатор запросил помощи у Национальной Гвардии, — тихо добавил Томас. — Они посылают войска для наведения порядка на улицах.
Я зажмурился.
— Как ты узнал?
— Позвонил сестре, — ответил он.
Я нахмурился.
— Я думал, Лара с тобой не разговаривает.
Голос у Томаса разом сделался суше.
— То, что она отрезала меня от семейных денег, вышвырнула из дома, дала мне понять, чтобы я не рассчитывал больше на их покровительство, и удерживает женщину, которую я люблю, в роли виртуальной заложницы, еще не значит, что лично ей я несимпатичен.
— И она не отказала тебе в небольшой услуге, — предположил я.
— Формально говоря, — поправил меня Томас, — она оказала услугу тебе.
— С чего это она вдруг? — удивился я.
— Ну, я намекнул ей, что поскольку вся ее нынешняя власть зиждется на одном хорошо хранимом секрете, и что поскольку ты до абсурдного исполнен намерения защищать добрых жителей нашего города, ты можешь и проболтаться, пустив ее корабль ко дну, если она не поможет тебе в трудную минуту.
