Я открыл дверь ЗИЛа, чтобы покинуть его навсегда, но остановился уже на ступеньке машины. Но это же свинство! Нельзя же так просто уйти! Мой взгляд остановился на блокнотике с ручкой, прикрепленном к приборной доске. Я влез обратно в кабинку и быстро написал: «Жора, мне надо уйти. Извини, что не попрощался. Это важно. Спасибо тебе за все. Витя». Теперь можно было валить. Я открыл дверь и тут же столкнулся в лоб с Жорой.
– Парниша, ты куда?
От слова «парниша» меня передернуло, хотя это было всего лишь противное совпадение.
– Поссать куда-то.
– А, это хорошо. Идем, мне тоже надо, – Жора закинул за сиденье не очень большой сверток и вылез вслед за мной.
Мы прошли за магазин и остановились возле кустов. Я действительно хотел в туалет, но в присутствии кого-то мне всегда сложно это сделать быстро. Так получилось и сейчас. Жора обильно выссался и теперь стоял рядом, ожидая, когда это же сделаю и я. Чтобы расслабиться, я стал думать о лете, речке, камышах – и процесс начался. Нужно было записку забрать. Мысль о записке все испортила, мочевик опять сжался.
– Ну ты и ссышь, дружище! Закончил?
– Почти, – после комментария Жоры закончить в самое ближайшее время все равно уже не удастся, поэтому я отложил процесс очищения мочевого пузыря на потом.
По дороге к машине я спросил:
– Долго в Одессе будешь?
– Как бог даст.
Как бог даст. Что-то Жорика потянуло на теологическую тематику.
Мы быстро проехали Умань (хотя медленно ее можно только пешком пройти) и выехали к окружной дороге.
– Жора, высадишь меня на развилке.
– Конечно, Витек, не волнуйся.
Мы проехали развилку, но Жора не остановился, а повернул фуру на запад по направлению к Г.
– Жора, ты одесское направление проехал.
– Ты вроде говорил, что тебе в Г. надо.
– Да, но тебе ведь в Одессу.
– Ничего. До Г. шестьдесят километров, сделаю небольшой крюк и потом сверну. Хочу тебя довести к месту назначения.
К какому месту назначения?
– Да брось, Жора. На Г. автобусы каждые полчаса ходят. Давай останавливай. И Витя тебя просил груз доставить вовремя.
Про напарника его я специально вспомнил, рассчитывая поставить Жору в затруднительное положение. Но у него даже сочувствие на лице не блеснуло при напоминании о его друге, как будто он не в морг поехал, а картошку на огород садить.
– Он хотел остаться один. А тебя одного я оставлять не хочу. Я решил. Не спорь, Витек.
Спорить дальше действительно было бесполезно. Нужно было не записки писать, а. А где записка?! Я точно помнил, что оставил ее на панели, но ее там уже не было. Я посмотрел вниз под ноги (может, она упала на дно кабины), но ее и там не было видно.
– Что-то ищешь, Витек?
– Ага. Вчерашний день.
Отлично, он уже знает, что я собирался смыться и даже попрощался. Машина наехала на яму, и за моим сиденьем в свертке, который купил Жора в «Хозтоварах», отчетливо брякнуло металлом. Что там за деталь такая? Присутствие Жоры стало восприниматься иначе. С каждой минутой во мне росло внутреннее напряжение, я по-настоящему стал верить в сказанное по телефону сестрой Анилегны. «Дорога моей судьбы» уже сошлась с дорогой человека, которому я доверяю. Вернее, доверял.
Через полчаса мы проехали знак «Г. 30 км», впереди должен быть пропускной милицейский пункт, а за ним через каких-то 15 километров и сам Г. Напряжение в кабине возрастало. Мы ехали молча, изредка задавая друг другу пустяшные вопросы. Но видно было, что каждый думает о своем. При этом я чувствовал, что его мысли непосредственно связаны со мной, а конкретнее, с моей жизнью. Все это бред. Жора не причинит мне вреда. Мы снова наехали на колдобину, отчего в свертке в очередной раз противно звякнуло, и я потянулся за сиденье, чтобы его переложить, но тут же мою руку резким движением перехватил Жора. Всего лишь мгновение, но этого мне хватило! В его глазах сверкнули бешеные огоньки ярости. Глаза Жоры тут же погасли, но вот теперь я боялся его уже по-настоящему.
– Ты чего? Я только переложить хотел, чтобы не бренчало.
– Извини, Витек. Мне померещилось. Я сам переложу, – и Жора перетащил сверток к своей двери.
Впереди показалась двухэтажная будка ГАИ и целая очередь грузовиков перед ней. Милиция проверяла все грузовики. То, что мой фоторобот и ориентиры у них есть, а также учитывая, что мы практически находимся под самим Г., говорило только о том, что Жора мне вреда не сделает. Он элементарно не успеет. Инспектор махнул Жоре жезлом, чтобы мы остановились на проверку. Жора послушно подъехал к очереди, которая, к моему сожалению, весьма быстро продвигалась. Милиционеры проверяли в основном не груз, а искали людей (вернее, одного человека). Быстро прочесывалось содержимое контейнеров и проверялись документы у водителей и их пассажиров. На проверку одной машины уходило не больше пяти минут, но работало одновременно две команды инспекторов, поэтому стоящие перед нами шесть грузовиков следовало делить на двое. Итого, пятнадцать минут свободы. Я подумал, как меня сначала схватят и вернут в Столицу. Будут допрашивать следователи. Избивать, чтобы я признался во всех убийствах. Наверняка, спишут на меня еще несколько произошедших за последнее время преступлений. Затем отправят в СИЗО. А там меня уже будут ждать местные зэки-насильники, которые начнут издеваться над моим анальным отверстием. Куча убийств, в том числе детей, расчлененка – никто не станет разбираться, я это сделал или не я. Боже, моя жопа этого не выдержит. От всех этих мыслей у меня непроизвольно сжалась задница, я даже опять перестал бояться Жору.
– Ты чего так напряжен?
– Да так. Вспомнил о твоем напарнике. Тяжело ему сейчас, – хотя на самом деле ни о каком напарнике Жоры я не думал.
Перед моими глазами обыскивали КАМАз, а за ним следовала наша фура.
Мне вдруг опять захотелось в туалет, и притом с такой невероятной силой, что если не сейчас, то тогда только в штаны. Я открыл дверь и, выскочив из машины, стал писать прямо под переднее колесо нашего ЗИЛа.
Ко мне тут же со спины подбежал мент.
– Ты что делаешь, скотина?!
– Командир, не могу больше.
– В лес беги, идиотина! Или двое суток до выяснения хочешь просидеть?! – мент схватил меня за плечо и подтолкнул по направлению к лесу. – Ты уже на штраф попал.
– Сейчас, командир. Только в лесок и обратно, – я уже бежал к лесу, предчувствуя свободу.
Видимо, это же почувствовал и Жора.
– Витек, стой! Я с тобой!
– Куда «с тобой»?! Подгоняй машину! – это уже кричал Жоре все тот же мент. – Откуда вы борзые такие взялись?!
Дальнейшего я уже не слышал. Отбежав в лес метров на сто от дороги, я продолжил бег вдоль дороги по направлению к Г. Во мне все клокотало. Такие же чувства, наверное, испытывали сбегавшие из концлагерей. Свобода! Притом двойная. И от ментов, и от ставшего странноватым дальнобойщика. К тому же я был в каких-то пятнадцати километрах от Г.
