Ну же!
Это так просто. Так легко.
Надо медленно согнуть ноги, упереться в пол и, пренебрегая колючей болью в мышцах, подняться.
Усталость отступала. Медленно, но отступала. И теперь кроме свинцовой тяжести Пятый почувствовал странную скованность в спине.
Сломал, когда выпал из луча?
Или просто ударился?
Вокруг него что-то шуршало, но у него не оставалось сил даже открыть глаза. Наверное, листья шуршали. Что еще может издавать подобный звук? Коля поежился. Затем раздались пронзительные крики сотен его копий и…
Хрюканье? Или кажется?
К черту!
«Я трус. И мне наплевать».
В луче он вскипал от дармовой энергии, готов был свернуть горы. Готов был добраться до Кивира. Но некто перекрыл источник силы и…
Мысль о том, чтобы найти смерть в красной пустыне, теперь не казалась бредовой, она засела на донышке души, зацепилась ноющей занозой. Если все ненастоящее, то нет никакого смысла бороться. Ляг — и умри.
«Цепляйтесь за кишки! Быстрее! Обмотайте их вокруг руки. Держитесь крепче!» — раздался в голове голос Кивира.
Чавкнуло.
Пятый сел и открыл глаза. Какой же он идиот! Почему сразу не догадался, что лежал на чем-то твердом, а не на песке? Коля бросил оставшиеся капли разума и воли на то, чтобы разобраться, где он находится и что вокруг происходит.
Похоже, он сидел на ветви, но вот только меньше всего гладкая поверхность пепельного цвета походила на дерево. Ладно, наплевать. Если нечто напоминает дерево — будет считать, что это оно и есть.
Голое дерево, растущее из красного песка.
На других ветвях находились его, Пятого, копии. Некоторые сидели, прислонившись к стволу, и закрывали голову руками — измазанные в крови, испуганные, жалкие. А некоторые озирались по сторонам — их глаза были полны решимости спастись. Колю неприятно поразило, что его копий оказалось так много. Многие из них напоминали его, но молодого, еще до того, как он превратился в зомби. Здоровые и полные сил: по телу бугрились мышцы, под ногтями не пряталась мертвячья синева, а сердце исправно гоняло кровь по здоровым сосудам. Но среди копий были и те, кто походил на «архаровца» или на Ублюдка. Искореженные мутациями, с потухшими глазами, они смиренно сидели на ветвях и ожидали своей участи.
Пятый поднял голову вверх и похолодел. Даже сквозь корявые «руки» дерева проглядывало гигантское лицо, растянутое… в небе? Нет, скорее лицо заменяло само небо. Большие глаза были сильно вытянуты к толстым губам — зеленоватые, полупрозрачные, без тени эмоций. Пятому они напомнили бессмысленные линзы, наполненные стоячей болотной водой. Гигантское лицо открывало-закрывало рот, словно рыба, иногда из нижней губы вытекала на красный песок пустыни мутная струйка слюны.
«Забирайся быстрее по кишкам!» — раздался голос Кивира. Зеленые вены на левой руке вздулись, сияя болотным светом. Пятый почувствовал, как в тело возвращалась сила. Колени больше не дрожали, исчезла тяжесть в мышцах.
Надо спешить. Еще побрыкаемся.
Коля искал глазами ветку, на которой он смог бы подтянуться и добраться до красной кишки, когда за спиной раздалось хрюканье. Он обернулся, мысленно приготовившись к схватке. И не зря: к нему, лавируя по тонким сучьям, приближалась тварь, походившая и на человека, и на хряка. На руках уродца звенели металлические цепи, оканчивающиеся острыми лезвиями.
Если бы у Пятого был рот, то он бы растянул губы в хищной улыбке. Свиноподобного существа он не боялся, наоборот — хотел показать твари свое место.
На мгновение морда хряка исчезла в тени, густой, как черная сметана. У Коли не было времени разбираться, откуда появилась тень: он кинулся к уродцу, готовясь первым же ударом уничтожить противника.
Мгновения растянулись в бесконечность. Пятый занес кулак для удара. План был прост: оглушить тварь и скинуть с ветви.
В глазах свиноподобного существа мелькнуло удивление. Наверняка оно не ожидало, что кусок мяса будет сопротивляться.
Пятый увидел ярость, мелькнувшую на морде уродца, почувствовал на губах её выдох…
Его удар оказался настолько сильным, что раздался хруст ломаемых костей. Первый гневный нахрап превратился в цепкие, осмысленные зуботычины. Свиноподобное существо не успело замахнуться цепью, поскольку сейчас ему приходилось закрывать морду руками, чтобы очередной удар Пятого не оказался последним. Балансируя на тонкой ветви, оно попыталось отойти от человека.
Воспользовавшись моментом, Коля ногой пихнул хряка, тот потерял равновесие и, размахивая руками, полетел с дерева. Прошло всего несколько секунд с момента драки, однако для Пятого они растянулись в часы. Ярость душила его, хотелось кромсать мягкую податливую плоть, хотелось перемалывать зубами кости врага.
Кровь… Нужна была кровь.
Пятый бросил взгляд вниз. На нижних ветвях свиноподобных существ было очень много. Твари кишмя кишели, толпились, стремясь поскорее подняться повыше. Он бы сиганул к уродам, если бы его не остановил крик.
— Помогите! — Голос оказался низким и до боли знакомым. — Пожалуйста! Я не хочу умирать!
По другую сторону ствола на Колю глядела его «копия»: голова была рыхлой, как тесто, с глубокими провалами вместо глаз, безгубой извилистой щелью рта и дорожками морщин.
— Я не могу добраться до кишки, — лопотал калека. — Мне не допрыгнуть до вашей ветви: ствол слишком широкий. Помогите мне. Я хочу жить!
Пятый подошел ближе к «копии», размышляя о своих дальнейших действиях.
Бросить?
Или все-таки помочь?
Ветер пустыни слизывал с лица Пятого остатки черной крови и последние крохи тепла. Через минуту лицо замерзло, онемели скулы, лоб. Только сейчас Коля понял, что стоял на ветви совершенно голый. В горячке драке он совсем не обратил на это внимание.
— Помогите! — закричал безгубый. — Я Тринадцатый! Понимаете? Тринадцатый!
Пятый дотронулся рукой до мушиного хоботка, как бы давая понять, что не может говорить. Но Тринадцатый уяснил всё без слов. Он кивнул, облокотился грудью о ствол и снова принялся тараторить:
— Вы сможете меня поймать? Я попробую оттолкнуться от ветви и схватиться о вашу руку. Не пугайтесь: вы не упадёте! Я могу изменять свой вес.
Пятый кивнул. Он все еще размышлял над тем, стоит ли помогать своей копии. Вдруг его хотят обмануть, вдруг Кивир управляет мозгами двойников, вдруг… Слишком много «вдруг». Он велся на обманы как ребенок. Еще в той, в прошлой жизни, он никогда не плел интриги и предпочитал говорить в лицо все, что думает. Однако мальчику из воска нельзя сказать: «Стой! Хватит! Я не участвую в этих играх». Как вообще можно просчитывать ходы врага, если враг обладает нечеловеческой логикой?
