"Бешеный Пёс" Рабидовски был добровольцем из лесной глуши. Сын юкконского траппера, он жил, чтобы убивать. Эд был мускулистым крепышом с хмурым взглядом из-под густых бровей. Охота была его любимым видом спорта. Одного нельзя было отнять у ДеКлерка: он знал как подбирать команду.
– Правда, что у тебя были неприятности из-за янки?
– Что-то вроде того, – сказал Цинк.
– Как по мне, я никогда не скупился в жизни. Лучше хорошо заплатить профи, чем попасть в беду с любителями. Стоит тебе слететь с катушек, и они бросят тебя одного.
– Ты похож на привидение, – сказал Мак-Дугал, отворяя дверь мотеля на их стук.
Джо оторвал взгляд от книги, которую читал.
– Я думал, что ты выбыл из строя в Гонконге.
– Не мог больше выносить больничную пищу.
– Шефу это не понравится. Тебя это слишком близко касается.
– Это не остановило его с Кэйт и Джейн.
– Нет, – сказал Джек. – И посмотри, какую цену он заплатил за это.
Джо развернул на столе карту Западной Канады. Мак-Дугал обвёл кружком Виндиго-Маунтин.
– ДеКлерк в Джаспере, восточнее пика. Тэйт выехала автобусом, чтобы присоединиться к нему сегодня ночью. Завтра утром, если погода прояснится, они выедут к горе. Мы догоним их у подножья.
Джек ткнул в Квиснел в центре Британской Колумбии.
– Ковбой внизу у озера Вильямс ищет тело. Он пригонит «Лонг-Рэнжер» к ночи. На рассвете мы вылетим на восток к Тет-Жэн-Кэч, заправимся и совершим посадку вблизи пика. Встретившись с ДеКлерком и Тэйт, мы отправимся на гору.
Они разошлись, чтобы немного поспать.
Рассвет в Скалистых.
Величественное зрелище.
"Белл Лонг Рэнжер II" прилетел с запада, его винты разгоняли очарование уходящей ночи. Спереди он напоминал Хью, Луи или Дьюи Дак: похожие на огромные глаза окна кокпита с маленьким голубым клювом. Цинк сидел в пассажирском кресле рядом с Ковбоем, а горы над головой переливались розовым, оранжевым, золотым цветами.
Более низкие вершины казались черными силуэтами до тех пор, пока рассвет не давал им жизнь. Северное сияние танцевало под анемичной луной, а вершины простирались влево и вправо на три тысячи миль. Три тысячи миль льда, снега, смертельных провалов, один из которых стал могилой Вилфреда Блэйка.
– Что теперь? – прокричал Ковбой, выгнув шею.
– Облети гору, – ответил Джек сзади.
– А как остальные?
– Изменение планов. Мы должны воспользоваться этим затишьем между двумя буранами. Они вызовут нас по радио, когда прибудут.
– Роджер, – сказал пилот, сверяясь со своей картой.
Из всех вершин в Скалистых горах та, что над ними, была самой устрашающей.
Землетрясение 97-го раскололо её надвое, отделив выпуклую нижнюю часть от остроконечной вершины. Торчащая прямо вверх, словно нож мясника, вспарывающий небо, ребристо-клыкасто-пикообразно-игольчатая вершина была вся облита льдом.
Расщелина между частями была глубиной четыре тысячи футов; зияющая пасть, изголодавшаяся по человеческому мясу. Ветер завывал в ущелье, словно трус при пытках.
"Бэлл" пролетел уже половину пути вокруг вершины, когда Джек постучал пилота по плечу.
– Видишь эти хижины? На другом конце долины? Там мы встречаемся с ДеКлерком и Тэйт. Они приедут со стороны Еллоухид в "Джипе". Задержись у вершины, и давай посмотрим.
Ледяной язык покрывал долину под вертолётом, злоупотребляя её гостеприимством со времён последнего ледникового периода. Вдоль дальнего края языка к подножию Викинг-Пик прилепились три хижины. С шоссе на севере их связывала полуразрушенная труднопроходимая дорога. Напротив, на другом краю растрескавшегося языка вздымался остроконечный пик Виндиго-Маунтин. Единственной его частью, избежавшей разрушения, было ледяное поле вблизи вершины, покоящееся в складке слегка изогнутого пика. Над полем нависал снежный карниз, который морозный ветер надул в нишу. Если это украшение когда-нибудь соскользнёт со скалы, она устремится в долину в виде лавины. Если карниз придёт в движение, выступ будет похоронен.
– Видишь что-нибудь? – спросил Ковбой.
Цинк оглядел ледяное поле в бинокль.
– Пропеллер вертолёта. Торчащий из снега.
Лёд, намерзший на стёклах Джаспер-Парк-Лодж, искажал вид на Вистлерз и Пирамид-Маунтин.
Вздрогнув и покрывшись гусиной кожей, Кэрол плотнее запахнула одежду и вышла, чтобы встретить ДеКлерка.
Прошлой ночью её автобус из Эдмонтона проехал Миетт-Хот-Спрингз севернее озера Медсин.
Это было то место, куда они с Цинком собирались поехать после Виндиго-Маунтин.
ДеКлерк плотно позавтракал в ресторане пансионата, обеспечив свой обмен веществ калориями для борьбы с холодом.
Тэйт спустилась вниз, когда он паковал вещи в "Джип".
– Держитесь, – прокричал пилот, перекрывая вхуп-вхуп лопастей. – Лыжи могут провалиться, когда мы сядем.
Авиатор опустил щиток, чтобы защититься от сияния солнца, наушники закрывали уши; он передвинул рукоятку, направляя вертолёт вниз. Когда вертолёт приблизился к земле, белая пелена закрыла окна.
"Лонг-Рэнжер" качнулся, когда его лыжи коснулись льда.
– Касание, – сказал пилот, вхуп лопастей перешел в свист. Рабидовски открыл боковые двери. Плотной группой конные выбрались наружу.
Все пятеро были одеты в арктическую форму Сил: подбитые пухом парки военного образца с жёлтыми полосками, простроченные штаны, заправленные в унты из тюленьей кожи, и шапки из медвежьей шкуры, завязанные под подбородком.
Они подождали, пока их лёгкие немного привыкнут к разреженному воздуху.
Продолжающие вращаться лопасти вздымали снег белым клубящимся облаком.
Постепенно проступала вершина горы, нависающая над головой ледяным дамокловым мечом.
Обломки виднелись в тридцати футах от "Белла". На место могилы указывала единственная видневшаяся лопасть винта. Она торчала из снега, словно рука зомби.
– Давайте копать, – сказал Мак-Дугал.
– Кто такой был Джаспер? – спросила Кэрол, сверяясь с "Канадским атласом дорог", лежащим у неё на коленях.
– Сколько за это?
– Даю десять центов.
Они сидели в "Джипе", направляясь из города.
– Джаспер Хауэс тянется до Джаспер-Хауз вблизи от Панчбоулских водопадов. Там находилась база Северо-западной Компании для торговцев пушниной, пересекающих Великий Раздел. Вы проехали её на пути из Эдмонтона.
– Ещё за один пенс – построена в каком году?
– В 1813-м, на сколько я помню.
Кэрол присвистнула.
– Вы действительно знаете свой предмет.
– Не забывайте, что я провёл здесь месяц, занимаясь исследованием.
– Десять центов за ещё один вопрос?
– Увеличьте в четыре раза.
"Голубой Феномен" досаждал Цинку больше, чем другим. Он решил, что это из-за его раны. Галлюцинации, рождаемые разреженной атмосферой, весьма опасны. Горная болезнь слишком многих альпинистов подтолкнула к обрыву без всякой верёвки.
