Брайан Стэблфорд - Империя страха

— Рет, — ответил Лангуасс. — Слава Богу, не закончилось, пока я могу стрелять или колоть. Но прости меня, ведь ты, как мне кажется, не станешь бессмертным.

— Пусть, — сказал лежащий, — но у меня была надежда, и это большее из того, что я имел.

Лангуасс встал и, оставив раненого, с криком побежал назад к мостику. Он понимал, что волнение, охватившее его, было не возбуждением, не жаждой крови, а отчаянным страхом.

Он разучился лгать самому себе.

“Но раненый прав, — подумал Лангуасс, — он мудрее, чем позволяет представить мне мое обманчивое чувство. У меня есть надежда, большая, чем раньше, страх ко мне не пристанет. Я еще разберусь с нашими врагами и получу с них свой долг, заплатив кровью вампиров”.

Пока заимствованные у Италии и Испании галеры бомбардировали стены Большой Гавани, вызывая на себя огонь не только Валетты, но и форта Святого Аджело и Калькары, авангард армии Дракулы был доставлен на меньших судах в гавань Марсамксетта, мимо пушек фортов Святого Элмо и Тинье. Огонь этих двух крепостей по кораблям был беспощадным, но они вышли почти без потерь из морской битвы. Капитаны Дракулы получили приказ ставить на весла мушкетеров и даже рыцарей-вампиров в критический час перехода.

С галеры “Кокатрис” воевода молча наблюдал, как пушки вели обстрел бастионов Тинье. Большая туча багрового дыма клубилась вокруг башен, дыма, выбрасываемого из пушек над скалой и волнами спускающегося вниз. На кораблях все заполнили звуки битвы: свист ядер, треск расщепленного дерева. Его пушки не отвечали, но снайперы на реях стреляли по канонирам. Дракула видел, что они не попадали в цель, но мушкетный огонь беспокоил артиллеристов, мешая целиться.

Пока “Кокатрис” и другие корабли были в худшем положении: находясь под огнем фортов они должны были выстоять. Ядра собирали свою жатву на верхних палубах, где моряки несли наибольшие потери, но большинство бойцов Дракулы пряталось под палубой вместе с гребцами. Бронзовые пушки Тинье не могли разбить палубы в щепки, что было под силу бомбардам Большой Гавани.

Грот-мачта пострадала от удачного выстрела, разбросав вокруг клочья такелажа. Полдюжины мушкетеров свалились на палубу, живыми или мертвыми. Дракула остался спокойным, но проклинал испуганных лошадей на палубе, приготовленных к атаке на берегу. Приученные не бояться огня, они дрожали на сотрясаемых ядрами палубах. Некоторые, разорвав державшие их уздечки, носились по палубе, мешая матросам и солдатам. Конюхов здесь не было, и воевода приказал солдатам подняться из трюмов наверх и помочь обуздать животных.

Наблюдая за этой драмой, Дракула увидел, как могучий гнедой махнул с палубы в пенящуюся воду и попытался удержаться на поверхности, взбивая пену передними ногами. К счастью, другие не последовали за ним — несмотря на панику, лошади больше боялись воды, чем разбитой палубы.

Башни фортов, высоко поднимающиеся над палубами скользящих перед ними в тесном строю кораблей, стали темнеть; солнце садилось за остров. Зубцы стен четко выделялись на фоне неба, огненные вспышки пушек казались ярче, а гром орудий — более зловещим.

“Кокатрис” выходил сейчас из грозной зоны в спокойные воды и прохладу. Дракуле казалось, что бухту впереди прикрывали спускающиеся кольца дыма, принесенные стихающим ветром. По легендам греков, оставивших следы на южных границах Валахии, здесь было устье одной из рек, окружавших подземный мир мертвых. Когда “Кокатрис” медленно подходил к темнеющим водам реки, впадающей в залив, воевода понял причину такого поверья. Для него темные извилистые берега впереди были гостеприимными, открывая вход не к загробной жизни, а к осуждению мальтийских мятежников.

Три галеота уже прошли пушки форта и ожидали другие корабли, готовясь к высадке войск на берег. По меньшей мере один галеот был в ужасном состоянии, глубоко сидя в воде, с разрушенными надстройками, и Дракула видел толпящихся на верхней палубе людей, стремящихся, бросив корабль, добраться до берега.

Он посмотрел на берег, измеряя дистанцию в пасмурном свете. Как и ожидал, пирсы и причалы были полны людей, но он знал, что они представляют собой тонкую линию обороны. Остров большой, а воинов мало. Высадка была бы трудной против трети ордена Святого Иоанна, но из-за охраны всех фортов и бухт перед ним могла быть только двенадцатая или пятнадцатая часть всех сил, возможно, укрепленная новыми вампирами Кордери и галльскими изменниками, сбежавшими сюда после мятежа на острове.

При таком свете Дракула не мог разглядеть вампиров, но на берегах бухты была кавалерия со знаменами в крестах, как у рыцарей-крестоносцев. Воевода не знал, какой из восьми отрядов в строю направлен против него, но его волновало не это, а порядок в собственных войсках, которым придется сражаться пешими, в куче, если лошадей не удастся успокоить. На палубах галеотов он видел мало лошадей, поэтому послал к капитану на мостик узнать, какие трудности были на кораблях под обстрелом. Ожидая известий, с радостью увидел: лошади на “Кокатрисе” стали управляемыми.

Когда “Кокатрис” входил на мелководье, воевода выстроил солдат, готовых стрелять по правому берегу. Гребцы сейчас уменьшили усилия после пика напряжения, зная, что вышли из-под обстрела и достигли своей опасной цели. Страх ушел, многие были готовы рухнуть, как сломанные куклы. Им нужно было сделать еще немного гребков, приблизив галеру к берегу перед мушкетным огнем, но к началу атаки должны были подойти и .другие корабли.

Дракула перегнулся через мостки, осматривая палубу вплоть до кормы и наблюдая за идущими в кильватер судами. Он сжал кулаки, видя, как те входили в радиус обстрела пушек крепости.

Он надеялся, что привезенные к нему в Неаполь лоцманы хорошо знают эти воды и помогут выдержать испытание, разрешив капитанам сохранить боевой порядок при подходе к берегу. На его вампирах были легкие латы, а обыкновенные солдаты были в тяжелых доспехах и не могли плыть в воде. Но воевода знал: в бою большее значение будут иметь мушкеты его смертных воинов, чем храбрость рыцарей-вампиров.

Похоже, его вампиры могли противостоять вампирам-рыцарям Святого Иоанна. Он должен был учитывать, что у защитников больше молодых вампиров, обученных сражаться по-новому. В его батальонах было много вампиров, получивших военные навыки в мире мечей и стрел, хотя его солдаты были лучше вооружены для современной войны, чем люди Ричарда, испорченные обучением по устаревшему рыцарскому кодексу, вызывающие смех своими трюками с копьями. Он знал по собственному опыту, как трудно воину приспособиться к новым приемам битвы. Однако не верил, что у мальтийских рыцарей достаточно много пушек, чтобы научиться владеть ими, и стрельба на берегу бухты убедила его в этом. На Мальте было недостаточно оружия для обороны, и количество принявших эликсир алхимика ничего не меняло.