Придерживая одной рукой голову, Стивен резко развернулся к ней.
— О чем ты говоришь?
— Сын Крейтона Каулфилда, Ричард, удерживает нас здесь. Они, — подул холодный ветерок, когда Кэсси махнула рукой, — собираются поговорить с ним, чтобы мы — все мы — смогли двигаться дальше.
— Нет!
Тони замер. Зев и Брианна прошли еще одну ступеньки, полуобернулись к нему и тоже остановились. Тони не знал, стали ли они спускаться обратно к нему. Он не отрывал взгляда от призрака.
— Стивен…
— Мы тебе помогли!
Это походило на сцену из «Рождественской песни», когда призрак Марли взвизгнул и из несколько забавного духа превратился в нечто опасное.
— Мы рисковали всем, чтобы помочь тебе! А ты вот теперь как? Я так и знал! Ты пытаешься нас уничтожить! — Вытянув руки и скрючив пальцы, Стивен ринулся к нему.
Тони не знал, на что тот собирался сделать — вцепиться ему в горло или сунуть руки в грудь и стиснуть сердце. И то, и то было классическим приемом для настроенного на убийство призрака. Но Тони обнаружил, что, оказывается, при соответствующих условиях — как, скажем, при угрозе смерти от рук разозленного привидения, — его левая рука могла двигаться. С жуткой болью, но могла. Он ударил ладонью с меткой по виску Стивена, отбрасывая его через холл. Постарался сморгнуть искры от фейерверков, взорвавшихся в черепе, и закрыл собой остальных, когда Стивен с криком бросился обратно к нему.
Кэсси оказалась перед ним раньше.
— Все кончено, — мягко сказала она. — Мы оставались вместе дольше, чем нам было положено. Но теперь все кончено.
— Нет! — Когда Стивен попытался ее обойти, она снова закрыла ему путь.
Она повернула голову к Тони. Под таким ракурсом ее лицо казалось целым — и красивым.
— Идите. Я не дам ему вас остановить.
— Что там такое? — не выдержала Брианна.
— Стивен злится. Кэсси не дает ему напасть на нас. — Тони схватил Брианну за свободную руку и жестом велел Зеву продолжать двигаться. — Надо успеть до следующего проигрыша, — объяснил он, суть ли не волоча девочку по ступенькам между ними. — Чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше.
— Но мы всегда были с тобой против всех! — Протесты Стивена последовали за ними на второй этаж. Он казался растерянным, потерянным и ужасно юным. — Ты и я, Кэсс! Это не может закончиться! Мы выполнили все, что он хотел! Почему он так поступает с нами?
— Он делает это для нас. Пришла пора нам двигаться дальше — в лучшее место.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Отойди с дороги! Я должен остановить…
Дверь в гримерку Мэйсона закрылась, обрывая фразу на середине. Тони надеялся, что Кэсси права. Он мог отправить их куда угодно — даже в ад. Какое у него было право делать выбор за них?
— Они сами сделали этот выбор, когда согласились помочь в подвале, — тихо сказал Зев. — Они решили двигаться дальше, что бы ни случилось.
— Как ты…
Тот улыбнулся и покачал головой.
— У тебя все сильные эмоции — как например вина, — на лице написаны.
Брианна согласно кивнула.
— Не только тогда, когда я думаю о Ли?
— Постоянно.
— Да, это… неудобно.
Зев кивнул.
— По большей части, да. Пошли. — Он поднял лампу и пошел в ванную, притормозив на пороге и пропустив Брианну.
Тони остановился рядом с ним и заглянул в маленькую комнатку.
— Где он? — Тони прищурился, глядя в ту сторону, в которую Брианна показывала пальцем. Там было что-то… Что-то слишком большое, чтобы умещаться между унитазом и угловой душевой кабинкой. Фигура. Тень. Нет, пропала.
— Ты его правда не видишь? — прошептал Зев.
— Правда. А ты?
— Нет. Просто Брианна его видит, а ты видишь все остальное, так что… — Звукорежиссер пожал плечами. — Странно как-то.
— По сравнению с чем?
— Ну да, логично.
Он слышал, как кто-то сопит, но никак не видел…
— Не смотри на ванную.
— Что?
Сидя на корточках так, как умеют только маленькие дети и восточные старики, Брианна закатила глаза.
— Не смотри на ванную, — повторила она.
Он шагнул в комнату.
— Как?
По ее взгляду было понятно, что Тони еще глупее, чем она предполагала.
— Притворись, что ее здесь нет.
Ага. Хорошо. Он мог притвориться. Давайте притворимся, что он перестал просыпаться, мечтая, чтобы чьи-то зубы прокусили его кожу. Давайте притворимся, что Ли поцеловал его в кладовке, потому что хотел, а не из-за какой-то странной смеси вины и одержимости. Давайте притворимся, что между унитазом и душем уйма места потом, что их там просто нет.
Ни черта он не мог притворяться.
— Тони?
И нет, он не хотел знать, что на этот раз было видно по его лицу. Подняв руку в ответ на вопрос Зева, он сделал еще один шаг. Ни туалета. Ни душа. Сосредоточься на чем-то между ними. Просто на чем-то.
Может, он не умел притворяться, но вот упорства ему было не занимать.
Брианна разговаривала с сыном Каулфилда, значит, он был здесь…
…сидя на полу и облокачиваясь на большой старый шкаф, занимающий угол, где душ…
Сцена пошла рябью.
…занимающий дальний угол грязной комнатушки. Серые стены, какая-то старая плитка на полу. Если бы у него была сигарета, запах напомнил бы о ночах, проведенных на корточках у входа в стрип-клуб на Янг Стрит. Невозможно забыть запах старой мочи, по которой проходились дорогими ботинками.
Светловолосому голубоглазому Ричарду Каулфилду было от двенадцати до двадцати лет, и он страдал от синдрома Дауна. Тони, конечно, был не специалистом, но он встречал людей с этой болезнью, и этот случай не казался очень тяжелым. По крайней мере, точно не настолько, чтоб запирать ребенка в комнате. Хотя за последние сто лет понятие «тяжелый» порядком могло измениться. И не стоило забывать, что Крейтон Каулфилд был психом. Злым психом.
Ричард обнимал свои колени, раскачивался и плакал; голые ноги выглядывали из-под полосатой бело-голубой ночнушки. То и дело он вытирал нос о ткань, натянутую между коленями. Вот откуда доносилось сопение.
Брианна, севшая перед ним, пересказывала, что происходило в кладовке.
— …и Эш все время засыпала, неудачница. А Мэйсон — актер, я тебе о нем говорила, — перестал дергаться, поэтому они его развязали, и тогда она на нем снова начала виснуть. И самый ужас, что теперь ему это вроде как нравится.
Обожание Эшли послужит якорем, заставив Мэйсона уцепиться на эту реальность. У Мауса был его видоискатель, у Кейт — характер. А Ли, который прошел через гораздо большее, Ли светила продолжительная терапия.
— Сядь. — Голос Брианна оборвал его размышления. — Ты слишком высокий. Он боится.
