Я должна была сгореть заживо.
Вспомнив о том, как я не могла пошевелиться, беспомощно глядя на подбирающиеся ко мне языки пламени и чувствуя, как они впиваются в мои ноги, я вновь ощутила во рту привкус гари и содрогнулась. Только теперь я заметила, что сижу, обхватив щиколотки, на которых остались шрамы от ожогов.
– Я был готов пожертвовать своей жизнью и ради брата, а она забрала его. Его, а не меня! – Ричард ударил кулаком по стене.
– Буква «С», – медленно проговорила я, удивляясь тому, как эта догадка не посетила меня раньше. – Имя Стива тоже начинается с этой буквы.
– Я думал об этом, – признался Ричард, опускаясь на диван рядом со мной. – Вы даже не представляете, сколько я думал об этих буквах! И я до сих пор не уверен, простое ли это совпадение или действительно проклятье старухи, погубившей из-за своего безумия столько жизней!
Он спрятал лицо в ладони.
– А что если Роза до сих пор… жива, если можно так сказать? Если она все еще там, на острове? И души всех девушек тоже?
– Нет, – Ричард выпрямился и покачал головой. – Я думаю, что нет. Остров выгорел, я был там перед отъездом из Торнвилля.
– Вы выходили на берег?
– В этом не было необходимости. Мы с Гордоном и двумя полицейскими обогнули его на катере, чтобы оценить ущерб. Все выжжено дотла. На месте дома сейчас лишь развалины, которые не имеет смысла тревожить. Леса больше нет. Остров превратился в камни и пепел. Даже если ведьма не… ушла, несчастные души теперь свободны, ведь проклятье исполнилось, утратив свою силу с последней жертвой. Не знаю, как это объяснить, но глядя на Розу Ветров, я чувствовал это, чувствовал, что они исчезли: меня больше не угнетала тяжесть, которую я привык ощущать, находясь там. Роза наконец-то добилась своего – никто не посягнет на ее собственность, ведь ее просто не осталось. Ничего и никого не осталось, – голос Ричарда дрогнул.
– Вы больше не вернетесь туда?
– Нет. Мне нечего там делать. К тому же, – он невесело усмехнулся, – мой отец – я имею в виду своего настоящего отца, Джорджа Темпла, – оказался бездетным вдовцом и оставил мне в Пенсильвании впечатляющее наследство, очевидно, решив таким образом вернуть долг совести ради моей матери. Или замолить свой грех… Впрочем, выяснить это мне уже не удастся: судья Темпл умер месяц назад. У меня теперь никого нет…
Ричард посмотрел на меня долгим взглядом и почти беззвучно закончил:
– …кроме вас.
Я почувствовала, как в кончики моих пальцев впились сотни, тысячи мельчайших игл, и мне вдруг стало так жарко, словно внутри меня горел огонь. Но на этот раз он не сжигал меня изнутри, а возвращал меня к жизни, разгоняя тьму в моей душе и озаряя мое одиночество теплым ласковым светом.
– Селена, выходите за меня замуж.
В одно мгновение меня покинули все чувства, кроме одного, неизведанного, совершенно нового для меня. Пытаясь определить это чувство, понять его, дать ему название, я, кажется, забыла о том, что нужно дышать, ослепла и оглохла, но я купалась в нем, наслаждалась им и удивлялась ему. У меня было такое ощущение, что в моей груди расцветает необыкновенный цветок, которому пришло время сменить бутон на тонкие нежные лепестки.
Ошеломленная, я не сразу осознала, что Ричард продолжает мне что-то говорить.
– …для меня важнее дыхания, и обещаю: я буду любить и беречь вас всю жизнь. И может быть, однажды вы примете меня.
Я медлила, не в силах понять, что со мной происходит. Но за секунду до того, как ответ готов был сорваться с моих дрожащих губ, надежда и неверие в тревожном взгляде Ричарда сменились ликованием: он снова почувствовал и прочел мои мысли прежде меня самой.
– Есть еще один вопрос, на который вы так и не ответили мне: почему вы тогда не уехали с острова?
Когда Ричард наклонился к свету и его глаза заискрились, меня пронзило: я люблю его! Несмотря на наше странное знакомство, продлившееся всего четыре дня. Несмотря на пережитый кошмар, боль и смерть Стива. И много чего еще «несмотря на».
Все наконец-то встало на свои места. Все, что было раньше, теперь не имело никакого значения. Сейчас я чувствовала себя так, словно моя жизнь начиналась именно с этого места, с этого мгновения. Моя настоящая жизнь.
Я его люблю, думала я, глядя на проблески седины на висках Ричарда, на то, как он сжал в замóк свои красивые руки, и слушая его голос с неповторимой хрипотцой, который пришел ко мне даже раньше, чем он сам.
И когда эта простая истина наконец открылась мне, я даже удивилась: вот он, единственно верный ответ на вопрос Ричарда. На все вопросы, его и мои.
И я его произнесла.
Над океаном растекалось серое безрадостное утро. Гребни тяжелых свинцовых волн медленно, словно нехотя, окрашивались в грязно-белый цвет. Моросивший всю ночь мелкий унылый дождь сменился серым туманом, который хмурым облаком окутывал остров, еще недавно казавшийся обитаемым.
Туман со всех сторон жадно наползал на клочок суши, по форме напоминающий звезду, наполняя заливы и бухточки плотной вязкой влагой. Когда она поглотила маленькую пристань, рассчитанную на пару легких катеров, и стерла грань между водой и прибрежными скалами, остров стал походить на вершину одинокой горы, парящей где-то в облаках.
Сурово-величественная красота этого места поблекла без растительности, и лишь бурый мох и пятна лишайника украшали безжизненные скалы, некогда скрытые кустарником и могучими хвойными деревьями.
Только скалы теперь и остались.
Скалы и пепел.
Крылья тумана простирались все дальше, накрывая следы пожара, уничтожившего все живое вокруг, тянулись к обгоревшим руинам дома и мимо небольшой ложбины поднимались все выше, к плато, венчавшему остров. Постепенно в серой мгле растворились тропинки, засыпанные острыми обломками камней, кое-где торчащие остовы сгоревших сосен, и лишь небольшой пятачок у кромки мертвого леса оставался открытым для вялого северного ветра.
На этом пятачке, на самом краю заболоченной низины, лежало несколько валунов, необычная форма которых выдавала их не совсем природное происхождение, что подтверждалось неровными строчками букв и цифр на каждом из них.
Туман боязливо огибал валуны и, не касаясь, по-собачьи стелился и таял у ног старухи, замершей возле расколотой могильной плиты с протянутыми к небу руками.
Я начала писать эту книгу несколько лет назад, когда увлеклась чтением готических романов. Мне захотелось самой попробовать рассказать мистическую историю в этом жанре, но несколько иначе, с романтической сюжетной линией и в современной реальности. А когда был собран материал и сделаны первые наброски, я неожиданно переключилась на роман «Осколки памяти», который вышел в 2012 году в издательстве «Написано пером» и стал моим дебютным опубликованным произведением.
