— Да уж, — кашлянул тот. — Как ни крути, а ты все еще приписан к нашей Обители. Вы даже не представляете, как я рад вас видеть. Что происходит? Почему меня здесь держат?
— А ты разве сам не понимаешь? — Только сейчас я заметил, что Ирбис опирается на палочку. Не оправился еще после ранения, полученного в битве с Леграном… но как же радостно видеть старика живым…
— Необычный состав твоей крови, изобретение вакцины, нападение на Обитель, твой поединок с высшим… Вопросов слишком много, чтобы разобраться в один день.
— Вы тут пока поговорите, — заметила Агата, — а я пойду посмотрю его историю болезни.
Она сжала мне руку и вышла из палаты. Ирбис придвинул себе стул и сел рядом с кроватью.
— Они боялись, что я стал новым главой общины, да?
— Не исключали такую возможность. Но все возможные проверки показали, что ты чист… Собственно, именно поэтому нас и пустили.
— Значит, я могу вернуться в Обитель?
— Конечно. Как только поправишься.
— И… — я нахмурился, вспоминая историю с крысой. — Историю с Искателем тоже разрулили?
— Да… Охотники совершили рейд на особняк Леграна, подняли все исследования и документы… Провели расследование и нашли доказательства того, что Искатель работал на них. Поверить не могу… Столько лет… — он тяжело вздохнул и продолжил. — Как ты и сказал, они обратили его умирающего сына, завербовав таким образом ценного информатора. Твое появление в Обители заинтересовало Леграна, и он поручил взять тебя в разработку. А когда выяснилось, что из твоей крови возможно сделать "солнечную" вакцину, вампиры решили получить тебя живым любой ценой.
Док брал у тебя кровь, отправлял на исследование Йену. Тот случай с отравлением Панды тоже был подстроен. Пирожок предназначался тебе. Он содержал небольшую дозу дельфиниума — не смертельную, но достаточную, чтобы Агата заволновалась и отправила тебя в городскую клинику. Скорую намеревались перехватить по дороге.
— И тогда, в лесу… Они тоже все подготовили?
— Да. Док подговорил Самурая вколоть тебе снотворное. Ты не думай, Самурай, парень неплохой. Амбициозный просто. Но так же, как и все мы, люто ненавидящий вампиров. Он с радостью ухватился за предложение Дока, не подозревая, что таким образом тебя подставляет. Однако его ненависть сыграла нам на руку — он замаскировал тебя на дне оврага, так что подготовленная упырями группа лже-пейнтболистов не смогла тебя найти.
— А цели на выпускном экзамене?
— Подтасованы самим Искателем. Он же сообщил Бандерасу коды от ворот в ночь нападения на Обитель. До сих пор не могу понять, как я не понял, что Бандерас обращен, когда увидел его в бюро. Что-то мне подсказывало, что-то не так.
— Может, Йен придумал очередное зелье, — пожал плечами я.
— Может…
— Как Обитель? — задал я мучавший меня вопрос.
— Восстанавливаем потихоньку. Общежитие почти отстроили. Правда… Многих там будет не хватать.
— Альт…
— Он теперь со своей семьей, — печально произнес Ирбис. — Они погибли в ту ночь, когда на общежитие напал Анубис.
— Маугли! — в палату зашла Агата, взволнованно потрясая бумажкой с отпечатанными на компьютере данными. — Как же так? Вот, значит, в чем дело? Твои анализы крови!
Я не смог сдержаться и злорадно хмыкнул.
— Да знаю я. Самые обычные. Точнее, ничем не отличающиеся от нормального истинного. Уникальный состав моей крови умер вместе со мной. И не воскрес. Вампирские гены оказались не слишком живучими.
— Но… — растеряно прошептала Агата. — Получается, вы потеряли свою силу!
— И да, и нет, — возразил я, вспоминая последний разговор с Дарьей. — Дело не в составе нашей крови. И не в том, что она сейчас ослабела и размешалась. Охотника охотником делает вера. Именно она дает нам силу. И именно ее почти утратили.
— Вот оно как… — задумчиво потер бороду Ирбис. — Откуда…
— Мне сказала Даша. В нашем последнем разговоре. И она хотела, чтобы я передал это вам.
— Поразительно… — Агата с Ирбисом переглянулись. — Так просто и сложно одновременно…
Весеннее солнце припекало по-настоящему жарко. Снег уже почти стаял, и на островках земли цвели первоцветы. Жизнь пробуждалась после долгой зимней спячки. Жизнь пробуждалась в Обители.
Меня высадили у главных ворот. Но не потому, что хотели устроить очередную проверку. Просто подъезд к задним воротам развезло так, что там мог увязнуть даже джип. Прихрамывая, я прошел на территорию. Внешне почти ничего не изменилось. В дань прошлому общежитие выстроили по такому же проекту. Вместо сгоревших деревьев посадили новые. И… да. В центре стоял памятник — простая стелла, с начертанными именами погибших. Я подошел к нему, склонил голову, невольно вспоминая ночь кровавой луны. Именно так окрестили охотники битву в Обители.
— Маугли!
На душе вмиг потеплело, словно туда заглянул луч солнца.
— Сел!
Я подхватил ее, обнял. Хотя с рукой, лежащей на перевязи, это было не слишком удобно.
— Больше никогда… Никогда…
Она всхлипнула и уткнулась мне в плечо. И так здорово было чувствовать ее рядом с собой, вдыхать тонкий аромат ее волос, кожи…
— Ты смотри-ка, кто к нам пожаловал!
— Дик! Панда!
Так хорошо было их видеть! Живыми и здоровыми. Панду, неуклюже переминающегося с ноги на ногу. Дика в своей неизменной шляпе канареечного цвета. Некоторые вещи не меняются. И это здорово.
— Слушай, — хлопнул он себя по лбу, словно вспомнив, — тебя Ирбис просил зайти. Что-то сказать хотел.
— Ладно. Подождете?
— А куда ж мы денемся? Пойдем, покажем тебе новые старые покои. Отпразднуем твое возвращение.
— Только за счет Панды, — отшутился я. — Он мне должен, за то, что пристрелил меня.
* * *
В кабинете Ирбиса все так же царил полумрак. Сам глава сидел за столом, напротив него — Перс. Его тоже было отрадно видеть. Мы приветственно пожали друг другу руки, он указал на пустующий стул.
— Мы решили, что ты должен быть в курсе, — начал глава Обители. — В ту ночь, когда на Обитель напали, мы отсутствовали по весьма важной причине.
— Мы напали на след Анубиса. — Конкретизировал Перс.
— Анубиса? — эйфория от возвращения домой уступила место охотничьему интересу. — Вы же говорили, он неуловим.
— Да… Мы его снова упустили… Но…
— Его след снова всплыл. На этот раз в Марокко. Понимаю, что сейчас не слишком подходящее время, но любое промедление…
— Когда вылетаем? — схватился я.
Что там сказала Дарья? Я исполнил лишь маленькую часть своего предназначения? А ведь Праматерь права. Все еще только начинается.
