Юлий Смельницкий - Друг человека

Происхождение на земле собаки, также как человека, и всего, что на земле существует и существовало, даже самой земли, — совершенно неизвестно и относится к тайнам природы, сокрытым в запертом ларце, ключи которого тысячелетия искали люди, до сих пор их не нашли и едва ли когда-нибудь найдут.

Во времена каменного века — собака уже существовала. Об этом свидетельствуют найденные в земле того времени костяки собаки.

В древнейшей книге мира Зенда Весте — отмечен выдающийся ум собаки. На ассирийских и египетских памятниках, на древних фресках и резаных ножом рисунках, есть изображения догов и других собак.

Открыв Америку, европейцы нашли на ней собак.

В глубокой древности — собаки были найдены в Австралии, Азии и Африке, на малых и больших океанских островах, на крайнем севере и юге.

Эти факты дают основание предполагать, что собака появилась на земле одновременно с людьми, и человек, этот величайший эксплуататор всего животного мира, явочным порядком овладел ею и использовал для охоты и охраны своих стад.

Об'явив себя высшим из существующих на земле организмом, одаренным умом, даром речи, душой и сердцем, современный человек трактует собаку, как «бессловесное животное», имеющее только инстинкт, — как низший организм, лишенный не только дара слова, но души и сердца.

— Собака, так она и есть «собака»… «Собака лает, ветер носит»… «Не человек, а собака»… «Собаке, — собачья и смерть!» — говорят люди, обнаруживая пренебрежение к собаке.

Такое отношение людей к собаке, — несправедливо вообще, и совершенно недопустимо к охотничьей собаке, как полезному работнику и другу охотника, — в особенности.

Этому вопросу об отношениях охотника к собаке, я посвящаю свой рассказ.

Во всех охотах, в особенности — ружейной, охотничья собака составляет одну из главных охотничьих принадлежностей.

Она находит зверей и птиц (подружейная собака), гон зверей на охотах (гончая) и их ловит (борзая), отыскивает держит зверей на месте (лайка), добывает из нор лисиц и барсуков (такса).

Как ружейный охотник, я скажу только о подружейных собаках, их назначении в охоте и желательных отношениях охотников к собакам.

Промысловому охотнику, — собака добывает лося и медведя, зайца, белку и куницу, куропатку, тетерева и глухаря, утку, гуся и других охотничьих зверей и птиц.

Охотнику эстету, — любящему природу и охотничью жизнь, собака доставляет не только пользу, как промысловому охотнику, но еще — и высокое наслаждение.

Охота без собаки, — неполная охота; она ограничивает круг охот и лишает охотника многих радостей охоты.

Но для того, чтобы вышеозначенные задания исполнялись необходимы: хорошая охотничья собака и должное к ней отношение охотника.

Каким требованиям должна удовлетворять хорошая собака?

Она должна быть чистокровной (аристократкой по происхождению), имея известных, еще лучше — премированных производителей, должна иметь хорошее чутье, быть послушной обладать другими качествами нужными для охотничьей работы.

Большинство охотников удовлетворяются этими требованиями, и на полевых состязаниях и охотничьих выставках любуются красотой, поиском, дальним чутьем и послушании своих собак, измеряют их рост, обхват груди, длину щипца и прута, ставят баллы за чутье, быстроту и манеру поиска, стиль и красоту работы, за подводку и стойку, за дрессировку и подачу, — и выдают награды, аттестаты и дипломы.

Не подлежит сомнению, что рост, сила, чутье и красота, передаваемые чистокровным происхождением, — очень ценные качества охотничьей собаки.

Бесспорно и то, что питомники, выставки и полевые испытания охотничьих собак нужны и полезны, что охотиться с собакой-конопаткой, долго тыкающей носом в кочку, под которой сидит дупель, прежде чем она окончательно его найдет, — скучно и не веселит охотничью душу, что лучше охотиться с породистой собакой, нежели с дворнягой, имеющей овечью морду и хвост кренделем или крючком.

Все это верно. Но определение качеств хорошей собаки, всей цены собаки, — только ее происхождением, чутьем, поиском и дрессировкой, — слишком кратко и не захватывает самого главного значения охотничьей собаки: — близости и привязанности к охотнику, делающих ее верным другом хозяина и как бы членом его семьи.

Я видел у охотников-интеллигентов, безупречных полевых охотничьих собак, живших за глазами, — под наблюдением дрессировщиков и егерей.

Охотники брали собак три-четыре раза в год на охоты, вежливо обращались с ними и, по возвращении с охот, снова отдавали в распоряжение своим егерям, а затем, — не видали собак до следующего года. Они пользовались собаками, как пластинками граммофона: когда нужно, навернут пластинки на вал, сыграют «номер» и положат в ящик, — доследующего раза.

Этими служебными услугами, охотники ограничивали все свое отношение к собаке.

— Хорошо работает в поле… Что же еще нужно требовать от охотничьей собаки?…

Такие охотники, — прежние баричи, белоручки и спортсмены, с сильно развитой «игрецкой жилкой». Идейное содержание их охоты состоит только в том, чтобы поохотиться в своем, обществе, щегольнуть своей собакой, мастерски и много пострелять и других охотников обстрелять…

Видел и других охотников молодых и старых, вымещавших на собаках свои промахи и охотничьи неудачи; они били собак плетью, палкой, пинали их ногами.

Видел такого охотника-интеллигента, который заметив, что собака сделала стойку, бежал к ней, неистово крича: «тубо, тубо!» — и после того, как собака, взволнованная этими криками, подвигалась вперед и поднимала птицу, охотник стрелял, промахнувшись, бил собаку шомполом своего пистонного ружья, и сломав шомпол, лупил затылком ружейной ложи.

Этот бой кончился только тогда, когда охотник переломил ложу о собаку.

Я знал охотника, старого военного генерала, возившего на охоты особого «поротеля» собаки, — своего денщика Антона.

— Знаете ли, когда я сам луплю собаку, то скоро устаю и очень волнуюсь… Пусть лучше ее Антошка лупит. Этот, мой чорт «Джек», удивительно сильная и крепкая к бою собака, и я не смогу его как следует пробить. Лежит и молчит, как будто не его лупишь!.. Антошка же, — сильный, и очень добросовестно, до крика, этого мерзавца жарит! — спокойно об'яснял необходимость присутствия денщика на охотах, — толстенький, и по наружному виду — добродушный, старичок охотник.

Сидя на пеньке и покуривая сигару, генерал сладким голосом командовал:

— Прибавь ему еще две порции, Антоша… В начале боя, Джек (красивый и крупный кобель кровей собак Ланского) молча переносил удары, а затем, когда Антон начинал потеть и «добросовестно пробивать» собаку, она орала благим матом, и только добившись этого крика, хозяин собаки прекращал дальнейшую выдачу дополнительных порций и ласково говорил Джеку:

— Что подлец, — довольно получил сегодня!..

Красный и вспотевший, Антон бережно укладывал, до следующего раза, — в генеральский ягдташ основательную кожаную плетку.

Справедливость требует отметить, что генерал не сразу, а «опытным» путем разрешил вопрос о способах исправления своей собаки.

По его мнению, у собаки был крупный недостаток, — далеко ходила (имела широкий поиск), и генерал не всегда во время поспевал своими короткими ножками к ее стойке.

Желая устранить этот недостаток и заставить Джека ходить вблизи его ног, генерал привязывал к веревке парфорсного ошейника собаки вершинку березки с ветвями и листками.

Но это средство не подействовало: задерживаемая цеплявшейся за кочки и кусты березкой, собака только в начале охоты ходила вблизи хозяина, а затем, когда листья и ветки березки обрывались, снова искала вдали от охотника.

Был испробован другой способ укрощения «негодной» собаки; к веревке ошейника привязывали основательный булыжный камень. Сильная собака, храпя и задыхаясь, тащила этот груз и далеко не уходила. Камень иногда выпрыгивал из кочек, и один раз, при особо энергичном движении собаки, сорвался с веревки и пролетел вблизи головы генерала.

— С пудовым камнем, — собака вперед не идет. С маленьким, — камень свистит около головы…

Убедившись в малополезности, и даже — в некоторой опасности принятых мер, генерал перешел к последнему средству воспитания своей собаки — ожесточенной ее лупке денщиком, и остановился на этом способе обучения, предполагая, что он достигнет цели.