По тонкому льду
Всю неделю стояли умеренные морозы, а перед самым выездом на долгожданный первый лед совсем некстати потянул ветерок южного направления, небо обложили темные низкие тучи и начал накрапывать дождь. Впору было отложить поездку до лучших времен, тем более что приятель, с которым я собирался в Скнятино, был категорически против.
– Старина, подумай хорошенько, – басил он в трубку. – Мы же с тобой не «моржи», в натуре. А купаться мне почему-то больше нравится в летние месяцы…
Ну что ж! На нет и суда нет. Пришлось ехать одному.
По приезде, часа в три ночи, разбудил Александру Ивановну – дежурную на базе, получил постельные принадлежности и даже попытался вздремнуть до рассвета, но сон не шел. Если оттепель продержится еще паруд ней, на лед лучше не соваться.
Едва развиднелось, отправился на водоем. Как я и предполагал, лед оказался совсем слабым, под ногами расползалась снежная кашица. Передвигаться на значительные расстояния по Нерли и Волнушке в поисках «полосатого» нечего было и думать. Осторожно отойдя от берега метров на пятьдесят, решил не искушать судьбу и для начала половить травяника. Здесь на мелководье среди зарослей рдеста окунишки брали, как правило, бойко.
Тем временем видимость улучшилась. На противоположном берегу Волнушки обозначились темные полосы леса, ближе к середине реки виднелись черные вытянутые языки полыней, а над всем этим благолепием теплый ветер гнал плотные снеговые тучи.
Декабрьский день проходит незаметно – оглянуться не успеешь. Поэтому если на ту или иную приманку рыба не идет, действия рыболова не должны принимать затяжной характер. На блесну окунь не брал. Пришлось достать из ящика мормышечную удочку – изящную «балалайку», оснащенную леской 0,09 мм.
Наживляю мотыля колечком и опускаю мормышку в лунку. Паруся на ветру, тонкая леска устремляется в глубину. Вот она остановилась. Слегка подматываю и начинаю ловить. Свинцовая капелька несколько секунд лежит на дне. Медленно поднимаю удильник, кивок сгибается под тяжестью мормышки – значит, в этот момент она оторвалась от дна. Несколько покачивающих движений из стороны в сторону – и первая поклевка. Окунек граммов на сто, за ним другой, третий. Судя по всему, утренний жор мелкого травяника в самом разгаре.
Примерно через час ко мне подошли двое знакомых по прошлому году – Борис и Лева. Тяжелые рюкзаки они оставили на берегу.
– Мы здесь уже четыре дня, – сказал Борис. – Мелочь берет безотказно, «взяли» килограммов по двадцать. Ставили жерлицы на мелководье, да вся щука, видимо, держится ближе к руслу, а туда идти рискованно. И тебе не советуем. Один тут до нас уже искупался.
Перспектива вернуться в Москву с двумя пудами колючеперого живца меня ни с какой стороны не устраивала. Оставалось ждать перемены погоды.
Ночью и весь последующий день была плюсовая температура, снег на льду окончательно растаял, и ходить теперь приходилось по щиколотку в воде. Но к вечеру небо прояснилось, заметно подморозило, и вскоре поверхность водоема уже напоминала свежезалитый каток, хоть на коньках катайся.
В тот вечер я поздно ушел со льда. Уже отгорели и померкли золотисто-сиреневые краски зимнего заката, и над притихшим водоемом взошла почти полная луна, заливая округу ровным светом. Я долго сидел на рыбацком ящике и наблюдал, как струится по гладкому льду лунная дорожка. Все говорило о том, что завтрашний день будет ясным, лед за ночь окрепнет, и можно будет поискать стоянки крупного окуня, щуки и судака…
Рыболовная база «Скнятино» расположена в деревне Волнога, примерно в километре от железнодорожной станции. Неподалеку от базы сливаются две реки: Нерль и Волнушка. Выше Нерли в Волгу впадает еще один приток – Печухня, с ее островами и коряжниками. Русла этих подпруженных рек обозначаются лишь в конце зимнего сезона, когда уровень воды, зависящий от режима работы Угличской ГРЭС, снижается до 4 метров. Хороших мест для зимней рыбалки здесь много, и рыболову, приехавшему сюда впервые, определиться с выбором бывает непросто.
…Наутро, вооружившись пешней, я отправился на поиски удачи. Вокруг камышового «пятачка», где в прошлые годы неплохо брал окунь граммов по 150–200, уже виднелись свежие лунки. На них я задерживаться не стал, а пробил в стороне несколько новых. Одна из них заработала неплохо: на мелкую блесенку нет-нет да и прицепится «полосатый».
Метрах в пятидесяти от меня, стоя, блеснили трое местных рыболовов, среди которых я узнал местную знаменитость – бабушку Алену с ее неизменным ведерком на легких санках. Вскоре, постукивая тяжелыми пешнями, они один за другим ушли вверх по Нерли. Я же, обогнув широкий мыс, решил обследовать нижний участок реки, вдоль насыпи, где раньше проходила старая железная дорога. По первому льду крупный окунь нередко заходит сюда, чтобы поохотиться на заросших травой подводных буграх. Глубина здесь до трех метров. Ближе к насыпи густая стена камыша, а посередине мелководной заводи кое-где изо льда торчат верхушки поблекшего хвоща.
Может быть, потому, что вокруг не было конкурентов, я особенно не торопился, методично облавливая пробитые пешней лунки. И вот наконец у самой кромки зарослей хвоща – поклевка. После подсечки чувствую: идет туго.
Вынутый из лунки окунь подпрыгивает несколько раз и сам освобождается от блесны. Вскоре рядом с ним запрыгали на льду его сотоварищи: темно-зеленые с яркими багряными плавниками. Настоящие красавцы! И все как на подбор – примерно граммов по двести.
Целлофановый пакет быстро тяжелел. И только я собрался закончить ловлю, как клев неожиданно прекратился. То ли окуневая стая была небольшой, то ли жор кончился.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда я вернулся на утренние лунки. Поклевок на них не было, но неподалеку я обнаружил участок белесого льда, где насчитал около десяти сдвоенных лунок. По всему было видно, что еще до оттепели здесь кто-то ловил на жерлицы. И небезуспешно: возле двух лунок заметны были слабые следы крови от пойманной рыбы.
Недолго думая, я пробил пяток лунок и замерил глубину. Так и есть! Место что надо: подводная бровка рядом с руслом Волнушки. До поезда еще часа четыре – почему бы и не поблеснить, тем более что ноги после переходов по скользкому льду гудят от усталости.
Откровенно говоря, я не очень рассчитывал на хватку солидного хищника, хотя интуиция подсказывала, что щука, а может быть, и судак, здесь есть. Поэтому, когда после очередного подъема блесны удильник буквально прижало к лунке, я даже не успел сделать подсечку. Однако рыба засеклась сама и теперь упрямо тянула в глубину.
Пришлось сдать с катушки несколько метров лески.
«Перетягивание каната» на этот раз закончилось в мою пользу. Желтая речная щука, весившая, как потом выяснилось, 4,2 кг, лежала на льду, злобно сверкая глазами, а мое сердце еще долго билось учащенно и радостно.
Уже возле берега встретился с возвращавшейся с рыбалки бабкой Аленой: ее ведерко было доверху наполнено окунями.
– А у тебя как?
В ответ я вывалил из пакета на лед пятнистую хищницу. Алена перевернула ее с боку на бок и по-доброму, без зависти сказала: «Хороша щучка… Завтра с утра можно будет и жерлицы поставить…»
В снегопад на Печухне
Было это в первых числах декабря. На Волге лед еще как следует не окреп, поэтому окуня мы с приятелем искали по заливам, в основном на мелководье. Во второй половине дня небо захмурилось, подул сильный юго-западный ветер, и рыболовы сначала поодиночке, а затем небольшими группами потянулись на базу. К вечеру многие уехали домой. Мы же с Юрием решили задержаться еще на один день.
Оставшиеся на базе рыболовы вели себя непривычно тихо. Да и о чем говорить, когда вчера не клевало, а сегодня и совсем брать перестало? После ужина, настроив снасти и уложив их в рыболовный ящик, Юрий сказал:
– Завтра затемно двинем на Печухню. Даже если хорошего клева не будет, там все равно что-нибудь да поймаем.
До закоряженной речки Печухни примерно час ходьбы. Рыбацкая тропа петляет среди густых березняков и осинников. Воздух лесной, чистый. Так что идти – одно удовольствие. Но стоило выйти на лед подпруженной реки, как мы оказались на сыром, пронизывающем до костей ветру. Решили укрыться за островами, в небольшой излучине, где над берегом стеной возвышались вековые сосны и ели.
Места здесь самые окуневые. Довольно медленное течение, тростник в рост человека, да и глубина подходящая. Клев, однако, был неважный, и нам пришлось изрядно поработать ледобурами. Лишь изредка удавалось из одной лунки поймать одного-двух небольших окуньков. Проведя половину короткого дня в безуспешных поисках, мы серьезно загрустили.
– Все, – сказал Юрий, – сверлю последние пять лунок, пробую на них – и домой.
У меня же планы были несколько иные. Я решил перейти к противоположному берегу и, двигаясь вниз по течению, искать рыбу. Вполне возможно, что окунь начал скатываться в низовья, ближе к большой воде Волги. На мои доводы Юрий лишь махнул рукой, пообещав через полчаса меня догнать.
