«Сауна, — говорит финский писатель Мартти Ларни, — рождает доброе настроение. Не случайно мои земляки говорят: если ты идешь в гости, — прими сауну; если ты принимаешь гостя, — прими сауну. В сауне слезы высохнут, а плохое настроение сгорит».
Финны посещают сауну с детства до глубокой старости. Один из героев романа финского писателя Алексиса Киви «Семеро братьев» Юхан говорит: «Пар сауны — лучшее в этом мире лекарство. И для тела, и для души».
Сауны — один из непременнейших и причем ярчайших атрибутов образа жизни финского народа. «В финской бане — дух сосновый, зной стеклянный, жар сухой. Входишь вялый, нездоровый — выйдешь бодрый и лихой. В снег, как в мягкую перину! И обратно — в белый жар… Вот поэтому у финнов синь — в глазах, в крови — пожар», — пишет о финской бане московский поэт В. Виноградскии.
Сауна для финнов словно пароль. По нему они узнают родственную душу. В сауне становишься не только здоровее, но и великодушнее, потому что она как бы раскрепощает, помогает забыть мелкую суету, избавиться от горести житейских обид и всего того, что порой отравляет наше настроение.
Хороша русская баня!
История русской бани уходит в седую древность. Геродот, странствуя по белу свету, побывал в Северном Причерноморье и в устье Днепро-Бугского лимана, где в то время обитали скифы.
Геродот рассказывает о банях, которыми пользовались эти сильные, могучие люди. Устанавливали три жерди, верхними концами наклоненные друг другу, и затем обтягивали их войлоком. Потом раскаленные докрасна камни бросали в чан, поставленный посреди этой хижины. Взяв конопляное семя, залезали в эту войлочную баню и бросали его на раскаленные камни. От этого, как отмечает историк, поднимался такой сильный пар, что никакая эллинская баня не сравняется с той, какую он видел в степи. От Геродота узнаем о том, что скифы после погребения покойника очищали себя парной баней. Скифские женщины растирали на шероховатом камне, подливая воду, куски кипариса, кедра и ладана. Этим жидким тестом с приятным запахом покрывали все тело, а когда на следующий день смывали этот слой, оно становилось чистым и блестело.
Баня упоминалась в восточнославянских мифах: ее почитали даже боги, и с баней связывалось происхождение человека. Византийский историк Прокопий Кесарийский (500–565) писал, что баня сопровождала древних славян всю жизнь: их омывали в день рождения, перед свадьбой и после смерти.
В бесценный памятник русской истории и литературы «Повесть временных лет» летописец включил легенду о путешествии проповедника Андрея по славянским землям, на которые он отправился вверх по Днепру и пришел в те места, где стоит сейчас Новгород, оттуда отправился к варягам. Вернувшись в Рим, проповедник рассказал: «Удивительное видел я в славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье». О русской бане писал и немецкий ученый Олеарий (1603–1671), совершивший путешествие в Московию и Персию в 1633–1639 гг.: «Русские могут выносить сильный жар, от которого они делаются все красными и изнемогут до того, что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают голые на улицу, как мужчины, так и женщины, и обливаются „холодной“ водой, зимою же, выбежав из бани на двор, валяются в снегу, трут им тело, будто мылом, и потом снова идут в баню». Парная баня на Руси (мыльня, мовня, мовь, влазня) была известна у славян уже в V–VI вв. Природные условия Севера с резкими перепадами температуры умудрили его жителей, при избытке леса — строительного материала и топлива, сотворить парную баню. Строили бани во избежание пожаров в стороне от жилых домов и обязательно на берегах рек и ручьев. Был и такой расчет: воду носить ближе, речная вода мягче и моет лучше.
Русская баня едва ли не одно из самых древних сооружений, конструкция которого дошла до наших дней. Крестьянин начинал постройку дома с бани. В ней первое время и жил. В деревнях баня — это чаще всего избушка, срубленная из бревен. Строили без чертежей — все в голове держали. Бревна укладывали венцами, т. е. горизонтальными рядами, как говорят, бревно с бревном затейливо перекрещивается. Подходишь к такой баньке, и она, словно из доброй сказки, приветливо встречает тебя.
Дерево, кроме своих бесспорных технологических качеств и биологических достоинств, имеет еще одно, пожалуй самое главное — тысячелетнюю привязанность к нему человека. Дерево радует своим внешним видом, ароматом, ощущением тепла. Пробуждает добрые эмоции, а значит, оздоровляет.
Зачастую баня наполовину погружена в землю. А то и вовсе строили бани-землянки. Такая баня, пожалуй, самая древняя. Ее можно увидеть в селах и поныне. А в годы Великой Отечественной войны бани-землянки сооружали партизаны. Непритязательная банька исправно «держит» тепло. Чтобы ее оборудовать, не требуется много времени, материалов и средств.
Классическая русская баня состояла из двух отделений: предбанника и парилки. Сруб рубили из еловых бревен. Для лучшего удержания тепла в бревнах вырубали широкие пазы. В них закладывали обильный слой мха — материала с высокими теплоизоляционными свойствами. На потолочный настил из плах стелили в несколько рядов бересту, поверх нее накладывали толстый слой мха и все загнетали пластинами дерна. Крышу ставили двухскатную из теса. Двери из двухдюймовых досок, скрепленные шпонками, тщательно подгоняли к косякам и навешивали на кованые петли. Пол настилали с уклоном под потолок. Под полом рыли яму для сточной воды. В ряд с каменкой устраивали полок с таким расчетом, чтобы сидящий на нем человек не касался головой потолка, а по ширине так, чтобы двое могли лечь, не стесняя друг друга. Напротив полка прорубался проем в стене для двойных рам, а напротив каменки — ветрянка для выхода дыма и регулирования температуры с помощью задвижки. Справа от выхода стояли два ушата: в углу — для горячей воды, ниже ветрянки — с холодной. От ушатов вдоль стены, а также вдоль боковой стенки до полка шла скамья-рундук. Перед полком — приступок. Непременно имелась и передвижная скамейка. Шайки, изготовленные из тонких осиновых клепок, держали на полке или на задней скамье.
Самое главное в бане — каменка, накопитель тепла. Как правило, ее размещали с левой стороны от выхода из предбанника. Занимала она чуть меньше четверти парилки. Для каменки выбирали определенные камни, окатанные ледником. Колотых камней синего цвета избегали, они испускают угар. Переднюю часть каменки, устья или чело складывали из трех камней — троекамень. За ним по форме яичной скорлупы выкладывали топку. Свершить арку над топкой — дело непростое: валуны диаметром не более 15–20 см укладывали так, чтобы они заклинивали друг друга и не проваливались в топку. Поверх купола клали камни меньшего диаметра, а поверх них насыпались камушки размером от крупного яйца до воробьиного. Толщина стенок и купола составляла 75 см. высота — 1 м 10 см. Пламя нагревало равномерно и экономично все части каменки. Дым проходил между камней как сквозь сито, а сажа догорала в кладке купола.
В X в. в Киеве и Новгороде, по свидетельству летописца Нестора, уже имелось много бань, в которых пользовались вениками и обливались холодной водой или купались в проруби.
Русские бани были предназначены для омовений тела, а не для развлечений. Поэтому их не строили просторными. Однако баня играла большую роль и в различных обрядах. Например, баня считалась необходимой накануне венчания и на другой день свадьбы, причем посещение бани сопровождалось особыми церемониями.
Бани испокон веков топили в субботу и перед великими праздниками. Топить баню иногда доверяли подросткам, но чаще это делали пожилые люди. Рачительный хозяин с весны готовил березовые или ольховые дрова. Дым, образующийся при сгорании березовых дров, содержит деготь. Он оседает на потолке и на бревнах стен, дезинфицируя и покрывая их как бы черным блестящим лаком. Прогрев каменки в зимнее время длился до трех, четырех часов и более. В это время банщик наполнял оба ушата водой и закладывал на раскаленные угли гладкие, без трещин камни. Калились они докрасна — «разожгут их докрасна». К этому времени весь дым выходил из бани через ветрянку и раскрытые двери. Банщик двумя промоченными лопаточками выхватывал из топки каленыши и один за другим опускал в ушат. Таким способом вода нагревалась почти до кипения. Из топки во избежание угара выгребали угли и золу. После этого банщик старым распаренным веником обметал потолок и стены, окатывал горячей водой скамьи и полок, плотно перекрывал ветрянку задвижкой и закрывал дверь. Так баня выстаивалась не менее часа. Тепло равномерно растекалось по всему помещению, прогревался пол, исчезал угар.
