Кацудзо Ниши - Энергетическое дыхание

Если вы в детстве хотя бы изредка болели, вы поймете меня. Вы поймете меня еще лучше, если в детстве болели постоянно, потому что были слабым и болезненным, каким был и я. Все ослабленные и подверженные заболеваниям дети знаки, что но такое — настойчивая опека родителей, которые, конечно же, так хотят, чтобы мы не болели. Но зачастую они считают, что оградить ребенка от болезни — это значит оградить его от жизни вообще. Закупай. так, чтобы и носа не было видно, даже в жаркую погоду одеть ребенка во всевозможные теплые вещи, а уж в дождь и ветер — нечего и говорить! Ветер на улице — значит, ни о каких прогулках не может быть и речи. Чуть закапал дождик — срочно домой! А уж если ребенок чуть кашлянул на улице — о, эти заботливые родители упрятывали нас в душном доме на месяц!

Да, я был в детстве слабым и болезненным. Настолько болезненным, что от меня отвернулись врачи. Они считали, что я не выживу, что не доживу и до двадцати лет. Родители любили меня и тяжело переживали мое состояние. Конечно, они хотели спасти меня. Они хотели помочь мне и поэтому всячески укутывали и оберегали от малейшего дуновения ветерка. Они думали, что в этом есть надежда на спасение. Они не знали, что, спасая меня от жизни, делают мне только хуже, медленно убивая меня. Они не знали, что, только открывшись навстречу жизни, вместе с ее ветрами, непогодами, дождями и прочими «неудобствами» можно и выжить, и выздороветь.

Врачи отказались от меня, родные принуждали меня к тому образу жизни, который мне не нравился и казался неправильным. И тогда я начал сам искать средства спасения, средства исцеления. И я нашел их именно в том, от чего меня старались спрятать, укрыть, спасти. Я нашел их у природы и у самой жизни.

Когда мне было лет 12, я получил возможность выходить на прогулку самостоятельно. Моим излюбленным маршрутом стал берег моря. Однажды я сидел на берегу моря, как всегда укутанный так, что не мог, казалось, даже вздохнуть. Начинался легкий бриз. Ветер, от которого меня всячески старались спасти и оберечь, не показался мне неприятным. Напротив, он был теплым, ласковым, приветливым, и, как мне показалось, дружественно настроенным ко мне. Я отнес это впечатление на счет своей слишком развитой фантазии, потому что я не знал тогда, что природа, а не только человек, имеет душу. И что ветер тоже имеет душу. Ветер несет жизненную силу, энергию. Я почувствовал это инстинктивно. Мне захотелось, чтобы ветер коснулся моего тела, моей кожи. Мое тело, закутанное и укупоренное, чтобы его не коснулось ни малейшее дуновение ветерка, казалось, никогда не дышало, а значит, и не жило! Я оставался наедине со своими болезнями, оторванный от энергии и жизненной силы окружающей природы, законсервированный во множестве теплых одежд, безо всякого контакта с исцеляющими воздействиями мира! Люди прячутся от мира и прячут от него своих детей, боясь, что контакт с жизнью разрушит их. Но на самом деле контакт с жизнью, с миром, с природой, если мы вступаем в этот контакт правильно, не разрушает, а исцеляет!

Тогда, на берегу моря, мне вдруг захотелось снять с себя все эти теплые, непродуваемые, не пропускающие воздух одежды и подставить свое тело ветру. Мне захотелось вдруг, чтобы ветер пробежал по моей коже и даже чтобы он продул меня насквозь, словно выдувая in меня все мои болезни! Я так и сделал: я снял теплую одежду, подставил тело ветру, раскрыл руки навстречу ему, забыв о своей многолетней привычке сжиматься в комок, скрываться руками, прячась or ветра. Я раскрылся навстречу ветру — и ощутил всей кожей, каждой клеткой тела, как ветер уносит прочь мои болезни и наполняет меня особой жизненной силой. Впервые я вернулся домой с легким румянцем на лице и со здоровым блеском в глазах, которого у меня не было никогда, и понял, что меня лишали очень многого, пряча от ветра, от воздуха, от его живительной силы.

Тот детский опыт заставил меня начать, а в дальнейшем продолжать поиск Целительных Сил в воздухе, в ветре. Я стал думать, как можно использовать ту жизненную силу, которую несет в себе движение воздуха, попытался понять, что же это за сила и каким образом она исцеляет. Так я пришел к этому учению и освоению правильного дыхании. И обнаружил в нем мощнейшую целительную силу — силу, о которой, к сожалению, не подозревает большинство людей, Узнал, что. управляя дыханием, мы управляем энергией — тонкой энергией, которая лежит в основе всего мира. Управляя энергией, мы управляем различными процессами в своем организме, мы управляем своим здоровьем, своим сознанием, своей мыслью, своим разумом. Мы получаем ключи к управлению своей судьбой, жизнью, всем миром! Правильное дыхание — величайшее целительное средство, являющееся важнейшим открытием человечества. Открытие это должно стать достоянием как можно большего количества людей.

Жизнь родилась на нашей Земле неспроста. Жизненная сила здесь буквально разлита н воздухе. Разве смог бы человек или любое другое живое существо жить на планете, где жизнь не поддерживается каждое мгновение самой природой, самим устройством окружающего мира? Конечно. нет! Жизнь зародилась именно на Земле только потому, что это — дружественный нам мир. Сам мир вокруг нас, сама природа словно говорит каждый миг: «Живи! Радуйся! Будь здоров и счастлив!» Сама природа готова каждый миг вливать в нас жизненную энергию, которой заполнен мир вокруг. Да-да, наш мир переполнен жизненной энергией. Она повсюду, она вокруг, она вне и внутри нас.

Посмотрите на небо, на солнце, на звезды. Они излучают жизненную энергию. Посмотрите на землю, на траву, на деревья. Жизненная сила так и лучится из них. Посмотрите на море. Вот мощнейший источник силы— источник, готовый щедро делиться своей мощью с человеком, при условии, что человек не вторгается грубо и бесцеремонно в эту величавую и могущественную стихию, а вступает в общение с ней с большим уважением и почитанием. Почувствуйте дуновение ветра на своей коже, ощутите тепло или холод окружающего воздуха, откройте глаза навстречу красоте мира, — и вы почувствуете соприкосновение с великой жизненной энергией, которой переполнена наша планета.

Ветер моего детства открыл мне источник жизненной силы. Я был болен, и у меня не было сил, и я не знал, где мне эти силы взять, чтобы быть здоровым, чтобы жить. Ветер помог мне почувствовать, что мир вокруг меня — во всех его проявлениях — является гигантским источником нескончаемой жизненной силы. И надо только открыться этой силе, надо только снять барьеры и разделения, отделяющие меня от нес, не дающие соединиться с ней и наполниться ею.

Да, тогда я очень остро почувствовал, что именно во мне самом, как, очевидно, и в других людях, есть какие- то барьеры и препятствия, отделяющие от силы, несущей здоровье. А иначе почему — если вокруг столько жизненной энергии — большинству людей этой энергии очевидно не хватает? Почему люди болеют, проводят жизнь в страданиях и постепенно слабеют, чтобы умереть? Да, мы смертны, и от этого никуда не уйти. И все же совсем другая жизнь предначертана человеку от природы. Поис- тине прекрасная жизнь — не та, что проходит в болезнях и слабости, а та, что наполнена жизненной силой, та, что позволяет человеку быть здоровым, сильным, счастливым и радостным, что позволяет ему полностью воплотить в себе то, что он должен воплотить, сделать то, что он должен сделать. За такой прекрасной жизнью и смерть следует прекрасная — да, и смерть может быть прекрасной, ибо и она, как и жизнь, естественна, а все естественное не может, не должно быть уродливым. Прекрасная смерть — это не мучительный уход в болезнях и страданиях, это прекрасный переход в более прекрасные, высокие миры, происходящий от того, что жизнь исчерпана сполна, прожита в полную силу, что выполнено все, что должно было быть выполнено, и приобретено все, что должно быть приобретено. Познавший и проживший жизнь сполна уходит спокойно, без мук и страданий, уходит потому, что полностью завершил свой земной круг и ничего здесь не осталось непознанного, не пройденного им.

Именно барьеры и препятствия внутри человека приводят к тому, что он слабеет и болеет, когда мир вокруг переполнен жизненной силой и энергией. Именно из-за этих внутренних препятствий люди остаются в стороне от разлитой повсюду жизненной силы.

Тогда, в детстве, я еще не понимал, что это за барьеры, по остро почувствовал, что они порождают болезнь. Гак, в мои неполные 13 я был близок к настоящему открытию — во всяком случае, мне так казалось. А потому впервые, может быть, за всю мою тогда еще недолгую, но уже полную страданий жизнь я испытал чувство, похожее на счастье, — я был уверен, что еще чуть-чуть и я найду ключи к исцелению, ключи к здоровью, а значит, к возможности жить. Просто жить, как все люди, — это казалось для меня пределом счастья! Может быть, потому я до сих пор воспринимаю каждый миг жизни как величайший дар, как огромное счастье — ведь по приговору врачей я должен был умереть, не дожив и до двадцати. Как же не быть благодарным жизни, как же не быть счастливым просто от того, что я живу?