В начале Генриетта Д. вынуждена была работать вечерами, и по средам не успевала на собрания в доме Т. Генри Уильямса. Но она рассказала, что традиция пить кофе или чай после собрания началась сразу же, «когда все, болтая друг с другом, пили кофе и курили…
Вы говорите, что это все и сегодня так? Это действительно здорово!
Анна, которая звонила мне каждый день, была для меня всем. Я всегда вспоминаю дружелюбие, доброту и близость, которую все мы чувствовали. Позднее я могла поехать в любое место в Соединенных Штатах, и найти друга в АА.
Я чувствовала себя очень грустно, когда кто‑нибудь срывался. Мы все за него молились. Я не думаю, чтобы кто‑нибудь считал, что программа не работает. Это потому, что доктор Боб обладал таким энтузиазмом. И конечно, Билл проводил там довольно много времени. Они оба были так уверены.
Вы знаете, поначалу мне никогда не приходило в голову, в течение какого времени доктор Боб и Билл были трезвыми. Если бы я знала, что это было в течение очень короткого времени, я не была бы так уверена, что это может помочь моему Биллу». Когда Билл Д. вернулся из госпиталя, доктор Боб был трезвым всего три недели. «Я думала, что они были трезвыми в течение нескольких лет. Я думаю, что мой муж думал точно так же.
Тогда это все еще была Оксфордская Группа, — вспоминает Генриетта Д. — Я помню, что когда я впервые услышала “Анонимные Алкоголики”, я подумала: “Это самое ужасное название, которое я когда‑либо слышала”. Но оно прижилось.
Мы все были членами группы, — рассказывает она. — Однажды Билл Вилсон сказал мне: “Теперь, когда твой муж отказался от своих грехов, как насчет того, чтобы ты отказалась от своих?”
Я сказала ему, что у меня их нет. Я не пью. Я не курю. Я не хожу в кино и не играю в карты по воскресениям.
— Это замечательно и хорошо, — сказал он, — но как насчет жалости к себе, страха и беспокойства?
— А они являются грехами? — спросила я.
— Конечно, являются.
— Что же, если это грехи, то я полна грехов, потому что все они есть у меня — сказала я.
Доктор Боб не говорил очень много. Я не могу вспомнить, чтобы он когда‑нибудь вел собрание. Он разговаривал с людьми наедине. Он удивительно умел добиваться капитуляции. Вы знаете, сначала они добивались ото всех этих людей капитуляции. В доме Т. Генри Уильямса, где они собирались, доктор Боб уводил их наверх, и добивался от них того, чтобы они сказали, что отдают себя в руки Господа».
Генриетта Д. работала старшей сестрой–хозяйкой в Городском исправительном доме Акрона в течение 22 лет. «Когда я обнаружила, что мой муж может бросить пить, я думала, что я могу рассказать этим девушкам, как это сделать, и они тоже перестанут пить. Но они не переставали. Там было очень много женщин с алкогольной проблемой.
У нас была одна медсестра, которая к нам поступила, — вспоминает Генриетта. — У нее было шесть дней в исправительном доме, а затем еще шесть месяцев тюрьмы впереди. Я позвонила судье и спросила, не мог бы он позволить ей остаться в исправительном доме на шесть месяцев, потому что я думаю, что я знаю человека, который мог бы ей помочь. И он разрешил ей остаться.
После того, как я объяснила ей программу, я спросила ее, не заинтересует ли она ее, и она сказала, что заинтересует. Тогда я позвонила одной леди из АА, и она приходила к ней несколько раз; медсестра приняла программу с огромной радостью. Она была замечательная девушка.
Да, я старалась помочь — говорит Генриетта, которая в значительной мере способствовала первой работе АА в организациях. — Мне нелегко было пропускать многое из происходившего в АА из‑за работы. Но я всегда была очень счастлива, зная, что движение растет. Это правда, что сегодня в АА миллион человек? Я надеюсь, что скоро там будет два миллиона».
VIII. В Акроне образуется первая группа
Пока доктор Боб и Билл работали с Биллом Д., Луис становилась все более и более нетерпеливой по поводу возвращения Билла в Нью–Йорк, где также было «множество пьяниц, с которыми можно было работать». Как она называет это позже: «Я пилила его».
В конце концов Билл написал ей и объяснил, насколько это важно для него — остаться дольше. Он не только отчаянно хотел добиться успеха в бизнесе, из‑за которого он, собственно, и оказался в Акроне, но также он чувствовал, что он и доктор Боб были действительно на пути к чему‑то в работе с другими алкоголиками.
Луис была рада узнать, насколько успешной оказалась работа ее мужа с пьяницами в Акроне. По настоятельной просьбе Билла, вслед за которой последовало приглашение от Анны Смит, Луис поехала на автобусе в Акрон, взяв летний отпуск в большом универмаге в Бруклине, где она работала декоратором интерьеров.
«Я полюбила обоих, Боба и Анну, с самого начала, — рассказывает Луис. — Они так тепло меня встретили, и сразу же приняли меня как члена семьи.
Боб с Биллом были очень заняты в то время. Они только что подключили Билла Д. к программе. Поэтому мы с Анной проводили очень много времени вместе. Анна была человеком, с которым меня связывало то, что она была женой другого алкоголика, хотя мы и не говорили много о наших проблемах, или о том, что происходило. Она была полна мудрости и замечательного умения понять людей. Не только жены и целые семьи приходили к ней за советом, но также многие члены АА».
Луис описывает доктора Боба как человека, полного гуманизма: «Он действительно хотел помочь людям в беде. И он был так воодушевлен и полон энтузиазма в связи с тем новым делом, которое они с Биллом делали.
Мы очень близко подружились семьями, и все время навещали друг друга. Билл с Анной приезжали навестить нас каждый год. В какой‑то момент они даже думали о покупке дома здесь на Бедфорд Хиллс». (Уилсоны переехали в этот сельский район штата Нью–Йорк в 1941 году.)
В 1978 году Луис все еще регулярно переписывалась со Сью Уиндоуз. А незадолго до этого Смитти делал у них короткую остановку, когда они с женой и младшим сыном устраивали большое путешествие по Восточному побережью.
Говоря об особых отношениях Билла с доктором Бобом, Луис рассказывает: «У Билла была куча приятелей, но очень немного настоящих друзей. Только Марк Уайлон в Вермонте и Боб Смит. Конечно, был еще Эбби, но с ним его связывало больше чувство благодарности — и ностальгии». (Эбби Т., друг Билла с детства, а позже товарищ по выпивкам, первым обрел трезвость в Оксфордской Группе и донес это послание Биллу.)
«Билл понимал также, что получил от доктора Боба именно то, что ему было необходимо в дополнение к его работе. Он всегда советовался с Бобом. Боб мог предлагать что‑то свое, но обычно он соглашался с Биллом».
Она вспоминала, что Боб любил быстрые, дорогие машины, и что он любил быстро ездить. «Это беспокоило Анну, но не меня. Я тоже, в какой‑то степени, любила быструю езду», — говорит 86–летняя Луис в 1978 году.
Вместе с Биллом Д., теперь стало уже трое выздоравливающих, и все три алкоголика чувствовали необходимость нести это послание другим, иначе они погибнут сами. Было несколько неудачных попыток, прежде чем в конце июля 1935 года Эрни Г. стал четвертым.
Эрни описывали как дикого, «дьявол–о-нем–позаботится» молодого парня, на тот момент 30 лет от роду. Он пошел в армию, когда ему было 14, зарабатывал на временной работе ковбоем, а затем нефтяным рабочим, и так, пьянствуя и скандаля, прокладывал себе дорогу по стране.
Когда Эрни вернулся в Акрон, за его плечами были потерянная работа и разрушенный брак. Его родители были глубоко религиозными людьми, и они не знали, хочет он бросить пить или нет. Он наотрез отказался иметь дело с церковью.
Однако Эрни в конце–концов согласился выслушать доктора Боба и двоих его друзей, которые вместе нашли способ стать трезвыми. Он был помещен в Городской госпиталь, где его приводили в чувство, как он вспоминает, «тремя унциями виски каждые три часа, плюс еще некоторое количество, которое я припрятал».
Разговаривая с Биллом Уилсоном в 1954 году, Эрни рассказал, что он был в госпитале шесть дней, перед тем как три человека (Боб, Билл Уилсон и Билл Д.) пришли повидаться с ним и «сделали мне предложение поучаствовать в какой‑либо части программы. Я помню, как Док подчеркивал, что это болезнь, — вспоминает Эрни. — Он говорил это каждому, с кем работал».
Молодой человек согласился попробовать. «Я подумал, что если это помогло им, тогда есть шанс, что это может сработать и для меня».
Тогда они ему сказали:
— Что ж, в таком случае, мы бы хотели, чтобы ты сделал признание.
— Что вы имеете в виду под признанием? — спросил Эрни.
— Ну, ты должен произнести молитву.
— Я не очень готов сделать это, потому что все это не совсем в моих интересах, — ответил он.
Тем не менее, они согласились ему помочь. Они стали произносить молитву, и сказали, чтобы он повторял ее за ними. «Почему‑то я почувствовал какое‑то облегчение после этой так называемой капитуляции, — говорит Эрни. — Метод признания и капитуляции использовался в то время, и продолжал применяться еще в течение нескольких лет после этого. Я не знаю, когда его перестали использовать. Но я думаю, что даже сегодня он был бы очень полезен».
