Ознакомительная версия.
— А что в кино?
— Я не могу жаловаться, работы в кино много, хотя, к сожалению, не того качества и уровня, которого хотелось бы. Сейчас кино снимается не так, как двадцать лет назад, когда киноэкспедиции длились по полгода, когда работали все цеха — от гримеров до костюмеров. Сейчас собирается некая компания, снимаются в своей одежде, работа длится две недели максимум. Психологически это тяжело: ненормированный рабочий день по четырнадцать часов, невольно появляется творческий брак. Ведь физически невозможно находиться в образе столько часов. От переутомления я стала раздражительной. Не нравится мне это.
— У вас двое детей. Сын и дочь. С каким ребенком легче, с первым или со вторым?
— Со вторым. Мама сказала: «Пока ты молодая, занимайся карьерой», — и все взяла на себя. Я не знала, что такое бессонные ночи, что такое прививки, гулянье, кормление — все это меня миновало. Леля скорее моей мамы дочка и называет мамой ее. Однажды я сделала ей замечание, а мама выхватила ее у меня из рук со словами: «Вот роди себе свою и воспитывай, а это моя девочка». И это было так естественно. И Леля часто говорит: «Альбина моя мамочка, а ты — Лариска».
— Не обидно?
— Нет, конечно, я ее обожаю и она меня тоже. Просто все заботы о ней легли на маму, а дочка мне в удовольствие. Но я свое еще возьму. Вот начнутся скоро наряды и колечки — тут я и пригожусь.
— С сыном было по-другому?
— Совсем по-другому. Не было ни одной киноэкспедиции, ни одного кинофестиваля, чтобы я не брала Георгия с собой. Но и сын не был для меня бременем, ведь я родила его не в двадцать лет, а гораздо позже, поэтому другое совершенно состояние. Я его себе у Бога вымолила.
— С детьми отношения у вас ровные?
— У Георгия переходный возраст. Бывает, мы очень бурно выясняем отношения. Сын обижается: «Ты меня не любишь». Я ему говорю на это: «Я люблю тебя любого, даже когда ты себя чудовищно ведешь, даже со всеми твоими двойками». Но, видимо, я ставлю перед ним слишком высокую планку и требую от него не как от ребенка, а как от взрослого человека. Иногда мне бывает некогда объяснить ему и я начинаю требовать: «Ты должен, потому что я так сказала, и все». Наверное, это неправильно.
— Почему вы брали сына с собой в киноэкспедиции, не с кем было оставить?
— У меня была и няня, и домработница, и если я уезжала на день-два, то оставляла ребенка на няню, но если работать предстояло полгода вдали от дома, конечно, я брала сына с собой. И выходила из положения очень просто. Приехав на место, шла в гостиницу или в ресторан, выбирала среди обслуживающего персонала какую-нибудь чистенькую тетечку, которая мне нравилась, и говорила: «Сколько вам платят? Вы можете на две-три недели взять отпуск? Я буду вам платить столько в день, чтобы вы смотрели за моим ребенком». В начале девяностых, когда работы не было и денег у людей не было, на мое предложение охотно соглашались.
Получается, что кинозвезда тоже должна быть приспособленной к обстоятельствам?
— Конечно. Вот сейчас я езжу с антрепризой на гастроли и у меня есть специальная кружка-кипятильник, специальная кружка для варки еды. А когда со мной был маленький сын, я все равно успевала одной рукой красить глаза, а другой помешивать супчик, который ему варила. Я возила с собой маленькую лабораторную плитку и кастрюльку. Живя в гостинице, мой ребенок все равно ел домашнюю пищу. Быт я организовывала себе везде: и за границей, и в глухомани.
— Разве не входит в обязанность администрации кино создавать условия актерам?
— Это только легенда. Было однажды, когда Никита Михалков хотел, чтобы у него снималась Лена Соловей, а она только что родила ребенка, так он снял ей квартиру и нанял няньку. Но ни в какой контракт такие условия не входят и ни к кому из актеров никакого особого отношения нет. Мы сами о себе думаем.
— Жизнь научила?
— Давно. Я по природе своей очень брезглива. Например, не могла спать на казенном белье и всегда возила с собой два комплекта постельного белья, которые там потом и оставляла. Еще когда не было детей, я, уезжая надолго на съемки, не могла питаться в столовых. Лучше сама сварю себе две картофелины и съем их с помидором дома, чем в общепите. Ко мне обожали приходить в гости все актеры, операторы и режиссеры, чтобы поживиться чем-нибудь вкусненьким. Естественно, когда родились дети, я стала еще более приспособленной, чем была.
— Даже на отдых поехать с маленьким ребенком — уже экстремальная ситуация. Вдруг заболеет?
— Я живу по правилу: чтобы больно не упасть, подстели соломку. У меня есть красная сумка-чемодан, в которую, по совету моей подруги-врача, я беру все необходимое из медикаментов, перевязочных материалов, и могу вылечить, в случае чего, всю киноэкспедицию. А маме, которая остается с Лелей, я расписываю все до мелочей, и предусматриваю все, даже чего быть не может. И за границей у меня не будет необходимости бегать в поисках врача. Я устраиваю свой быт таким образом, что никогда не останавливаюсь в гостинице, если еду надолго, а снимаю квартиру, где есть необходимые бытовые удобства: холодильник, стиральная машина, утюг. Даже в двадцать пять лет я не жила «с открытой варежкой» и никогда не считала, что кто-то обязан обо мне позаботиться. Мужчины ведь тоже любят сильных женщин.
— Ваш муж не избаловался с такой женой, как вы?
— Думаю, Игорю со мной комфортно. Ему легко со мной, потому что мне не надо два раза объяснять, он только произнес полслова, а я уже поняла. Ему комфортно жить со мной, потому что я не неряха, не растрепа, ничего не забываю. Я стараюсь максимально облегчить ему жизнь. Я, например, не люблю такой тип женщин — крашеных гидропиритных блондинок с тонкой сигаретой в зубах и с закрученными к небу ресницами. Мне всегда хочется посмотреть на них, каковы они, когда остаются одни. Мне моего мужа жалко, потому что он работает с утра до ночи. И вот он придет домой, дома не убрано, а я, видите ли, творческая натура, вся в депрессии оттого, что режиссер Вася мне нахамил. И зачем я ему такая нужна? Ну, на год ему хватит любви, на два, а потом? Рыба ищет где глубже, человек где лучше. Мужчина тоже человек, он тоже чей-то сын и он тоже хочет жить хорошо.
— Лариса, как вам удалось быстро восстановить форму после рождения второго ребенка?
— Жестко ограничив себя в еде. Я человек нервный, к сожалению, стрессы заедают. Это очень плохо, я знаю. Зашить, что ли, себе рот суровыми нитками, чтобы не есть. Другого выхода нет.
— А спорт, диета, массаж?
— Спорт не люблю, любые массажи и диеты не помогают абсолютно. Когда мне нужно было за несколько дней до церемонии «Тэффи» похудеть на семь килограммов, дома никто не верил, что это у меня получится. Я похудела. Зеленый чай, «геркулес», фрукты и овощи.
— Можно ведь все время так питаться, чтобы не иметь проблем с весом?
— Нет, я люблю жизнь. Во мне столько раблезианства — я люблю вкусно есть, пить хорошие вина. И что бы ни придумывали люди по поводу еды, она все равно остается главным и очень приятным удовольствием.
— А Игорь за собой следит? Он ведь работает в ресторане при вкусной и здоровой пище?
— Он умеет держать себя в руках. Он очень похудел за последнее время, хотя ему совершенно некогда заниматься спортом.
— Лариса, что вы конкретно можете посоветовать?
— Только банальные вещи. Во-первых, сократить до минимума поглощение еды. Не тарелку борща наливать себе, а полпорции. Я специально завела в доме такую посуду — глубокие, но маленькие мисочки для первого, чтобы была только видимость, будто порция большая. Во-вторых, мало готовить и на один раз. И взять за правило: позавтракал — не кусочничать до обеда. После обеда до ужина не хватать ничего, ведь во время обеда можно позволить себе все: и десерт и кофе, но все в очень малых количествах. В семь или восемь часов ужин, и после ужина, когда читаешь или смотришь телевизор — ничего не брать в рот. Я просто запретила себе жевать, сидя у телевизора. Когда очень чего-то хочется, я выпиваю пустой чай. Не надо пить много жидкости на ночь, чтобы не было отеков на лице.
— Какие можете дать рецепты по уходу за лицом?
— Все народные средства — это все от бедности. Сейчас косметология шагнула так далеко вперед, что нет необходимости мазать лицо сметаной, от которой только забиваются поры. Лучше откажи себе в батоне копченой колбасы и купи хороший крем для лица.
— Как вы относитесь к тату-макияжу и делали ли его себе?
— Ничего отвратительнее этих надутых губ с татуировкой и этих натянутых лбов, на которых нет морщин, не знаю. Отрезанные веки — верхние и нижние — это все обезличивает, все выглядят как клонированные близнецы. Я не хочу никого обидеть, но нужно знать меру. Я много видела пожилых женщин в Париже и в Мадриде, которые выглядели как расписные пасхальные яички. Это некрасиво, все равно ведь понятно, сколько им лет.
Ознакомительная версия.
