Для хозяина, имевшего даровое зерно от крепостных крестьян, бесплатные дрова из собственного леса и не оплачивавшего труды своих рабочих-винокуров, потеря 95-98% сырья не имела никакого значения, т.к. весь производственный процесс был направлен на удовлетворение хозяйской прихоти – получить сорт водки, не уступающий по качеству водкам соседей-помещиков. Таким образом, в России того времени насчитывалось несколько сотен известнейших марок водки, отличавшихся тонкими, но различимыми оттенками вкуса.
К началу XIX века русские знали множество технологических приемов, неизвестных Западной Европе или отвергаемых ею по причине явной убыточности.
К сожалению, это воистину культурное наследие сегодня практически утрачено. Ученые-практики оставили немало описаний процесса отечественного винокурения, но при всей добросовестности и скрупулезности изложения нам никогда не удастся воссоздать качество старой дворянской водки. Обратите внимание, что водки известных сортов именные – Смирнов, Кеглевич, Фролов, Царьков, Петров, Горбачев и иные, – в чем заключено прямое указание на единственный путь сохранения изощренной технологии: передача из рук в руки в рамках старинного семейного дела. Множество тонкостей производства не поддаются количественному описанию (цвет, внешний вид, влажность и запах зерна, прозрачность и вкус воды), поэтому лишь длительное обучение способного ученика у толкового мастера давало шансы донести до настоящего времени «ноу-хау» знаменитого продукта.
Чистота водки, производившейся в имениях русских магнатов Разумовских, Шереметевых, Куракиных, Юсуповых была столь замечательна, что затмевала известные сорта французских коньяков. Коронованные особы вроде Густава II Шведского и Фридриха II Великого с превеликим удовольствием принимали в подарок от Екатерины II изысканные и тонкие сорта отечественных водок; понятно, что не отказывались особы и не столь знатные.
Государыня посылала водку такому тонкому гурману и знатоку французских вин, как господин Вольтер, нисколько не опасаясь стать жертвой его утонченного сарказма; Карл Линней, Иммануил Кант, Иоганн Каспар Лафатер, Иоганн Вольфганг Гете получали сей ценный подарок из России и оставались весьма довольны – Екатерина Великая прекрасно знала, чем можно удивить иноземных знаменитостей. Известно, что основоположник естествоиспытания швед Линней был так вдохновлен качеством русской водки, что немедленно создал трактат «Водка в руках философа, врача и простолюдина. Сочинение прелюбопытное и для всякого интересное», где всесторонне обосновал ее несомненную полезность.
Водку, как известно, «уважал» корифей отечественной науки М.В. Ломоносов (считается, что чрезмерно), но в подарках знаменитый ученый явно не нуждался, т.к. получал замечательный продукт в своей лаборатории – кому как не великому химику было знать лучшие способы возгонки и очистки хлебного спирта.
Рассмотрим технологические слагаемые, необходимые для производства ушедшей в небытие стародворянской водки.
Исключительной особенностью русского винокурения вплоть до 70-х годов XIX столетия являлось использование в качестве сырья ржаного зерна – именно эта уникальная находка и заложила качественное отличие русских водок от любых других крепких спиртосодержащих напитков. Сорта ржи, с незапамятных времен высеваемые на просторах Среднерусской возвышенности, отнюдь не элитные; никто уже не узнает, откуда они появились и чем обусловлена их необычайная выносливость, но лишь эти невзрачные морозостойкие злаки давали материал для получения старинных водок традиционного вкуса.
На протяжении последнего столетия для изготовления массовых сортов водки широко использовалась пшеница, а позднее и картофельная масса, но высшие сорта обязательно готовились на основе ржаного сырья. Интересно что наши скандинавские соседи, проживающие в сходных климатических условиях «рискованного земледелия», никогда не выставляли на мировой рынок сортов водки, сопоставимых с русскими, хотя и обладали несомненно более высоким по качеству зерном.
Классическим примером является водка «Финляндия». Для ее производства добросовестные финны используют элитную васаскую рожь, выращенную в экологически безупречном районе, и кристально чистую воду, но даже тщательное соблюдение заимствованной у нас технологии не позволяет им получить безупречную, на наш вкус, водку. Картофельные водки Германии, Польши, Бельгии и Украины отличаются более жестким вкусом и тяжелым опьяняющим действием, на что обращал внимание еще господин Энгельс своей знаменитой работе «Картофельная водка в Германии» по поводу неблагоприятного характера опьянения у немецкого рабочего класса во второй половине XIX столетия.
Для изготовления качественной русской водки пригодна речная или ключевая вода определенной жесткости. Вплоть до 20-х годов XX столетия этим условиям отвечала вода верховьев Москвы-реки, Клязьмы и Невы. Исключительной по вкусу и мягкости до сих пор остается вода некоторых мытищинских подмосковных ключей, откуда еще в XVIII веке в Москву, был проведен 20-километровый водопровод.
Известно, что вплоть до 30-х годов в Санкт-Петербурге ежегодно появлялся пароход, набиравший чистую воду в верховьях Невы (разумеется, не бесплатно), т.к. русские эмигрантские фирмы, развернувшие производство «классических» водок в Германии, Швеции и Америке, так и не смогли подобрать воду необходимого по рецептуре состава – в частности, имеется в виду знаменитый «Пьер Смирнофф». Нам неизвестно, чем завершилась эта история, но Советская Россия на протяжении многих лет исправно получала твердую валюту в обмен на обычную пресную воду, столь необходимую для измученных жаждой эмигрантов.
Перед смешиванием с хлебным спиртом вода проходила дополнительную обработку: отстаивание, фильтрацию через кварцевый песок, аэрацию (насыщение кислородом), но никогда не подвергалась кипячению или дистилляции – в этом заключено традиционное преимущество нашей водки перед «мертвыми» по вкусу псевдоводками США, Швеции или Германии. Ключевая или речная вода обладает свежим запахом, питкостью (профессиональный термин дегустаторов) и прозрачностью с «хрустальной» игрой света, которых полностью лишается вода, прошедшая процесс дистилляции.
С XVII века в России существуют культуры дрожжей, предназначенные исключительно для водочного производства. На протяжений нескольких столетий осуществлялся целенаправленный отбор культур, дающих максимальный «наброд» спирта и наилучшие вкусовые данные конечного продукта, поэтому отечественную «винную закваску» можно смело отнести к национальному достоянию: в специальных коллекциях эталонные дрожжевые клетки могут сохраняться бесконечно долго. Во время оккупации немцы весьма активно интересовались подобными коллекциями и вывозили их в Германию наравне с иными культурными ценностями.
С самого начала отечественного винокурения в России уделяли большое внимание проблеме очистки получаемого спирта от нежелательного вкуса и запаха. Имея огромный опыт в изготовлении ароматических медово-ягодных и пиво-медовых напитков, русские были просто вынуждены перенести ряд технологических тонкостей в процесс винокурения, ибо первые результаты дистилляции на несовершенном оборудовании оказались весьма удручающими – спирт выходил мутного цвета, низкого качества с запахом сивушных масел и отвратительного вкуса. Но, тем не менее, это был крепкий алкогольный напиток и производители были заинтересованы в улучшении его внешнего вида и вкусовых качеств.
Совершенствование оборудования для дистилляции продвигалось довольно медленно (в России XV-XVII вв. было весьма проблематично купить или изготовить герметически закрывающиеся котлы со змеевиками и охладителями), и древние винокуры использовали приемы улучшения качества, столетиями отрабатывавшиеся в медоставлении и медоварении. Некоторые из них напоминают традиционные западно-европейские, но большая часть так и останется оригинальными русскими изобретениями.
Работа над совершенствованием перегонных кубов (так именовались дистилляционные аппараты), как полагают, в течение длительного времени проводилась в крупных монастырях, во множестве стоявших на территории Московского государства в те далекие времена. Являясь средоточием не только духовной, но и технической образованности, монастыри приложили немало усилий в трудах над улучшением качества водки. Сразу оговоримся, что ни в одном монастырском архиве не обнаружено указаний на подобные изыскания – но это имеет свое объяснение. В середине XVII века произошел раскол русской церкви, арест и ссылка патриарха Никона; огромное количество церковных документов было безжалостно уничтожено. Кроме того, после ознакомления в 1382 году с итальянским aqua vitae (генуэзские купцы с успехом демонстрировали иноземную диковину при великокняжеском дворе) духовенство не могло не понять, что спирт – а это был именно он – имеет хорошее будущее. За монастырскими стенами работало достаточно просвещенных химиков, чтобы немедленно приступить к созданию перегонного оборудования, – естественно, что работы проводились под немалым секретом.
