В 1975 году врачи обнаружили у меня неизлечимую форму рака и сказали, что жить мне осталось всего лишь пару месяцев. Опухоль появилась в спинном мозге — в области шеи — и по мере роста все сильнее прижимала его к стенке спинномозгового канала. Правую руку парализовало, а ноги постоянно сводило судорогами. Операция по удалению опухоли прошла неудачно, а лучевую и химиотерапию по различным причинам проводить было бесполезно.
Врачи предупредили меня, что смерть может наступить внезапно, в любой момент. Я столкнулся с реальностью, в которой каждый день или час мог стать для меня последним. Одно я знал совершенно точно: все оставшееся время мне хотелось быть счастливым, просто быть самим собой. По этой причине призывы врачей соблюдать специальные диеты казались мне бессмысленными, несмотря на то что они могли в чем-то помочь. Каждый прием пищи мог оказаться для меня последним, и мне хотелось есть то, что мне действительно нравилось. Я хотел быть самим собой, быть настоящим во всем, что делал.
Шкала ценностей сместилась. Я жил настоящим моментом и занимался только тем, чем мне действительно хотелось заниматься. Некоторые вещи, которые казались важными раньше, внезапно потеряли свое значение. Мне хотелось только одного — быть счастливым, а значит, делать только то, что мне нравилось, и не делать того, что не нравилось.
Два месяца спустя я был все еще жив, несмотря на то что мое время истекло. Затем прошел еще месяц, но я продолжал жить. Мне стало интересно, как долго это может продолжаться. До Нового года оставалось пять месяцев, и я решил, что если каким-то чудом до него дотяну, то отпраздную это событие поездкой в тропический рай. Тогда я не знал, что эта поездка спасет мне жизнь.
Пять месяцев спустя я праздновал Новый год на острове Мартиника, в компании с мудрым собеседником, мастером дзэн, который приехал туда обучать людей медитации. Вот что он мне сказал:
«Рак — порождение твоего разума, и только с помощью разума ты сможешь от него избавиться».
В тот же миг у меня в голове как будто зажглась электрическая лампочка — мне все стало ясно. Я понял, что он имел в виду, и смог осознать, что рак — это всего лишь метафорическое выражение тех вещей, которые удерживаются внутри меня и не находят выхода. Я увидел, как прежний стиль жизни и способ бытия вели меня к самоуничтожению. Именно там и тогда я осознал, что если смогу изменить свой способ бытия, то каким-то образом сумею избавиться от симптомов болезни. Я мог использовать разум как инструмент для изменения способа бытия и состояния тела.
Впервые с момента постановки диагноза я увидел возможность вернуть себе здоровье и избавиться от рака. Я мог спасти свою жизнь!
Несколькими неделями позже я услышал разговор о методе управления разумом (теперь его называют методом Сильва), который позволяет людям использовать свой разум как инструмент. Метод основан на утверждении, что реальность строится на наших восприятиях, а поскольку мы сами их выбираем, то можем по собственной воле изменить любой аспект реальности.
Результаты деятельности моего сознания зависели от заложенной в него программы, так же как результаты работы компьютера зависели от программного обеспечения. Я сам мог перепрограммировать свое сознание.
До этого момента я воспринимал себя неизлечимо больным, поэтому теперь мне нужно было перепрограммировать сознание так, чтобы воспринимать себя совершенно здоровым. К такому резкому сдвигу я был не готов. Слишком долго я считал, что мое состояние ухудшается и вот-вот настанет конец. Изменение ситуации требовало радикальной перемены образа мыслей. Я осознал, что будет гораздо легче сформировать восприятие того, что мне становится все лучше и лучше, и довести этот процесс до момента, когда я действительно стану здоровым.
Я знал, что переломный момент может наступить когда угодно. Для этого требовалось только переключить разум в соответствующий режим работы и убедить себя в том, что он работает так, как следует. Я решил, что если поворотный момент в сознании может произойти в любое время, тогда пусть это произойдет сейчас.
Сдвиг в сознании произошел немедленно, я это сразу же почувствовал и понял, что нахожусь в состоянии улучшения. Кроме того, я ощутил, насколько важно поддерживать безоговорочность моего решения. Я знал, что с этого момента восприятия должны будут вселять уверенность в том, что мне на самом деле становится все лучше и лучше, чтобы в конечном итоге наступило выздоровление.
Употребляя в пищу все, что мне нравилось, я говорил себе: это именно то, что нужно моему телу; оно просит этой пищи, чтобы ускорить процесс исцеления. Прежде у меня возникали похожие на электрические разряды физические ощущения, подтверждающие рост опухоли. Они продолжали появляться, но теперь я решил воспринимать их как свидетельство уменьшения опухоли.
Разум принялся искать все новые и новые свидетельства того, что мое состояние улучшается.
Я знал, что нужно держаться подальше от людей, которые упорно продолжали смотреть на меня как на безнадежно больного, но не потому, что я не испытывал к ним любви, а, скорее, для того, чтобы поддержать собственное позитивное отношение к процессу исцеления. Мне нужно было находиться рядом с теми, кто был готов поддержать меня в осуществлении, казалось бы, невыполнимой задачи.
Каждый раз, когда кто-нибудь спрашивал, как мое здоровье, я неизменно отвечал: «Все лучше и лучше, спасибо». И это было правдой.
Я занялся изучением технологий ментального программирования и узнал, что если буду вводить себя в состояние релаксации и вести с собой позитивные беседы в течение 15 минут три раза в день, то за 66 дней смогу заставить себя поверить во что угодно. И то, во что я поверю, действительно окажется истиной.
Я знал, что постоянное позитивное программирование имеет для меня жизненно важное значение и что релаксация разума и позитивные беседы по 15 минут три раза в день были той частью процесса программирования, которую я в любом случае должен выполнять. Не скрою, что порой возникал соблазн пропустить сеанс релаксации, но тогда я напоминал себе, что на карту поставлена моя жизнь. Любые подобные искушения следовало рассматривать как барьер между мной и жизнью, как преграду, которую нужно было убрать, чтобы я мог жить дальше.
Все эти действия могут показаться очень простыми, но следовать им было не всегда легко. Временами — особенно в самом начале — приходилось очень трудно. Иногда в мыслях или на словах я сомневался в идее улучшения состояния своего здоровья. В таких случаях мне приходилось быть честным с самим собой и признаваться, что я «все испортил». Начиная все сначала, я успокаивал себя тем, что все произошедшее было лишь репетицией и что настоящий переломный момент наступил только сейчас.
С каждым разом мне было все легче и легче. Поначалу мне удавалось удерживать позитивный настрой и отгонять сомнения в течение нескольких часов, затем в течение дня, двух дней, и наконец я почувствовал, что мое намерение несокрушимо. Программа заработала.
Голос сомнения периодически делал попытки сбить меня с избранного пути, но я уже знал, что к нему не стоит прислушиваться. Моим проводником стал подбадривающий внутренний голос, который вел меня к крепкому здоровью и позволял сохранять непоколебимую уверенность в том, что процесс позитивных изменений не останавливается ни на секунду. Когда я не ощущал какого-либо симптома, то говорил себе, что, возможно, никогда больше его не почувствую. Если после этого симптом все же появлялся, я говорил себе, что процесс еще не завершен, но нужно признать, что симптом проявляется не так часто и не так остро, как раньше. Все шло как нельзя лучше.
Мне нужно было точно знать, что позитивные изменения продолжаются даже тогда, когда их невозможно заметить. Я говорил себе, что они, скорее всего, находятся где-то на пороге чувствительности восприятия и мне остается только дождаться свидетельств, подтверждающих данный факт. Мне всегда удавалось отыскать что-нибудь позитивное и убедить себя в том, что это не просто игра воображения.
Неоценимая помощь была оказана моими дочерьми Хизер и Джеки. Хизер было всего четыре года, но она уже знала, что любовь — великий целитель, и поэтому дарила мне исцеляющие поцелуи — каждый день, утром и вечером. Кроме того, я ощущал, что шестилетняя Джеки верит в мою способность преодолеть кризис. Любые другие варианты были для нее неприемлемы. В ее глазах я всегда мог прочесть, как сильно она меня любит.
Во время сеансов релаксации я визуализировал опухоль и представлял, как слой за слоем умирают раковые клетки и как они покидают мое тело. Я знал, что процесс изменений продолжается даже тогда, когда это невозможно заметить. Каждый раз, выводя из организма отходы жизнедеятельности, я знал, что вместе с ними выводятся раковые клетки. Я упорно убеждал себя в том, что это правда.
