– Слоны не мычат, а трубят. Это коровы мычат. – Ну значит, ты корова. А точнее – баран. Ни одного прыжка сегодня правильно не сделал… Я рассказал тренеру о «теории». Он внимательно слушал меня, задумался. Потом сказал, что тут есть над чем серьезно поразмышлять. Мой тренер всегда отличался творческой предприимчивостью, уважал эксперимент, пусть даже абсурдный. И неделю мы пробовали работать по-новому, проверяли теорию. Определенно в ней было какое-то рациональное зерно. У животного мира есть чему поучиться, бег и прыжки тигров, медведей, прочей фауны идеальны по структуре. Но человек заимствует у них это совершенство движений только через осмысление, облекает подмеченное в слово. И уже после того становится сильнее, если сила не была дана ему в нужной мере изначально, природой.
Меньше девяти километров осталось, как-нибудь выдюжу. Впереди вижу водопроводный кран, колонку. Сейчас освежусь еще разок как следует, и опять сделаю рывок километра на два. Подбегаю к колонке, наклоняю голову, подставляю под холодную струю, стою так секунду, другую, третью. Вода стекает по шее, по спине, по животу. Я уже абсолютно весь мокрый, до нитки, как будто в озере искупался. Потом начинаю пить, делаю бесчисленное количество глотков, не могу остановиться. Уже давно утолил жажду, но продолжаю пить, знаю, что вредно, но не в силах оборвать удовольствие. Наконец отрываюсь от источника. Литра два выпил, мокрый с головы до пят. Ну посмотрим, что даст мне этот эксперимент. Пока что он забрал у меня лишних минуты полторы. Бегу, оставляя на асфальте мокрые следы. Прохожие с некоторым недоумением посматривают на меня. Ничего. Уж от обезвоживания организма я теперь на дистанции не упаду, это точно, сомнений нет.
К воде у меня отношение особое. Я очень ее люблю. Во всех видах: чай, компот, сок, лимонад, пепси-кола, квас, кисель, арбуз, минеральная, молоко, кофе, кумыс. Но на первом месте – родниковая. Несколько дней я жил в деревне, когда уже занимался пробежками. И бегал там больше для того, чтобы ощутить жажду, пойти к колодцу с кружкой и без меры пить чистую звенящую воду. Вот такие простые радости. И я не хочу лишаться их. Увлекаюсь бегом отчасти и по этой причине. Когда совершаю по выходным особо долгие беговые марши за город, то обязательно прокладываю маршрут мимо колодцев. Два-три глотка ключевой воды на долгой дистанции никогда не повредят. А дома припасаю в холодильнике бутылку обыкновенной воды. Всем напиткам предпочитаю ее. Иногда специально не позволяю себе пить за время долгой пробежки – чтобы острее было удовольствие, когда вернусь домой и достану из холодильника ее, запотевшую, ледяную бутылку. Говорят, что вредно пить очень холодную воду, особенно разгорячившись, что можно простудиться. Может быть. Я не простужался. Мне иногда даже хочется попасть на некоторое время в пустыню, чтобы уж там-то испытать настоящую, безбрежную жажду. И отвести душу, утолить жажду в оазисе. Впрочем, однажды я пробыл несколько часов в безводной пустыне, томимый жаждой. После пробежки, в тот именно день, когда решил по дороге не пить, а приберечь это удовольствие на конец пути, я застрял в лифте, а до первого глотка мне оставались считанные секунды. В кабине свет потух. Но темнота и одиночество, естественно, не очень тяготили меня. Я не знал, сколько времени продлится эта пытка. И потому, услышав шаги на лестничной площадке, попросил кого-то из соседей принести мне воды. Сосед удивился: потерпи, мол, вызову лифтера, скоро починят, вызволят тебя, напьешься тогда. Как было объяснить этому человеку, что для меня сейчас значат глоток, бутылка, ведро воды. Тогда я чуть-чуть раздвинул створки кабины, смотрел в щелочку, ждал человека, который бы понял меня. По лестнице поднимался мальчик.
– Мальчик, я застрял в лифте и очень хочу пить. Очень. У тебя дома есть трубочка для коктейлей? Есть? Пойди возьми ее и бутылку воды из-под крана.
Мальчика очень заинтересовала эта операция. Он позвал своего дружка. В лифте я сидел и ждал монтера ровно два часа. За это время выпил три бутылки воды И бутылку компота. То были прекрасные напитки.
А как бегун-марафонец и вообще человек, заботящийся о своем здоровье, должен относиться к воде? В пище нужно себя ограничивать, это ясно, это уже доказано. А в жидкости? Категорических запретов нет. Академик Н. М. Амосов пишет, что человеку, у которого здоровые почки и сердце, воды нужно пить больше, 2, 5–3 литра в день.
Но я уже сегодня свой лимит на жидкость выбрал весь, теперь до самого финиша капли в рот не возьму. А то ведь так можно вовсе раствориться в жидкости и в осадок выпадут только кроссовки из водоотталкивающей материи.
Этот спор возник случайно. Сначала наша компания единомышленников вела неторопливую беседу о благах бега. Постепенно обнаружились разногласия между председателем саратовского КЛБ «Кристалл» Юрием Яковлевым и рядовым членом этого клуба Виталием Переваловым. Тот и другой представляли два довольно типичных течения в среде неторопливых стайеров. Яковлев – безудержный поборник оздоровительных пробежек, фантазер, максималист. Это он справлял свою свадьбу на бегу, благодаря чему и попал во многие газеты. А Перевалов, заведующий отделением биокибернетики Саратовского филиала НИИ кардиологии судит обо всем строго, с безусловно оптимистическими выводами не спешит, считает, что еще не настала пора всех подряд выводить на дистанцию.
– Бег – это сильно действующее медицинское средство. Как только начинаешь им пользоваться без меры, слишком усердно – жди противопоказаний, – степенно рассуждал Перевалов. Внешность у него внушительная – густая светлая борода, глубоко посаженные глаза, монументальные жесты, четкая неторопливая речь. Его оппонент – востроглазый, скорый в разговоре, азартный, такого хлебом не корми – дай поспорить. Он, говорят, даже на бегу не умолкает, ораторствует.
– Да все вы, медики, ученые-перестраховщики, – горячился Яковлев. – Помнишь, в газетах было несколько статей: не всем бег полезен, зафиксированы смертные случаи. Но случаев таких – один-два, а шуму, шуму!.. Исключения только подтверждают правило.
– Какое правило?
– А такое, что бег – профилактика от всех болезней. Если постепенно, плавно повышать нагрузки, то несчастных случаев не будет.
– И до каких пределов, по-твоему, надо эти нагрузки повышать?
– Естественно, каждому – свое. Но между прочим, многие старички через три-четыре года занятий бегают марафоны и не вспоминают о лекарствах. Зачем далеко ходить за примерами? Ты возьми наш клуб, послушай, что люди говорят. Один избавился от гастрита, другой валидол выбросил, третий травматический радикулит изгнал из себя. Извиняюсь, даже геморрой лечит трусца. Дело деликатное, но еще скажу: у кормящей матери не было молока – появилось, стоило ей заняться пробежками.
– Случаев много – системы нет. У тебя главный ориентир – самочувствие. Но человек иной раз так раззадорится в компании, что ему и неловко темп сбавлять.
– Иногда человек должен и потерпеть немного, пострадать, по мучиться на дистанции. Просто так ничего не дается.
– Хорошо. Возможно, что человеку нужно пробежать без отдыха 500 километров – и вылечится он от всех болезней сразу. Допустим. Но ты мне это на приборах докажи, приведи научные выкладки.
– Практика, бег, опыт – вот мои выкладки. Я тебе тысячу мнений приведу: «пиковые» нагрузки нужны обязательно каждому. Они дают колоссальный эмоциональный заряд…
В этом споре стороны так и остались на своем. А я решил все же докопаться до истины, выяснить наверняка, действительно ли бег «от всего лечит», как женьшень, например, или какое-то иное чудодейственное снадобье?
Перечитал еще раз несколько популярных книг, которые мне попадались. И отметил закономерность. На уровне мнений, эмоций, субъективных впечатлений – все в той или иной мере признают целебные свойства бега. Но как только от компетентных людей требуют исчерпывающего ответа, просят, так сказать, свою визу поставить на гимне оздоровительному бегу – тут и наступает заминка. И наши и зарубежные специалисты строят свои монологи примерно по одному принципу: «Да! Но…» К самым оптимистичным выводам пришел, пожалуй, Эрнст ван Аакен. Он провопил исследования об использовании бега в профилактике онкологических заболеваний. В группе из 454 человек, не занимающихся физкультурными упражнениями, за шесть лет раком заболели 29 человек. В другой группе, тоже из 454 человек, занимающихся в течение многих лет бегом, этому заболеванию подверглись 6 человек.
Противоречащих одно другому суждений тоже немало. Одни авторитеты советуют, например, начинать длительные пробежки с детства. Московский ученый, кандидат педагогических наук Б. С. Толкачев разработал интересную методику лечения у детей некоторых легочных заболеваний дозированным бегом, ежедневная норма которого доходит до 8—10 километров. А медицинская комиссия ИААФ (Международная ассоциация легкой атлетики) пришла к выводу, что детям в возрасте до 12 лет нельзя безостановочно бегать на большие расстояния.
