И тогда мы свободны!
Материя в самом деле свободна! В мире нет ничего более пластичного и податливого, чем материя. Она способна на все. Она может приспосабливаться к чему угодно, принимать любую форму. Но сначала мы, очевидно, должны избавиться от обусловленности. Мы должны прорваться через все эти ментальные слои, покрывающие наше природное состояние: к чистой клетке, без страха, без границ. Ведь материя также сообщается со всем, вы знаете. Материя не ограничена каким-то частным телом; она мгновенно связывается со всем остальным. Поскольку она В САМОМ ДЕЛЕ повсюду. Физик скажет Вам то же самое: "Вы не можете разбить материю на маленькие кусочки". То, что чувствуется здесь, мгновенно чувствуется там. Это ОДНА И ТА ЖЕ вещь. ОДНО И ТО ЖЕ бытие, ТА ЖЕ САМАЯ Вибрация, или ОДНА И ТА ЖЕ длина волны. Так что, очевидно, материя знает саму себя, будь то здесь или десять тысяч миль отсюда!
Поэтому появляется совершенно другая МОДА жизни. Вот чем является человек после человека: нет больше отделения, нет больше барьеров, нет больше непонимания. Нечто начинает быть светлым и... естественным.
Товарницки: Немецкий философ Хайдегер в своей философской системе
обычно использует слово "gelasenheit", что, грубо говоря, означает
"пусть будет".
Да.
Товарницки: состояние сдачи, открытости, пригодности к ответу.
Да, да, да! Это... точно так.
Но не просто в разуме или в сердце, или даже в ощущениях -- это должно быть В ТЕЛЕ.
Это состояние очень хорошо знает ребенок. Он полностью находится в состоянии сдачи. Чего же он должен бояться?
Страх начинается с памяти.
Ограничения начинаются с памяти.
Это начало аквариума.
Товарницки: Но мы же... мы говорим о "теле", а затем говорим о
"сознании".
Но это одно и то же!
В точности так!... Это в точности то, что мы непосредственно понимаем: что материя есть сознание, что сознание есть материя. Если взять уравнение Эйнштейна: Материя=Энергия, то в нем пропущен один член; должно быть: Материя=Энергия=Сознание.
Товарницки: Но тогда, из-за того, что наш язык, вероятно, слишком
приблизителен, наш упор на "тело" может проистекать из того факта,
что в прошлом мы слишком часто подчеркивали лишь разум или то, что
мы называем "сознанием". Не следует ли нам использовать другое сло
во, которое не было бы ни "телом" (это слово ограничено), ни "соз
нанием" (это слово тоже ограничено), чтобы определить или выделить
то измерение, где сливаются эти две различные реальности, два раз
личных аспекта!
Но они не разные! Они не разные. Это ОДНА И ТА ЖЕ вещь.
Товарницки: в различных аспектах.
Это мы видим аспекты. Когда это не прекрыто, нет больше "аспектов" -- ЭТО ПРОСТО ЕСТЬ. Это просто одно переживание.
Вибрация сознания в материи -- это нечто, что можно воспринимать тем же образом, как воспринимаешь благоухание цветка. Сознание материи подобно этому благоуханию, если угодно.
Вы понимаете, мы постоянно ВИДИМ материю как "вещь" или "объект". Но в том чистом состоянии вы ПЕРЕЖИВАЕТЕ -- вы переживаете материю. Это не нечто, на что вы смотрите. Вы в этом.
Суджата: Можно мне сказать?
Вы понимаете, это как дерево. Это одна и та же энергия в дереве, которая выбрасывает побеги, распускает цветы, приносит плоды. Нам кажется, что это различные аспекты, но это одна и та же вещь!
Сатпрем: Да, точно так. Это одна и та же Энергия.
Товарницки: Вы должны принять, что даже сегодня трудно говорить об
этих вещах. Как если бы наш язык был все еще...
Наш язык ментализирует все. Он видит все как "объекты". Он видит все как нечто "отличное" от себя. Это как непрерывный кинематограф. Он никогда не находится В вещи... в ментальной жизни, какой мы ее знаем, мы никогда не находимся в вещах. Мы всегда в наших представлениях о вещах или в нашем восприятии их.
Тогда как начало настоящей жизни -- поистине человеческой жизни -это нечто, на что больше не смотришь со стороны; просто ЧУВСТВУЕШЬ САМОГО СЕБЯ, ПЕРЕЖИВАЕШЬ САМОГО СЕБЯ -- живешь во всем. И не как нечто отличное, а как часть одного и того же тела.
Конечно же, очень трудно говорить о той другой жизни. Но, ясно, это другая жизнь В материи. Другая мощь бытия В материи.
В каньонах я имел проблеск того прозрачного состояния... тогда осознаешь, что смерть больше невозможна -- она попросту не существует. Невозможен несчастный случай. Невозможна болезнь. Это просто "обычная" ложь. Мы живем в ущербной привычке, которая ПОРОЖДАЕТ болезнь, несчастный случай, смерть и все остальное. И как раз на другой стороне этой "мембраны", да, существует невероятная свобода -- ТЕЛЕСНАЯ СВОБОДА!
(пауза)
Товарницки: Это настоящая тайна: что мы существуем. И не по манере
животных, не по образу неоживленных объектов, а на свой особый лад.
Как если бы в человеке был особый замысел -- который не берет
что-либо из дерева, камня или животного -
Конечно же, есть замысел!
Товарницки: -- но который наделяет человека особой судьбой в целом.
Конечно, человек имеет совсем особенную судьбу. Из всех видов только он способен подняться над законом своего частного аквариума.
Каждый вид... материя рыбы и материя человека совершенно аналогичны, как Вы знаете. Между ними нет фундаментальной разницы, за исключением того факта, что рыбы являются пленниками своих привычек, и они вполне согласны со своими привычками. В действительности, каждый вид вполне доволен -- кроме нашего. Почему?
Да в точности потому что мы СПОСОБНЫ сделать то, что не может сделать ни один другой вид: дойти до дна нашего аквариума, чтобы увидеть, из чего он сделан, и РАЗБИТЬ привычку.
Рыба не может бросить привычку быть рыбой.
Но человеческое существо может выйти из своей привычки быть человеческим существом.
И это в точности путь Матери и Шри Ауробиндо: вместо того, чтобы идти все время вверх, на вершину Духа, они погрузились на дно аквариума, чтобы увидеть, что было там. И они обнаружили, что аквариум был просто продуктом определенной привычки, и что можно пробиться через него в иное "бытие" или "моду бытия".
И вот, вероятно, почему мы задыхаемся, а наша человеческая жизнь столь болезненна -- чтобы ВЫНУДИТЬ нас найти настоящий КЛЮЧ.
Другим видам не нужен ключ -- они довольны.
И я думаю, что все страдания нашего времени, в котором все так задыхается и кажется находящимся на грани крушения, является доказательством того, что мы все ближе подходим к той точке, когда мы КОЛЛЕКТИВНО сможем разбить аквариум.
И где же появиться?
В человеческом бытии, в самом деле.
Мы еще вовсе не там.
Товарницки: Вы имеете ввиду настоящий момент?
Мы являемся скопищем привычек, которые считаются человеческими, философскими, этими или теми. Но на самом деле это не человеческое бытие.
Мы еще не знаем настоящее человеческое бытие.
Мы только учимся быть людьми.
Товарницки: На этот вопрос можно посмотреть и под другим углом. Мы
много говорим о человеке, конечно же, потому что, предположительно,
он играет особую роль во вселенной. Но если человек выйдет из свое
го аквариума, то, возможно, это будет полезно не только ему одному
-- создать гиперсознание для себя -- возможно, это поможет прийти в
существование, проявиться, выразиться чему-то, что не его.
Что Вы подразумеваете под "не его"?
Товарницки: Хорошо, человек появился во вселенной самым последним.
Да.
Товарницки: Так как насчет остального? Фокус всегда на человеке. К
чему это гипер-сознание? Зачем выходить из аквариума? Чтобы человек
стал чуть счастливее? Чуточку более светлым? Существует также це
лостная взаимосвязь между между самим человеком и тем, чем он не
является.
Но каждая взаимосвязь и взаимообмен становятся другими в то мгновение, когда Вы оказываетесь вне аквариума! Само представление об "истинном я" больше не является тем же самым! Я не был никогда столь свободным и столь неуязвимым, как когда я был полностью нулем в тех каньонах. При этом вовсе не было "меня". Если бы был "я", они убили бы меня мгновенно. Этот "я" ВСЕЦЕЛО смертный.
"Я" -- это ложь.
Но это не означает, что по другую сторону аквариума Вы теряете всякую индивидуальность! Там остается та "точка отсчета", которая усердно строилась в течение 30, 40 или 50 лет -- эта точка отсчета осталась. Но Вы больше не ощущаете себя как "Я" (с большой буквы).
Товарницки: Что же тогда происходит?
Можно говорить об этом только на основе собственного опыта. Мой опыт весьма "слабый". Я не могу...
Товарницки: Горы выглядят по-другому? Вода кажется другой? Небо
другое?
Мать говорила множество вещей в связи с материальной видимостью. Она рассказывала о многих очень пленительных вещах. Но пусть она сама скажет об этом.
Что же касается моего опыта, то это в основном радикальное изменение в восприятии человеческих существ -- что движет ими, что побуждает их. Я ощущаю эти вещи совсем иным образом.
